Книга Покидая Вавилон - Антон Евтушенко

– Ирония судьбы, – беззлобно рассмеялся Кирилл.

– Ирония, – согласился Доменико. – И вот, представьте, я здесь. Небеса, должно быть, разверзлись, чтобы получше увидеть и откровенно поржать, как снова и снова очередной потомок Джованни в нелепых потугах заполучить рукопись, терпит сокрушительное фиаско.

– Что на этот раз? – учтиво осведомился Кирилл.

– È l'intuizione, – продолжал Доменико, – моё чутьё никогда меня не подводит. Казалось, что сегодня всё случится. И вот – случилось! Наследство Данилы после его смерти перешло к единственной дочери Валентине. К слову, наследница с мужем последние пять лет проживала в квартире отца, здесь в Киеве. Через фейсбук я разыскал Валентину. Это было, кстати, не сложно. Знаете ли, Интернет это, в самом деле, паутина, в которой сладко увязает мир. Да, что я рассказываю – вам ли не знать! Но вот, гораздо сложнее оказалось её разговорить. Диалога не получилось, тогда я попробовал договориться с мужем. Узнал его телефон. Он согласился на сделку быстро, но попросил, чтобы о нашем уговоре не знала Валентина. No problem, сказал я, в этом и мой интерес. Надо было всё провернуть как можно быстрее, пока он не передумал. Подозреваю, что Лев и не догадывался об истинной ценности рукописи. Тем лучше, подумал я. Правда, пришлось быстро и почти за бесценок продавать дом матери – те деньги, что скопил отец, ушли на выпивку. То немногое из сбережений, что я успел спасти – ушли на детектива. Но, наверно, оно того стоило.

– Послушай, да у тебя руки трясутся! – воскликнул Кирилл. – Притормозил бы…

– Он оказался чёртовым мошенником, – про должал Доменико, погрузившись в пелену воспоминаний и не обращая внимания на увещевания Кирилла. – Теперь я это знаю точно! Не один, нет – целый преступный клан. Ах, как ловко они всё устроили! Я не ожидал, что в этой стране есть мафия!

– Что, обидно итальянским мафиози? Потеснили украинцы с пьедестала! – грустно улыбнулся Кирилл в попытке пошутить, но умолк, понял: не к месту. Спросил: – Рукопись видел?

– Нет, – покачал тот головой. – Я не видел рукописи, и теперь не уверен, была ли она? Может, мне всё приснилось? Может, не было никаких тайных текстов и всей этой истории с предком, может, отец просто решил зло пошутить – за ним водился такой грешок! – а, уйдя в запой, забыл сказать, мол, это шутка, ты что, дурак, поверил?

– Знаешь, – Кирилл резко выпрямился, – ты можешь не переживать насчёт обратного билета, и во обще. То есть это не проблема. Мы с Соней обязательно поможем тебе добраться до посольства, дадим денег… да – и отдашь, когда сможешь. Нет, правда!

– Grazie! Я тронут вашей заботой.

– Да брось, – отмахнулся Кирилл. – Эта история, признаться, пробрала меня до мозга костей. За свою журналистскую практику – первая подобная.

– Кирилл, – спохватился Доменико. – Я могу быть уверенным, что всё останется между нами?

– Как раз хотел обсудить с тобой…

– Нет! – отрезал Доменико. Нет, я не хочу ничего обсуждать…

– Это могло бы стать сенсацией… – осторожно сказал блогер и осёкся: – Ну, хорошо! Мы всегда можем вернутся к этому разговору, ведь правда?

– Нет, не можем! – отрезал Доменико.

Глава 13

– Эх, я бы сейчас на многое подписался ради тарелки горячего грибного супа со свежей зеленью, – Кирилл мечтательно зажмурился, уводя разговор в нейтральное русло. Впрочем, тема еды оказалась далеко не нейтральной. Тут же засосало под ложечкой, а воображение услужливо подкинуло образ вожделенного кушанья.

– Да, – поддержал Доменико. – А я бы не отказался от горячей брускетты капрезе.

– Звучит аппетитно… и очень по-итальянски! – захлебнулся слюной Кирилл.

– Так и есть, – заверил Доменико. – Нет для итальянца блюда более патриотичного, чем салат капрезе. Это сочетание продуктов цвета итальянского флага – красные томаты черри, белая моцарелла и зелёный базилик, заправленные оливковым маслом. Чтобы приготовить брускетту, надо просто перенести эту закуску на ломтик обжаренного ржаного хлеба. Мама любила угощать гостей такими разноцветными бутербродами.

– Пальчики оближешь! – застонал Кирилл. Он похлопал себя по карманам. – Я сейчас!

Небо на востоке с каждой минутой теряло интенсивность – мантия ноябрьской ночи спадала, обнажая ещё далёкий, но уже неизбежный рассвет. Майдан, пересыщенный речами многоликой публики, в последнем изнеможении изрыгал с трибуны тяжёлый, как брус, прилипчивый, как сироп, и такой же слащавый спич разнопёрых политиков. Время от времени девочки в национальных костюмах, с жёлтыми и синими лентами, вплетёнными в косы, в коротких сарафанах – и как им только не холодно – выбегали на сцену, читали стихи украинских поэтов и так же стремительно убегали за кулисы.

Когда Кирилл появился вновь, в руках он сжимал стаканчики с надетыми поверх пластиковыми крышками.

– Вот, – сказал он, – растворимый кофе. Без сахара. Дрянь, конечно, зато горячий! Взял у волонтёров в палатке. Ничего сытнее отыскать не удалось: сэндвичи разобрали ещё до полуночи, а пиццу брать не посоветовали. Замороженный полуфабрикат, разогретый в микроволновке. То ещё удовольствие!

– Соглашусь, – улыбнулся Доменико, с благодарностью принимая напиток из рук Кирилла. – Questo è grande!

– Зато, – торжествующе произнёс Кирилл. – Случайно обнаружил в кармане вот это… – Он продемонстрировал курительную бриаровую трубку и мешочек синего бархата, расшитый золотыми нитками, по всей видимости, кисет. – Подарок Вали, – грустно улыбнулся Кирилл. – Тысячу раз, наверно, завязывал с пагубной привычкой и… развязывал. А Валя вот, заметил и вручил. Соне – цветы. Мне – трубку. Удивитель но. И так незаурядно. В первый день знакомства. Я не мог принять подарок – отказывался. А он говорит, лучший способ бросить сигареты – перейти к трубке. А ритуал не может быть привычкой. Тем более пагубной. Вот так и сказал.

– Отыскать в человеке червоточину не сложно. Все мы не без изъяна, – сказал Доменико, запивая кофейной горечью слова. – Но великое дело замечать те достоинства, которые не всегда-то увидишь невооружённым взглядом. Только человек, насыщенный верой в людей, постигнет это искусство. Понимаете, о чём я? – Доменико заискивающе посмотрел в глаза Кириллу.

Кирилл, конечно, понял. Но оставил вопрос без внимания, предложил:

– Хочется курить, ни о чём не думать и молчать. Только так можно позволить самым важным словам по собственной воле сорваться с губ и почти наверняка, в будущем, не сожалеть о сказанном.

– Я понимаю, – Доменико склонил голову. – Как я хорошо вас понимаю. И, если позволите, с большим удовольствием составлю компанию…

– Да, конечно да! – обрадовался Кирилл и принялся ювелирно набивать трубку, долго, толково, а потом сбивчиво повторял, словно извинялся: – Если ритуал, то требует вдумчивого исполнения.

– С этим табаком определённо что-то не так, – сказал Кирилл, раскуривая трубку. Затем закашлялся и протянул собеседнику.