Книга Поцелуй ночи - Ярослава Лазарева

— Это картина одной очень талантливой моей ученицы, — сообщил мастер, глядя на меня с явным любопытством. — И как я понимаю, вы с ней знакомы.

— А где сейчас Рената? — быстро спросила я.

— Она предпочитает работать вечерами и часто ночами, обычно приходит сюда после захода солнца. Я часто задерживаюсь здесь ради нее: она лучшая моя ученица.

— Где она живет? — поинтересовалась я.

Мастер пожал плечами и сказал, что понятия не имеет. Я приуныла.

— Так тут Ганс! — вдруг обрадовался он и показал мне на невысокого худощавого белобрысого парнишку, сидящего у окна.

Тот расписывал маску, похожую на венецианскую.

— Они большие друзья, — сообщил мастер, и я с любопытством посмотрела на Ганса.

Он выглядел невзрачно, и я в душе изумилась тому, что Рената с ним дружит. Мастер позвал его, тот оторвался от маски, аккуратно положил ее на скамью, тщательно прополоскал и вытер кисточку, снял фартук и только потом подошел к нам. Из-за нетерпения мне показалось, что он все это проделывает очень медленно, и я даже начала раздражаться, дожидаясь, пока он соизволит подойти.

— Помоги фрейлейн, — сказал мастер, кивнув на меня. — А по поводу обучения, если все-таки надумаете, подходите! — И он отправился к одной из учениц.

Ганс хмуро на меня взглянул. Я вежливо поздоровалась и представилась, затем спросила, знает ли он английский. Ганс кивнул.

— Ты из Москвы? — оживился он и вдруг замер, внимательно изучая мое лицо.

Затем повернулся к картине Ренаты.

— Да, это, видимо, мое изображение, — сказала я, чтобы избежать лишних вопросов. — Мы с Ренатой знакомы.

Он посмотрел на меня так пристально, что мне стало не по себе.

«А вдруг он знает, кто она на самом деле? — мелькнула мысль, показавшаяся мне абсурдной. — Иначе с чего бы они так подружились? А если он знает правду, то, может, решил, что я тоже вампир? Забавно!»

Ганс моргнул, его светло-голубые навыкате глаза приобрели более осмысленное выражение, белесые брови чуть приподнялись. Я изучала его, пытаясь понять, в каком ключе продолжать разговор. Редкие русые волосы короткими неровными прядками обрамляли маловыразительное веснушчатое лицо; большие бледно-голубые глаза с короткими светлыми ресницами, широкий нос, большой подвижный рот, округлый и какой-то девичий подбородок, общее выражение инфантильности создавали впечатление слабой натуры. И я все больше недоумевала, что Рената нашла в этом хилом несимпатичном пареньке.

— Ты приехала сюда к ней? — после паузы, показавшейся мне бесконечной, спросил он.

— Не совсем, — я решила быть честной. — У меня есть и другие причины. Но мне очень хочется ее увидеть.

— Значит, другие причины, — пробормотал он и вновь пристально на меня посмотрел.

— Так ты знаешь, где она живет? — спросила я. — Мастер сказал, что вы с ней большие друзья.

Ганс вздрогнул и залился краской. Никогда не видела, чтобы парень так смущался. Но это ему шло, и Ганс даже стал казаться мне симпатичным и милым.

— Знаю, конечно, — тихо произнес он и потупился. — Ты можешь подождать ее здесь, она сегодня должна прийти, мы еще вчера договорились.

— Значит, не хочешь меня к ней отвести? — уточнила я. — А ведь она была бы рада! Я… помолвлена с ее братом.

Ганс широко распахнул свои и без того большие глаза, приоткрыл рот, и меня позабавило его изумление. Я улыбнулась, Ганс мне нравился все больше, было в нем что-то располагающее. Наверное, то, что он не умел скрывать своих чувств и у него все было написано на лице.

— Да, Рената говорила, что у нее есть брат, — отозвался он, не сводя с меня глаз. — Но ведь он сейчас…

Ганс осекся и взглянул на меня немного беспомощно.

— Продолжай, — сказала я.

— Но ведь вы же не можете с ним попасть на лунный день…

И он опять замолчал.

— Что еще за лунный день? — изумилась я. — О чем ты?

— Поговори лучше с Ренатой, — после паузы, во время которой он вновь мучительно покраснел, сказал Ганс. — Она придет, скоро вечер. Ты где остановилась?

— Я с туристической группой. Нас разместили в гостинице на одну ночь. Завтра группа после посещения рудников отправляется дальше, а я собираюсь остаться.

— Понятно, — сказал он.

— Знаешь, я лучше во дворике посижу, — решила я.

Ганс кивнул и вернулся на скамейку.

Я вышла во двор и уселась в прелестном уголке. В углу возле стены, сплошь увитой темно-зеленым плющом, было что-то типа беседки. Ее деревянные реечки также обвивал плющ, внутри стояла полукруглая скамья с высокой спинкой. На ней были небрежно разбросаны маленькие гобеленовые подушечки. Подложив одну из них под спину, я откинулась и стала любоваться альпийской горкой, устроенной напротив беседки. Постепенно волнение сменилось умиротворением, настолько вокруг было тихо, зелено и покойно.

«Все идет как идет, — размышляла я, наблюдая за толстым серым котенком, охотившимся за мухой. — Увижу Ренату, расскажу ей, зачем сюда приехала, попрошу помочь хоть что-нибудь узнать о Рубиане Гарце. Надо бы и с Гансом познакомиться поближе, раз они такие друзья. Он, видно, из этих мест. Может, знает что-то. Чего он там бормотал про какой-то лунный день? Надо тоже выяснить. И вообще, он какой-то странный, Интересно, что Ренату может с ним связывать?»

Примерно через час дверь мастерской открылась. Я увидела, что ученики уходят. Они о чем-то оживленно переговаривались, прощались с мастером. Он остановился на пороге и тут заметил меня, но не стал подходить, лишь улыбнулся. Ганса среди уходящих не было, я поняла, что и он остался. Через какое-то время мастер вновь появился в проеме двери, замешкался, глядя на меня, и, наконец, подошел.

— Ждете свою подругу? — уточнил он. Я кивнула.

— Она должна уже подойти. Туман поднимается, а сумерки все сгущаются… какой интересный фиолетово-серый тон… Ганс тоже ждет. Для него это в порядке вещей, — добавил он после паузы.

Мастер замолчал. Я недоумевала, почему он не уходит.

— Я домой, — сообщил он. — Хотите, пришлю жену? Она принесет вам чаю и печенья.

Я слегка растерялась от такого предложения, но поблагодарила и отказалась. Мастер ушел, а Ганс так и остался сидеть в мастерской.

Рената появилась почти сразу после захода солнца, во дворике только зажглись фонари. Узкие черные брюки обтягивали ее стройные длинные ноги, черная шелковая блузка была стянута алым корсетом. Крупные длинные локоны пружинили при ходьбе и казались шевелящимися змеями, подпрыгивающими на ее плечах.

— Привет! — как ни в чем не бывало сказала Рената, подойдя к беседке.

— Привет, — улыбнулась я. — Ты знала, что я приеду. Я видела картину.