Книга Смерть наяву - Марина Серова

— Фирма «Игги». Барсуков Степан Анатольевич, — произнесла я.

— Совершенно верно.

Я в свою очередь протянула Барсукову свою визитку. Он удовлетворенно кивнул.

— Частный промысел, — подмигнул он мне. — После хорошей школы — самое то. Вы понимаете, что я имею в виду, не так ли?

— Я не из ваших, — внесла я ясность. — Проходила по разведведомству.

— А-а, — уважительно протянул Барсуков. — То-то вы моих ребят так отделали. Сразу видно профессиональную подготовку.

— Итак? — повторила я свой вопрос. — Что вам нужно от Голицына?

— Да! — вдруг подал голос осмелевший Роальд. — Что вам всем от меня надо?!

— Ну-ну, успокойтесь, — вкрадчивым голосом проговорил Барсуков. — Просто у нас к вам есть небольшое дело. Скажем так, одно предложение.

— От которого он не сможет отказаться? — продолжила я фразу.

Барсуков кивнул. Он явно тоже смотрел «Крестного отца» и знал, что я имею в виду.

— У нас проблемы с Фиштейном, — озабоченно произнес он, прикуривая сигарету.

— Понятия не имею, кто это такой, — отозвалась я. — А ты, Рома?

Голицын отрицательно покачал головой — не знаю, мол, никакого Фиштейна.

Барсуков выглядел озадаченным. Он недоверчиво посмотрел на меня и медленно произнес:

— Фиштейн Габриэль Игнатьевич. Генеральный директор «Сноп-трейдинга».

— Гарик? — переспросила я. — Человек, деньги которого имели отношение к Голицыну?

Барсуков поднял брови.

— Кому — Гарик, а кому и Габриэль Игнатьевич. Ну да ладно. А вот что касается денег, то вы очень верно выразились — имели отношение. Именно так, в прошедшем времени. Вы понимаете?

— Вполне, — кивнула я. — Я в курсе того, что Гарик, или как его там, подался в бега.

— Прискорбный факт, — очень медленно произнес Барсуков. — Оч-чень прискорбный.

— Вы что, работали с ним? И у вас остались какие-то расчеты? — спросила я.

— Да, — вздохнул Барсуков. — И притом немалые. На четверть бюджета области потянет. Такие вещи не прощают, сударыня.

— Как говорят в таких случаях, мне понятны ваши чувства, — отозвалась я. — Я ведь тоже внакладе. Он мне недоплатил, и теперь я вряд ли получу причитающиеся мне деньжата. Так что…

— Нет, — покачал головой Барсуков. — Не знаю, как вы, а я хочу хоть что-то отжать.

Он отхлебнул кофе и быстро вытер губы салфеткой, потом скомкал ее и швырнул на стол.

— Я ведь не один, — тихо проговорил он. — Я ведь тоже повязан. Деньги-то не мои. Сам не знаю, буду ли после такого жив завтра. Это ведь теперь покатится как снежный ком. Вы понимаете?

— Да, вам не позавидуешь, — вздохнула я. — И все же при чем тут Роальд?

— С паршивой овцы… — начал было Барсуков, но тут же спохватился: — Ой, я, конечно же, не вас имею в виду, господин Голицын. В общем, я, может быть, выживу, если проявлю некоторую прыткость.

Он быстро допил свой кофе и принялся объяснять мне свои намерения.

— Голицын, — палец по направлению к Роальду, — работал с Фиштейном. Хорошо, пусть через Костякова, в данном случае это значения не имеет, он все равно человек из его команды. Единственная возможность для нас хоть как-то выправить положение — доказать нашим хозяевам, что мы умеем находить выход из самых сложных ситуаций. И господин Голицын может нам помочь в этом.

— Но чем же?! — воскликнул Роальд. — Я понятия не имею, где скрывается этот чертов Гарик! Честное слово! Я бы и сам не прочь посмотреть ему в глаза. Вы не представляете, сколько я сам потерял!..

— Все мы в убытке, — оборвал его Барсуков. — Но вас завтра не сожгут живьем за то, что Фиштейн сбежал. А меня могут.

— Какой ужас! — искренне посочувствовал ему Голицын. — А нельзя ли…

— Можно, — кивнул Барсуков. — Вы сниметесь у нас в рекламе?

Голицын удивленно молчал, посматривая то на меня, то на Барсукова.

— Забавно, — проговорил он наконец. — А чем занимается ваша фирма?

— Это неважно, — отрезал Барсуков. — Важно то, что Фиштейн должен нам кучу денег и мы можем списать кое-что задним числом — пока еще есть для этого время — на рекламу, которую мы якобы заказали у Фиштейна с вашим участием. Теперь ясно?

— В общих чертах, — пробормотал Роальд. — Черт, а мое мнение вас что, совсем не интересует? Я же должен проконсультироваться…

— С кем? — Барсуков поднял брови в удивленной гримасе. — Костяков мертв, пал в нашем городе жертвой какого-то маньяка. Или в результате действий иных должников Фиштейна. А ведь он приехал сюда разобраться именно с нами по всем долгам. Уверен, что мы смогли бы с ним договориться насчет рекламы с вашим участием. Но мы даже не успели увидеться! А с Фиштейном вы тоже не сможете проконсультироваться. Так кому же вы будете звонить?

— Н-да, вот незадача, — потер лоб Голицын. — И что я должен рекламировать?

— Туалетную бумагу.

— Что-о?

— Туалетную бумагу, — серьезно ответил Барсуков. — Ролик на одну минуту. Все уже подготовлено, справимся за один дубль. Время не ждет.

Роальд не мог прийти в себя от услышанного. Он глотал воздух ртом, словно беспомощная рыба, которую удачливый рыбак вытащил на берег.

— Но… — задохнувшись от переполнявших его чувств, спросил он, — как вы себе это представляете? Я что, должен свою задницу…

— Нет-нет, — устало отмахнулся Барсуков. — Просто вы на нее смотрите и улыбаетесь.

— На что смотрю?

— На рулон бумаги! — заорал Барсуков. — Перестаньте надо мной издеваться!

Он взглянул на часы и, взяв себя в руки, тихо проговорил:

— Речь идет о жизни и смерти. У вас есть пять минут, чтобы согласиться.

— А если я откажусь? — гордо поднял голову Голицын. — Не захочу? Тогда что?

Барсуков вздохнул.

— Ну тут мы вас не достанем при такой охране, — он кивнул в мою сторону. — Но в Москве вас убьют в первый же день.

— Позвольте, но при чем тут я? — попытался было возмутиться Голицын.

Но Барсуков снова покачал головой. В двух словах он объяснил Роальду, в чем дело.

— Вы — человек Фиштейна. На Фиштейне — крупный непогашенный хвост по налу. Вы могли нам помочь. Без особого, кстати, труда. Вы помогать нам не стали. Вывод я уже обрисовал.

Барсуков сунул руку в карман пиджака — теперь уже во внутренний, — вытащил оттуда пачку долларов и протянул ее Голицыну.

— Ваш гонорар, — пояснил он. — Здесь пять тысяч. Понятно, что по московским меркам это мелочь, но у вас сейчас тоже не лучшая ситуация. На первое время хватит, правда?