Книга Вторая жизнь Эми Арчер - Р. С. Пейтман

– Бет, куда ты? – кричит в окно Джилл.

– В церковь Святого Петра, – отвечаю я, задыхаясь.

Джилл проезжает немного вперед, останавливает машину и выходит. Становится в нескольких шагах передо мной, раскинув руки, чтобы не дать пройти. Как Христос на кресте. Она небольшая, даже хрупкая, так что мне не составило бы труда ее обойти. Но присутствие этой женщины все же останавливает меня. В ее зеленых глазах, обычно таких мягких и полных сострадания, читается укор, а тонкие губы, умеющие произносить мудрые слова и дарить самые нежные поцелуи, крепко сжаты.

– Поехали домой, Бет. – Она подходит ближе. – Сейчас. И там ты мне все расскажешь.

– Нет. Не могу.

Она крепко сжимает мою руку:

– Я хочу тебе помочь. Но как же я помогу, если ничего не знаю?

Гудит машина, которой автомобиль Джилл загородил проезд. Джилл кивает водителю и ведет меня к своему транспорту.

– Давай-ка садись, – говорит она, открывая пассажирскую дверцу.

– Ты отвезешь меня к церкви Святого Петра?

– Не сейчас, Бет. – Она убирает с сиденья газету. – Может быть, потом. Когда узнаю, в чем дело. – Ее рука сжимает мою еще крепче. В машине пахнет мятными леденцами и бензином. Джилл захлопывает за мной дверь, обходит вокруг и садится за руль. – Слава богу, что я на машине, – говорит она, трогаясь с места. – Обычно мне лень с ней связываться, но тут хотелось поскорее.

Она смотрит на меня и качает головой. Облако белых волос остается неподвижным.

Мы возвращаемся домой. Джилл поддерживает меня, когда идем по дорожке к крыльцу.

– И дверь открытой оставила, – цокает она языком. – Будем надеяться, что тебя не ограбили. Только этого и не хватало.

У двери она нерешительно останавливается, прислушивается, затем ведет меня в гостиную и усаживает на диван:

– Схожу принесу воды.

– Нет. Не хочу.

– Ну тогда чаю. Горячего, сладкого.

– Нет, правда, Джилл. Я не хочу.

Она садится рядом и берет меня за руку:

– Ну тогда, может, расскажешь, что случилось? – Оглядывает комнату. – Ты говорила, тут было что-то на стене. Я ничего не вижу. Надеюсь, это не галлюцинации опять?

– Нет…

– Надо бы врачу позвонить. Ты нормально спала в эти дни?

– Я не вообразила себе это, – говорю я раздраженно и сажусь на диван. – Это было на самом деле.

– Где, Бет? – спрашивает женщина, снова оглядывая комнату. – Где? Покажи.

– В компьютере.

Я пытаюсь подняться, но Джилл кладет ладонь мне на плечо и встает сама. Подходит к компьютеру – медленно, будто боится, что он укусит. Пододвигает очки повыше, к самым глазам, и наклоняется ближе к экрану.

– О господи! – Джилл снова оборачивается ко мне. – Это еще откуда?

– Иан прислал… Экстрасенс.

– Не знаю, кто из вас сильнее болен, – твердо говорит она. – Тот, кто придумал эту гадость, чертов экстрасенс, который тебе послал ее, или ты, если поверила, что это имеет отношение к Эми.

– Но оно правда имеет! Иан многое знает о ней.

– Скорее о тебе он многое знает. – Ее лицо смягчается. – Это все знают, Бет. Журналисты позаботились… раскопали подробности твоей жизни и раструбили на всю страну, чтобы все смотрели и судили. Этим так называемым медиумам легче легкого на вас наживаться. Не понимаю, как можно этого не видеть! Как можно так себя мучить без конца. – Она выключает компьютер – выдергивает вилку из розетки. – На этого… Иана нужно заявить в полицию.

– Нет. Это не просто картинка. Он еще кое-что рассказал. Не хочу его спугнуть.

Жалею об этих словах сразу же, как только они слетают у меня с губ. Защищаясь, я подставилась под новую атаку.

– Почему? – спрашивает Джилл, поправляя очки. – Что еще он сказал тебе?

Отвожу взгляд. Я не могу рассказать ей об Эсме и Либби.

– Неважно. Ты все равно не поверишь.

– Конечно не поверю. – Джилл садится рядом со мной. – Слушай, и эту картинку, и все, что он там наговорил, можно интерпретировать как угодно. Понимаю, как ты пришла к таким поспешным выводам, но для другого человека… это может иметь совершенно другое значение.

Я усаживаюсь поудобнее на диване.

– Например?

– Ну, – говорит Джилл, кладя руку на подушку у меня за спиной, – например, что Эми счастлива на небесах, подле Иисуса.

– Но там же эта… штука!

– Может, это означает совсем другое, – морщится Джилл. Ее взгляд бегает по комнате, словно ищет, за что бы зацепиться, чтобы придумать подходящее объяснение. – Может быть, это просто свет Христов на пути из тьмы. – Она гладит меня по руке. – И то, что выключатель в позиции «выключено», может быть хорошим знаком. Приглашение протянуть руки к свету веры и найти в ней утешение, даже если это выглядит… зловеще. Можно интерпретировать как угодно. Каждый видит то, что хочет.

Я прислоняюсь головой к спинке дивана. Обрывки последних нескольких дней в голове взрываются и разлетаются шрапнелью. Все застилает дымом.

– Не стоит все принимать за чистую монету, – говорит Джилл. – Постарайся посмотреть на вещи с другой стороны.

– Ты же не хочешь посмотреть с другой стороны, когда речь идет об экстрасенсах. – Губы у меня невольно кривятся.

– Ну, есть вещи, в которые такая старуха, как я, просто не может поверить. Кто знает, может, я увижу другую сторону «другой стороны», когда умру. – Она улыбается. – А теперь, может, все-таки чая? Уже половина одиннадцатого. Я пропустила свою вторую утреннюю дозу.

Я резко выпрямляюсь:

– Половина одиннадцатого? Мне надо идти. Подбросишь?

– Конечно, но, может, тебе все-таки лучше остаться дома и полежать?

Я встаю, убираю волосы назад:

– Ты же сама всегда говоришь, что мне нужно куда-нибудь выходить и встречаться с людьми.

– И ты именно это намерена делать?

– Я не собираюсь разыскивать викария и обвинять его в чем бы то ни было, если ты об этом.

– Не собираешься? – Брови у нее осуждающе приподнимаются.

– Нет, Джилл. Я договорилась встретиться с подругой… Либби.

– Никогда о ней не слышала, – неуверенно произносит моя наставница.

Не знаю, что вызывает у нее больше сомнений: то, что я никогда не говорила о Либби, или мои истинные намерения.

– Она проходила стажировку у Брайана в агентстве, – говорю я. – Давно уже. А потом переехала в Манчестер. Вот привезла дочку в Лондон – в первый раз. Хотят прокатиться на Лондонском Глазе. Нельзя же не пойти – кто знает, когда я потом еще увижу ее.