Книга На берегах любви - Шанна Кэррол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз необычно молчаливый и сдержанный, Траш встретил ее на пороге и проводил до библиотеки. Там царил полумрак. Мари заправила длинную прядь волос под чепчик. Что за человек стоит рядом со столом графа? Капитан Грегори! Когда же он вернулся? И почему он здесь?
Она попыталась улыбнуться так, словно ни о чем не догадывалась.
– Вы меня вызывали, милорд?
Пенскотт кивнул, и тут же через боковую дверь, ведущую на галерею, вошла Арабелла. Лицо ее сияло торжеством.
– Эта девушка… – начал лорд Пенскотт.
– Арабелла, милорд. – Служанка присела в низком поклоне.
Пенскотт не сдержал раздраженной гримасы.
– Она сообщила мне неприятную новость: по ее словам, ты опоила охрану в ту ночь, когда бежал Джейсон Брэнд. – Граф помолчал. – Мне бы не хотелось думать, что это так, и я даже сначала заподозрил старого Бена. Но ее обвинением тоже вряд ли стоит пренебрегать. Теперь я хочу знать правду: это ты освободила Джейсона Брэнда?
Мари, не поднимая взгляда, лихорадочно соображала, что ей лучше ответить. Бена она выдать не может – он слишком стар и не выдержит наказания. Джейсон бежал, а она осталась расплачиваться за часы короткого блаженства и верности тому, кто так легко ее предал. Бороться больше не было смысла.
– Я украла зелье у Бена, потому что знала, где он его хранит, а потом напоила стражников и помогла Джейсону бежать. Я одна во всем виновата.
Пенскотт, казалось, не верил собственным ушам. Так открыто и бесстрашно признаться в столь ужасном деянии!
– Ты понимаешь, что тебя ждет, Мари?
Девушка опустила голову.
– Да, милорд.
Пенскотт повернулся к столу, открыл ящик и, достав оттуда золотую монету, швырнул ее ухмылявшейся Арабелле.
– А теперь убирайся, – ровным голосом произнес он.
Арабелла, пятясь, направилась к двери.
Пенскотт, опираясь на трость, подошел к окну и несколько секунд стоял без движения. Когда он вернулся к письменному столу, лицо его выражало непреклонность и жестокость.
– Твое признание означает, что ты совершила тяжкое предательство. Ты спала с этим шотландцем?
– А разве мне кто-нибудь запрещал? Я любила Джейсона, милорд, и именно поэтому не могла равнодушно ждать, когда вы его повесите.
Лицо Пенскотта побагровело. Сколько лет он ждал, что Мари наконец проявит силу духа, но сделанное ею сейчас просто не укладывалось у него в голове. Все его мечты и надежды рухнули: ее красота, с помощью которой он надеялся заманить в свои сети принца, теперь не имела никакой ценности. Она обманула его доверие, а этого Пенскотт не прощал никому.
Губы его сжались в тонкую полоску, рука крепко стиснула трость.
– Даже не знаю, что с тобой делать. По правде говоря, это уже не имеет значения.
– Отдайте ее мне, – неожиданно подал голос капитан Грегори.
– Нет! – хриплым шепотом проговорила Мари. – Прошу вас, милорд!
Пенскотт долго смотрел на женщину, которая помогла бежать убийце его сына.
– Согласен.
Лучшего наказания для нее нельзя было и придумать: о жестокости Грегори ходили легенды. В его руках она получит такой урок, который не забудет никогда.
– Делайте с ней что хотите, только заберите отсюда. Немедленно. Я больше не хочу ее видеть. Все вон!
Комната моментально опустела. Грегори схватил Мари за руку и так резко потянул за собой, что она споткнулась и чуть не упала. С торжествующей ухмылкой капитан протащил девушку вниз по лестнице мимо выстроившихся по сторонам слуг. Лишь на немногих лицах она увидела сочувствие; остальные явно получали удовольствие от всего происходящего.
Ноги Мари ослабели, она едва шла. Грегори провел ее через лужайку, мимо ряда старых кедров, словно стерегущих замок. Дверь все еще стояла раскрытой, как молчаливое издевательское приглашение. Джейсон… Как мог он покинуть ее?
Войдя, Грегори рывком закрыл дверь, и тут же от порыва ветра с громким стуком распахнулись ставни – комната словно ждала очередную жертву, готовясь высосать из нее тепло и жизнь.
– Ну вот мы и пришли, моя дорогая…
– Нет!
Мари попыталась вырваться, пальцы ее палача железной хваткой сжали ей руку, а губы впились в рот, заглушив крик ужаса. Грегори сорвал с нее одежду, и глаза его сверкнули при виде безупречной груди, крепких упругих бедер, плоского живота. Сняв ботинки и бриджи, он с улыбкой приблизился к ней. Мари с ужасом смотрела на огромный вздувшийся пенис.
– Нет!
Капитан расхохотался и бросился на постель; это произвело такое сотрясение, что стоявший на столе глиняный кувшин, покачнувшись, упал и раскололся на куски. Мари ухитрилась схватить один из острых осколков и крепко зажала его в руке.
Грегори не хотел больше ждать: он перевернул ее на спину и взгромоздился сверху.
– Ну, сопротивляйся теперь, сучка. Давай дерись!
Похоже, он наслаждался этой борьбой, от которой предстоящая победа обещала быть еще слаще, однако Мари внезапно расслабилась, отчего насильник потерял равновесие. Прежде чем он успел опомниться, она резанула его по щеке острием глиняного обломка. Грегори, громко завыв, с силой ударил ее по руке и едва не сломал ей кисть.
– Сука! Грязная шлюха!
Кожа клочьями свисала с рассеченной щеки, кровавый шрам тянулся от левого глаза до нижней челюсти. Не переставая изрыгать ругательства, Грегори ощупал рану, а затем с размаху ударил Мари по лицу. Больше сил сопротивляться у нее не было. Он коленом раздвинул ей бедра. Железная рука приподняла ее. Задыхаясь, Мари ощутила, как кошмарный пенис проник внутрь, прорываясь все глубже и глубже. Потом она потеряла сознание.
Боль. Одиночество. Холод. Тошнота. Снова боль. Серебристая лунная дорожка. Смутные воспоминания о зверином рыке и проклятиях. Он что-то сказал перед тем, как уйти.
Мари с трудом поднялась на ноги и, завернувшись в простыню, огляделась. Ни еды, ни питья. Дверь закрыта на засов снаружи. Сколько прошло времени с тех пор, как он ушел? Если бы хоть немного воды…
Снова боль. Кровь. Мари упала на постель, и тяжелые рыдания сотрясли ее. Неужели это все, что суждено ей в этой жизни?
Тридцатого апреля тысяча семьсот шестнадцатого года раздался громкий стук в дверь камеры, и стражник предупредил Мари, чтобы она готовилась к отъезду. Девушка быстро собрала свои скудные пожитки, а уже через несколько минут на лестнице раздались шаги и в камеру вошел щегольски одетый молодой человек в розовых бриджах и ярко-красном сюртуке. Он брезгливо огляделся, а затем небрежным тоном сообщил ей, что его зовут лейтенант Пуллэм и он будет сопровождать ее в морском путешествии.
