Книга Упавшая с небес, или Жить страстями приятно - Юлия Шилова

– Одна, – грустно покачала я головой.

– А нам одна и нужна.

– Вторая может быть у могилы. Я же бросила ее там.

– Точно! Хреново, если Лев очухался и решил проверить то место, где ты копала. Вдруг он выкопал эту бабу и прошмонал ее карманы!

Небольшой порыв ветра слегка приоткрыл дверь мотеля. Мы испуганно переглянулись.

– Что это? Странно, что дверь не закрыта.

Галина ничего не ответила и распахнула дверь пошире. Мы вошли в коридор. Дверь в комнату стукачки тоже была открыта. Галина тихонько вскрикнула и прислонилась к стене. С кровати, где обычно спала стукачка, свисали мужские ноги в черных модных ботинках. Я почувствовала, что задыхаюсь.

Первой опомнилась Галина. Взяв меня за руку, она вошла в комнату. На кровати с отверстием во лбу лежал браток, которого я видела всего один раз, когда он сидел в столовой рядом с Диной, вытирающей окровавленный нос. Стреляли в упор. Я поймала себя на мысли, что его судьба не вызвала у меня жалости или сочувствия. Он был очень крупным, весил более ста килограммов. Жирное неподвижное лицо напоминало морду мерзкой дохлой крысы.

– Ты его знаешь? – нарушила молчание Галина.

– Да.

– Кто это?

– Я не знаю его имени. Знаю только, что он довел Дину до смерти. Когда понял, что она умирает, пытался вызвать врача, но уже было поздно.

– Все понятно. Значит, собаке собачья смерть.

– Собаке собачья смерть, – повторила я.

На полу валялся пистолет, который, по всей вероятности, был брошен убийцей. Галина подняла его и проверила обойму.

– Смотри-ка, боевой. Даже патроны в обойме есть. И какой дурак его выкинул?!

– Брось, он же засвеченный. Из него стреляли, сейчас за ним числится преступление.

– А нам-то что до этого преступления? – возразила Галина. – Мы же не дураки отказываться от оружия. Если эту пушку подберем не мы, то подберут другие. Пушка нынче в цене, да и мало ли, может, и пригодится.

– Ты предлагаешь взять ее с собой?

– Ну понятное дело, не оставлять же ее здесь. Хороший пистолет. Тридцать второй калибр.

– Делай как знаешь, – еле слышно пробормотала я.

– С пистолетом нам будет намного спокойнее. А теперь уходим. У нас своих дел по горло.

В это момент из подвала дома послышались громкие, почти нечеловеческие крики, прерывавшиеся таким страшным стоном, от которого застывала кровь в жилах.

– Что это? – спросила я.

– Понятия не имею. Ужас какой-то…

Вопль повторился. Я съежилась и потянула Галину к выходу.

– Берем лопату и уходим отсюда к чертовой матери. Я не могу это слышать.

– А вдруг кому-то нужна наша помощь?

– Но мы не можем помочь. Дома меня ждет грудной ребенок. У нас нет времени, – настаивала я.

– А если бы эта помощь потребовалась тебе? – жестко спросила Галина.

– Мы должны думать о ребенке, – повторила я. – То, что происходит здесь, нас не касается.

– А если помощь нужна беременной девушке, которая сюда приехала за тем же, что и ты?

Эти слова произвели на меня должное впечатление, и я сдалась.

– Ну хорошо. Только помни, у нас мало времени.

– Знаю. – Галина чмокнула меня в щеку и повертела пистолет в руках. – Нам теперь бояться нечего. Мы с оружием.

Обойдя мотель, мы подошли к двери в подвал и стали тихонечко спускаться по ступенькам…

– Мы только посмотрим, что там внизу, и все, – шепнула Галина. – Мы быстро.

Лестница заканчивалась еще одной дверью, она была распахнута настежь. В просторном подвале толпились совершенно голые люди в каких-то уродливых масках.

Среди них на полу лежала знакомая девушка, когда-то опаздывавшая в ночной клуб. Она кричала и плакала от боли и страха. Ее руки и ноги были связаны крепкой веревкой. Рядом с ней на коленях стоял человек в маске и держал какой-то сосуд. А у изголовья возвышалась женщина с кинжалом.

– Это черная месса какой-то секты, – шепнула я Галине на ухо и зажала рот, чтобы не закричать от страха. – Ее сейчас зарежут.

– Мы этого не позволим, – невозмутимо произнесла Галина и с криком: «Эй ты, идиотка, брось кинжал!», выхватила пистолет.

Женщина в маске будто не слышала Гали. Она кончиком кинжала надавила на шею девушки. Показалась капелька крови.

– Ты, дебильная, убери кинжал!

– Нэ понимаю, – послышался голос иностранки.

– Вот я тебя пристрелю, сразу все поймешь! – пригрозила Галина и по-мужски сплюнула на пол.

– Русский свинья! – завизжала женщина в маске.

Это стало последней каплей, Галина окончательно вышла из себя и выстрелила. В маске женщины появился третий глаз, из которого потекла кровь, а в двух других померк свет быстро угасающей жизни. Женщина выронила кинжал и упала замертво.

Галина обвела свирепым взглядом всю компанию.

– Я вас, козлов, всех перестреляю! Я ваши мессы на дух не переношу!

Первой опомнилась женщина в маске коровы. Она громко закричала и бросилась к выходу. Следом за ней остальные. Они вопили, суматошно махали руками, забыв подобрать с пола свою одежду.

Галина подошла к убитой и сорвала с нее маску. Я чуть было не потеряла сознание. Передо мной лежала новая стукачка, которая заменила старую по рекомендации Льва.

– Ты ее знаешь?

– Да… стукачка… новая…

– Помогите… – простонала девушка.

Я бросилась к ней и принялась развязывать веревки. Галина пришла мне на помощь. Как только девушка была освобождена, я достала носовой платок и приложила его к ранке. Заметив, что Галина внимательно смотрит на девушку, я ревниво прикрикнула:

– Что ты уставилась, будто никогда не видела голую бабу? И не стыдно тебе зенки бесстыжие пялить? Лучше помоги найти ее одежду!

– Да я на нее вообще не смотрю! – попыталась оправдаться Галина.

– Еще как смотришь! Пялишься так, что аж тошно становится! Ни стыда ни совести!

Галина покраснела, запыхтела как паровоз и покрутила пальцем у виска:

– Дурная ты баба! Нашла, где скандал закатывать!

Девушка удивленно смотрела на нас и растирала затекшие руки и ноги.

– И что ты на нее кричишь? – недоумевала она. – Пусть смотрит. Она же не мужик. А я баб вообще никогда не стеснялась. Чего их cтесняться-то…

Галина протянула девушке одежду и отвернулась:

– Вот, под столом валялась. Только трусов не нашла.

– Хрен с этими трусами. Их разорвали. Я вообще не люблю трусы носить. Они только движения сковывают. Я люблю, когда между ног дует приятный прохладный ветерок.