Книга Вино поцелуев - Вайолет Уинспир

— Сеньорита должна давать нам приказания, чтобы мы их выполняли, — последовал ответ. — Сеньорита — будущая жена графа, владельца замка. Он будет рад, если мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вы остались довольны вашим пребыванием здесь. Сеньорита, наверное, хочет, чтобы ей подавали английский завтрак, Флорентина будет рада вам услужить.

Так и получилось, что теперь Лиза каждое утро, отдельно от всех, наслаждалась горячим чаем с вареными яйцами или яичницей, толстыми ломтиками жирной местной ветчины, хрустящими булочками и густым восхитительным мармеладом из местных апельсинов или других фруктов, всякий раз разных. Ей казалось, что с ней здесь обращаются, как с принцессой, и было бы совершенно невероятно, если бы ей не понравилось такое баловство. Долгие годы, когда Лиза работала швеей, она быстро проглатывала завтрак, чтобы успеть на утренний автобус, который вез ее до метро, потом на метро она доезжала до Кенсингтона. И теперь ей было очень приятно неторопливо наслаждаться превосходным свежайшим завтраком в саду, под гомон птиц, под горячим испанским солнцем.

Эль-Сефарин был бы райским местом… если бы она была здесь гостьей, а не подставной невестой хозяина. Она любила бы все это, но вместо этого только и делала, что мучилась угрызениями совести из-за своего ложного положения.

Вначале ей не хотелось исследовать замок, но любопытство в конце концов взяло верх, и она постепенно открывала для себя разные комнаты и залы, галереи и маленькие каморки в дальних концах замка. Лиза находила живописные полотна и гобелены, которые давали представление, какой была жизнь в Испании в былые дни. Однажды она вошла в залу с малиновым ковром и, забыв обо всем на свете, разглядывала высокий выгнутый потолок, расписанный в мавританском стиле, с которого свисали огромные люстры восточного вида. Здесь ей почудился темный страстный шепот мавританского прошлого. Диваны были завалены драгоценными шелками, ковры из плетеного шелка свисали с крашеных белых стен. Вдоль стен стояли серванты из дорогого резного дерева. В них были разложены варварские украшения и кинжалы, еще тех времен, когда иберийская семья смешала свою кровь с ястребиными сарацинами.

Теперь Лизе уже не приходилось удивляться, откуда в Леонардо де Маркос-Рейесе взялась такая непреклонная суровость. Она бродила по прекрасной старинной зале и постепенно начинала понимать, почему его отца так тянуло к темным страстным женщинам. Древние-древние страсти бродили в крови, и графиня это знала и пыталась их искоренить, сначала с помощью невесты-голубки из монастыря, потом удочерив Ану, которая, как она надеялась, со временем станет женой Леонардо.

Лиза остановилась перед шкафом: там на бархатных полках были разложены драгоценности, которые много лет назад, должно быть, служили украшениями женщине красивой и жадной. Камни в браслете были огромные, наверное, их даже тяжело было носить на руке. Были там и длинные цепи, которые наверняка доходили ей до щиколоток, где, наверное, она тоже носила какие-нибудь золотые цепочки и браслеты, унизанные драгоценными камнями. Щиколотки, мочки ушей, грудь блистали и переливались, когда она шла в полном блеске своего убранства. Одалиска восточной мечты… навязчивая идея, думала Лиза, созданная воображением мужчины, который просил ее позировать для портрета, надеясь в будущем отведать райского блаженства.

Она тихо стояла в этой пестрой зале, посмеиваясь про себя и недоверчиво покачивая головой, когда вдруг над ее ухом раздался голос, так что она от неожиданности подпрыгнула на месте. Девушка была в легком платье рубашечного покроя, одном из тех, которые она сшила себе из богатого набора тканей, подаренных ей Леонардо.

— Буэнос тардес, сеньорита. Я имею честь говорить с невестой моего друга графа?

Она быстро обернулась к говорящему и оказалась лицом к лицу со стройным, смуглым, очень красивым молодым человеком. Истинный испанец, с тонкими правильными чертами лица, он был одет в темный, безупречно сшитый костюм, в петлице которого была небольшая красная гвоздичка. Минуту он смотрел ей прямо в глаза с серьезным выражением, потом медленно раздвинул губы в улыбке. Лизе он понравился сразу и так сильно, что она не стала этого скрывать. По его доброй улыбке можно было сразу сказать, что у него отзывчивое сердце, и она уже догадалась, кто он такой, прежде чем мужчина склонил перед ней темную голову и слегка прищелкнул каблуками.

— Чано Веларде, сеньора, к вашим услугам. Я только сейчас из Мадрида, возможно, вам говорили обо мне.

— Да, вы правы, сеньор Веларде. — Лиза невольно улыбнулась ему во весь рот и протянула руку. — Рада с вами познакомиться, сеньор. Мне кажется, я вас уже знаю — по рассказам Аны.

Он взял ее руку и слегка пожал ее. Пальцы у него были сильные, но пожатие гораздо мягче и нежнее, чем у Леонардо.

— Искренне рад познакомиться, сеньорита. — В его глазах, устремленных на нее, вспыхнула искорка смеха. — Я пару раз слышал, как граф о вас рассказывал, но порой мне начинало казаться, что вы только плод его воображения. Я уж было решил, что он вас просто выдумал, чтобы графиня не могла сделать из него, закоренелого холостяка, женатого человека. Но теперь я вижу, что вы существуете и даже гораздо симпатичнее, чем граф позволял нам думать. Он даже не говорил, какого цвета глаза у его невесты, и я всегда над ним подшучивал. Я говорил, что если мужчина не может вспомнить цвет глаз своей подруги, значит, он ее на самом деле не любит. Но теперь мне понятно, почему он держал все это в секрете. Он происходит из старого рода, где веками жен прятали от глаз посторонних. Знаете, все эти идальго, которые держали закрытые балконы, где можно было только краем глаза увидеть силуэт женской фигуры под вуалью.

Лиза хихикнула и обвела рукой зал:

— Я только что обнаружила наследие мавров в моем… в Леонардо. Только посмотрите, какие здесь замечательные вещи! Скорее похоже на музей, где оставили след целые поколения семьи, живущей в замке. Взгляните на эти восхитительные кружева, а эти роскошные веера, гребни… А маленькие фигурки из янтаря и оникса, они, должно быть, бесценны. У меня просто дух захватывает от всего этого.

— Вы о драгоценностях? — спросил он. — Разве вы не любите носить украшения?

— Нужно быть статуей, а не то все эти роскошные золотые вещи просто пригнут к земле своим весом. Может быть, так и было задумано? Чтобы женщина склонялась к ногам своего хозяина?

— Да, полагаю, в те давние времена в целом так оно и было. — Чано отвечал сухо, с намеком в голосе. — Думаю, я немного успокою вас, если скажу, что Леонардо все-таки несколько более цивилизован в своих воззрениях на этот счет. Сам по себе тот факт, что он привез невесту из Англии, подтверждает это. В конце концов, британцам чужда мысль о порабощении женщин, разве не так? У нас много партнеров по бизнесу в Англии, и насколько мне известно, их жены имеют свободу делать все, что пожелают.

— Но мне кажется, вы не очень-то одобряете такой стиль жизни. — Лиза заметила, как рот его слегка сжался, между черными бровями появилась морщинка, словно он, истинный испанец, ни за что не позволил бы своей жене флиртовать с посторонними мужчинами. Интуитивно она догадалась, что сейчас он говорил как раз об этом аспекте отношений между мужем и женой, и, сама англичанка, она знала, что теперь не считается большим грехом искать на стороне развлечения от брачных уз. Если девушка в Англии идет на вечеринку, то там ей предложит развлечься скорее женатый мужчина, чем холостяк. Чано наверняка это знал, если он часто бывал в Англии. И Леонардо тоже. Значит, Чано должно казаться крайне странным, что Леонардо выбрал в будущие спутницы жизни девушку именно из Англии.