Книга Охотник на знаменитостей - Марина Серова

Татьяна Николаевна задумалась.

— Остальное вовсе не заслуживает внимания. Романы-однодневки. Их было немного, и я даже не знаю, с кем именно.

— Но вы догадывались, что они все-таки имели место!

— Вы правы, скорее — догадывалась. Правда…

Женщина задумалась.

— Я только сейчас вспомнила… Даже не знаю, как сказать… Иногда мой муж начинал ни с того ни с сего занимать деньги у своих друзей. Он был мрачным и каким-то неспокойным. Я пыталась узнать причину, но Александр отмалчивался, говорил, что ничего страшного не происходит.

— Откуда вы узнали про это?

— Его друзья были и моими друзьями. Они не скрывали, если с мужем творилось что-то неладное.

— Так что с деньгами?

— У меня была уверенность, что он тратит их на женщину…

Я пожала плечами.

— Обычно деньги на женщину тратятся с радостью, если, конечно, человек не законченный жмот… И как же Александр Иванович расплачивался с многочисленными кредиторами?

— Левые концерты, премии в театре… Пускался во все тяжкие.

— Все-таки ради кого он это делал?

— Не знаю…

— А если это была не женщина, а кто-то еще?

Татьяна Николаевна покачала головой:

— Не знаю… Ничем не могу вам помочь.

— До каких пор это все продолжалось?

— В последнее время я не замечала, чтобы Александр был так сильно озабочен этой проблемой. Может быть, связь прекратилась…

— Или он делал это более незаметно, готовился заранее, — предположила я.

— Во всяком случае, лишних денег в семье не было.

Я поднялась с места.

— Спасибо вам и приношу извинения, что пришлось доставить несколько неприятных минут. И последний вопрос: как мне найти Наталью Горобец?

Глава 19

Новая фамилия Натальи Васильевны Горобец была Фролова. Маг в моем лице встретился с ней в вестибюле хореографического училища, где в настоящее время преподавала давняя подруга Татьяны Пономаренко.

Я оценила давнишний предмет воздыханий Александра Ивановича, потому что Наталья Васильевна была женщиной красивой: кошачьи янтарные глаза, тонкие черты лица, словно нарисованные тщательно отточенным карандашом.

— Мне пришлось уйти из театра… У актеров нет личной жизни: вечера заняты спектаклями, выходные тоже. Муж не настаивал, но я сама поняла, что так не годится.

— В жизни Александра Ивановича была женщина, на которую он тратил крупные суммы денег, — сказала я.

Наталья Васильевна слегка покраснела.

— Надеюсь, вы не меня имеете в виду?

Хотелось бы.

— Насколько я знаю, это происходило в течение последних нескольких лет.

Бывшая актриса задумалась.

— У нас с ним был мимолетный роман. Очень нежный и хрупкий, и я вспоминаю об этом с теплотой. Пришлось прервать наши отношения, потому что у Александра была семья, да и мне хотелось устроить свою жизнь отнюдь не ценой чужого счастья.

— Расскажите про ту, другую… — с вкрадчивостью ведьмы Румпельлизхен шепнула я, пряча лукавую улыбку.

— Ах да, — встрепенулась женщина. — Только боюсь разочаровать вас: никакой другой любви у Саши не было.

— Как это не было? — оскорбилась я. — Подумайте хорошенько!

Вспоминай, девушка, напрягай мозги! Мне позарез нужна информация.

Господи, в какую эгоистку я все-таки превратилась.

— Постойте-ка… — начала вспоминать Наталья Васильевна. — Я проработала в театре еще года три после того, как наш роман закончился, и несколько раз видела, что к нему прямо в театр приходила одна дама, но радости от этого Саша не испытывал. Наоборот, он был очень обеспокоен.

Вот оно! У меня от возбуждения зачесались ладони.

— Кто это был?

Только бы не вспугнуть…

Наталья Васильевна задумалась.

— Я узнала ее. Она работала продавцом в ЦУМе. Может быть, работает до сих пор. ЦУМ — место оживленное, посещаемое, я узнала ту женщину, когда присматривала себе меховую шапку на зиму.

— То есть, — насторожилась я, — она работает в отделе мехов?

— Во всяком случае, работала…

— Вы встречали ее в последнее время?

— Н-нет… — Наталья Васильевна покачала головой. — Я не так часто посещаю ЦУМ, к тому же универмаг теперь не узнать: товаров в тысячи раз больше, продавцов — в сотни. Запутаешься.

— Вы смогли бы узнать эту женщину при встрече?

Наталья задумалась.

— Думаю, что узнала бы… У меня неплохая память на лица.

— Тогда опишите ее…

* * *

Главный универмаг города действительно был похож на пчелиный улей. Под торговую точку использовался каждый уголок, каждый клочок территории. Многочисленные ТОО предлагали жителям города товары, о существовании которых всего несколько лет назад никто и не подозревал.

Я бродила вдоль прилавков и лотков, рассматривая то, что предлагалось для продажи. Попадая в мир товаров, словно сошедших со страниц каталогов «Schwab», «Quelle» и других, поневоле забываешь о цели своего визита.

В первую очередь я посетила отделы, где продавались изделия из меха. Никого, похожего на женщину, которую я искала, не было. Еще два часа было потрачено на то, чтобы обойти все остальные отделы. Человек мог сменить специализацию и вместо мехов заняться продажей канцтоваров. Хотя в любом деле важна собственная специфика.

Пора начинать расспросы.

— Нет, у нас такая не работает, — ответила пожилая продавщица, зябко кутаясь в теплый шарф.

— Может быть, в другую смену? — с надеждой спросила я.

Ответ был отрицательный.

Я продолжала работать с настойчивостью собаки, грызущей кость.

Наконец в одном из отделов признали, что эта дама работала продавцом, но в настоящее время сменила место.

— Давно?

— Года три или четыре назад.

— Где она работает сейчас?

— Не знаем.

— Как ее зовут, не забыли?

— Елена. По отчеству то ли Ивановна, то ли Владимировна.

— Фамилию не помните?

— Помним. Андреева.

— Вы не ошиблись?

— Как описали, так и признали. Больше ничем помочь не можем…

Итак, женщина работала продавцом в отделе меховых изделий. С работы уволилась. Как по-вашему, где она может работать сейчас? Торгует на базаре? Хорошо. Еще варианты? Опять же торгует, только в ларьке. Принято. Что еще? Нигде не работает. Отличный вариант. Дальше? Открыла свое дело. Вполне может быть такое. Еще предложения? Она может работать продавцом в другом магазине, где торгуют меховыми изделиями. Этот вариант неплох.