Книга Сад Персефоны - Нэн Эскуит

Он пожал плечами:

— Ты определенно возложила на себя невыполнимую задачу. Человек, который сможет заменить Алексиса в твоем сердце, должен быть таким, как он, потому что для тебя он — идеал, и все же другим, чтобы ты могла провести различие. Он должен привлекать тебя физически, но одновременно его характер должен завоевать твое уважение. Ты не думаешь, что, выдвигая все эти условия, никогда не встретишь такое совершенство? Потому что ты боишься влюбиться снова.

— Боюсь? — медленно повторила я. — Боюсь чего?

— Боишься новой трагедии. Боишься, что новая беда отнимет у тебя твое хрупкое счастье. То, что я похож на Алексиса, привлекает тебя, но в то же время отпугивает, потому что ты думаешь — о, конечно, подсознательно, в глубине души, — что, если ты позволишь себе влюбиться, тебя снова будет ждать потеря! И вот ты создаешь себе трудности. Будь осторожна, Стейси! Ты играешь с динамитом.

Я посмотрела на него в недоумении:

— Каким образом?

— Ты закупориваешь свои природные инстинкты, но они вырвутся наружу рано или поздно. Ты только что сказала, что не испытываешь никаких чувств и не реагируешь ни на какого мужчину, если он не похож на Алексиса. Это неправда. Ты всячески стараешься сублимировать свои чувства в привязанность к своему сыну, но ты не можешь сделать это. Ты молода, горяча и полна жизни. Несколько минут назад в моих объятиях ты была готова любить и быть любимой. А потом запаниковала и сказала, что я слишком похож на Алексиса. Я не хочу быть грубым, но думаю, что, если бы ты дала мне шанс и дала шанс себе, я в достаточной мере мужчина, чтобы заставить тебя полюбить меня самого.

Я обернулась к нему:

— Ты думаешь, что можешь стереть память об Алексисе? Нет, не можешь, никто не сможет! И я не хочу, чтобы кто-нибудь пытался сделать это. — Мой голос начал дрожать из-за нахлынувших чувств. — Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое!

Он отступил, качая головой:

— Хорошо. Спокойной ночи!

Я не ответила и бросилась через пустой холл к лестнице. Как спокойно произнес он последние слова! Как будто ему было все равно. Как будто я была ему безразлична! Чего я ожидала? Что он внезапно схватит меня в объятия против моей воли? Как абсурдно, как неразумно так себя вести!

Я отправилась в спальню, зажгла одну за другой лампы под розовыми абажурами. Ники был погружен в такой глубокий сон, что я могла не беспокоиться. Долго стояла, глядя на сына, пока мое колотящееся сердце постепенно не успокоилось и ко мне не вернулась почти прежняя безмятежность.

Я подумала: «Мы не сможем оставаться здесь. Даже ради Ники. Я скажу Василису, когда он вернется. Мы уедем с Меленуса, и я, может быть, смогу найти работу где-нибудь еще на солнце, где Ники оживет. Майк может мне помочь. Он даже может знать кого-нибудь в Новой Зеландии, кто даст мне работу. Но тогда я буду ему обязана и он будет ждать, что я выйду за него замуж. А я не могу сделать этого. Или, может быть, могу?»

Глава 6

В последующие два дня я всячески избегала любых контактов с Полом, используя в качестве буфера Ники и мистера Панаидиса. Со мной постоянно был либо тот, либо другой, и я никогда не оставалась с Полом наедине. На третий день вернулся Василис.

Вокруг сразу возникли суета и возбуждение. Оказалось, что мы должны отправляться на Родос почти немедленно. Яхта была готова и ждала нас в заливе, переделка закончена и установлены новые приборы.

— Морское путешествие принесет тебе пользу, — сказал Василис, оценивающе глядя на меня своими черными глазами. — Ты выглядишь бледной и усталой, дорогая. Может быть, эта жара для себя слишком сильна? На море ты почувствуешь освежающий бриз.

Я открыла рот, чтобы сказать ему, что не могу отправиться в путешествие на «Океанисе» и что мы навсегда покидаем Меленус, но не могла найти нужных слов. В этот момент я еще не была готова скрестить с ним шпаги и вместо этого слабо согласилась с его планами, успокаивая свою совесть тем, что это делается ради Ники, что мы отправляемся в круиз ради него. Когда через две недели мы вернемся, я скажу Василису о своем окончательном решении.

Итак, мы отправились в путь — Василис, Пол, я и Ники, мадам Вентрис, доктор Сикилианос и его племянница Гермиона.

Я никогда не была на таком великолепном судне. Собственно говоря, я вообще никогда еще не совершала путешествий на морской яхте. Это был двухвинтовой дизель, водоизмещением в двести тонн, прочный, снабженный всем необходимым и даже кондиционерами. В нем помещались восемь человек и экипаж из шести матросов. На корме был установлен мощный роллс-ройсовский двигатель.

Обо всем этом я узнала от доктора Сикилианоса, когда выразила свое искреннее восхищение и удивление окружающей роскошью и огромным внутренним убранством яхты.

Каюта, в которой размешались мы с Ники, была обставлена мебелью в голубых и белых тонах и отделана кленовыми панелями. При ней была собственная ванная. Остальные каюты были оборудованы так же, либо при них были душевая кабинка и туалет.

Гостиная была выдержана в мягких серых и насыщенном клубничном цветах, так что, спускаясь в прохладу каюты, поддерживаемую кондиционированием воздуха, после сверкающих моря и солнца, можно было расслабиться. Ужин каждый вечер подавался в отделанном деревянными панелями салоне, а завтрак обычно сервировался на палубе, под полосатым бело-голубым навесом.

Это были волшебные дни. Сверкание золотого моря, высокое безоблачное небо, острова, сначала далекие, а затем приближающиеся, некоторые из них с маленькими гаванями. Домики с плоскими крышами, выложенными черепицей, ослепляли на солнце белым и охристым цветом. Дальше коричневая или фиолетовая береговая линия тянулась на фоне высоких застывших гор, и над ними — бледное небо.

Чаще всего по утрам мы ныряли прямо с яхты, даже Ники мог делать это, правда, в специальном спасательном жилете, поддерживавшем его на поверхности и прочно закрепленном нейлоновой веревкой. Он уже полюбил море и уже не проявлял нервозности. Выглядел он таким загорелым и здоровым, что каждый раз, когда я на него смотрела, сердце мое радовалось.

Доктор Сикилианос был прекрасным пловцом и всегда принимал участие в наших заплывах. А Василис чаще оставался на палубе с мадам Вентрис, которая вообще не умела плавать. Неизбежно получилось так, что старшие члены общества образовали один круг, в то время как Пол, Гермиона, Ники и я — другой. Этот факт тревожил меня. Я старалась всячески избегать Пола и поэтому начала проводить больше времени с мадам Вентрис и ее компанией. Мадам была такой живой и добросердечной, знала так много разных забавных историй, что была очень приятной компаньонкой, и я вскоре очень ее полюбила.

Мы должны были посетить остров Делос в центре Циклад.

— Будет очень жарко, — предупредил меня Василис, — но посещать остров утром или вечером бессмысленно, потому что без солнца не поймете, почему он был выбран местом, где родился Аполлон. Именно здесь самая чистая концентрация света, и, поскольку он был таким прекрасным и много веков назад, бог света и родился на Делосе. Надень удобные туфли, так как почва неровная и каменистая, хотя путь от побережья к святилищу Аполлона не так уж и долог.