Книга Только не замуж! - Эми Эндрюс

Благодаря регулярному сексу она хорошо спала – как нельзя кстати при такой гиперактивности ее мозга. Вместо недоедания и возбуждения днем вкупе с перееданием и возбуждением сумасшедшими ночами началась нормальная жизнь, с постоянной подпиткой энергией и кое-чем еще, более полезным для сна, чем таблетки.

Нет, она не бросит их принимать. Как бы хорошо сейчас ей ни было, она помнит времена, когда снотворное великолепно помогало ей успокоиться.

Пока же все складывается неплохо. Кэсси о таком и не мечтала. А если мысль, что «она живет с мужчиной», начнет ей досаждать – она просто выбросит ее в корзину вместе со всем этим либидо и сосредоточится на работе.

Нелады едва не начались в первое же их воскресное утро. Так приободрился после раннего секса, и ему хотелось заняться какими-нибудь своими бумагами. Нечасто он так проводил воскресенье, и Кэсси решила просто посидеть рядом с ним. Она ела приготовленный им омлет и посматривала в его бумаги.

– Зачем тебе это? – спросила она и показала на таблоид, славящийся скандальными разоблачениями и прочими благоглупостями.

Так оторвал взгляд от спортивного раздела:

– Привычка. Интересно узнать, что о тебе пишут.

Кэсси вскинула бровь.

– Думаю, это нарциссизм, – сказала она, переведя взгляд на следующую страницу.

Так усмехнулся:

– Нет. Это называется защитой моей репутации. – Он просмотрел результаты матчей между командами колледжей. – Плюс я узнаю, кто под меня копает.

Кэсси покачала головой, ее взгляд упал на один крупный заголовок:

– Ты это имеешь в виду? «Так – отец моего ребенка».

Он начал понимать, что это значит. Рядом с его фотографией был размещен снимок пышногрудой блондинки с малышом на коленях.

– Что это такое? – Он встал и направился к месту Кэсси за столом и стал читать статью.

– Имя Дженни Джонс тебе о чем-нибудь говорит?

Так оперся на спинку кресла Кэсси, в нем поднималась ярость. Конечно, он помнил Дженни. Провел с ней две ночи в Вегасе сразу после своего развода.

– Ага, – клацнул зубами он. – Знаю ее. – Он взял трубку и подошел к выходившему на улицу окну.

– Кому ты звонишь?

– Моему адвокату.

Ему ответила голосовая почта, и он оставил энергичное сообщение о том, сколько платит этому юристу денег и что хочет от него услышать в ближайшие десять минут.

– Это выдумки, – повернулся он к Кэсси. Ему не верилось, что этот журнальчик отважится на такое. Обычно Така просили дать свой комментарий, знакомили с заголовком, но кое-какие писаки этим пренебрегали.

Ну, он задаст им жару. Они еще пожалеют, что с ним связались.

Он настолько рассвирепел, что Кэсси растерянно заморгала. Он шагал по комнате, сжав кулаки, лицо его окаменело.

– Выходит, ты ее не знаешь? Ты с ней не спал?

– О, я ее знаю. – Так остановился. – И я с ней спал. Как и утверждается в статье.

– Значит… ты можешь быть отцом?

– Нет, – мотнул головой Так.

Кэсси нахмурилась:

– Вы пользовались презервативами?

– Да. Я всегда ими пользуюсь.

– А ты знаешь, что они дают только 99-процентную гарантию? Статистически возможно…

– Это невозможно, – оборвал ее Так.

– Но есть один процент вероятности…

– Нет никакого процента. – Он пригладил волосы. Я не могу иметь детей. Они называют это «идиопатией». То есть сами ни черта в этом не понимают. Подозревают, что в восемнадцать лет я подцепил какой-то вирус. Поверь, я не могу сделать женщину беременной, даже если это самая плодовитая особь на земле. Что весьма забавно – с учетом бессчетных тестов на отцовство, через которые я прошел.

– Ты давно об этом узнал?

– С тех пор как мы с Эйприл захотели ребенка.

Это была его самая крупная неприятность после разбитого колена, поставившего крест на спортивной карьере. Все кончилось – игра в защите, супружество, надежда стать отцом.

Кэсси не знала, что сказать. Сама она детей вовсе не хотела, но его чувства понимала. Они видела, как он опустошен.

– Прости…

Зазвонил телефон, и Так немедленно ответил. Кэсси слышала только его слова. Хотя лучше было назвать это монологом. Так кипел, и ей казалось, что она никогда не слышала столько непечатных выражений.

Так закончил разговор и раздраженно положил телефон на стол.

– Я поняла, что подобное случалось частенько?

Он кивнул:

– Уже восьмой иск об отцовстве ко мне. – Он провел рукой по своим волосам. – Извини, тебе незачем все это слышать. Но уверяю, все это – ложь.

Кэсси нахмурилась:

– Нет нужды извиняться. И меня успокаивать.

Так заморгал. Раньше женщины в подобных ситуациях приходили в ярость. Кэсси же просто сидела и смотрела на него как ни в чем не бывало, и он не мог сдержать улыбки.

– Ты единственная женщина, которая обошлась без злобного шипения.

– Просто меня это не касается.

– Ну, большинство женщин на твоем месте сказали бы, что это очень даже их касается.

– Правда?

Так кивнул:

– О-хо-хо… Большинство женщин хотели выйти за меня замуж и произвести со мной множество новых распасовщиков. И очень раздражались оттого, что кто-то пытается занять их место.

Кэсси задумалась над его словами. Казалось, согласно человеческой природе и ее должна была охватить ревность – но ничего такого не случилось.

– Но я не хочу за тебя замуж. И детей с тобой заводить не собираюсь. Приехала сюда на три месяца, а потом вернусь в Австралию, а через год отправлюсь в Антарктиду. Всю остальную жизнь хочу посвятить своей работе. Как сказала бы моя мама, я не создана для семьи. Просто мое либидо вышло из берегов, ты помнишь об этом?

Черт, она не жалела его самолюбия. И это – после трех сильнейших ударов в последние годы: сломанная карьера, развод и бездетность. А едва он пришел в себя – тут как тут эта Дженни, намеревающаяся пустить его ко дну.

Желание Кэсси всего лишь угомонить свое либидо звучало в его ушах замечательно. Вдобавок это честно. Она единственная из всех женщин прямо говорила ему о своих желаниях – даже Эйприл не была такой откровенной.

И будь он проклят, если не чувствует себя при этом отлично!

Глава 8

На следующей неделе Риз позвонила Кэсси, когда та шла домой после целого дня в своем Центре космических исследований. Кампус стал городом-призраком – студенты разъехались по домам в преддверии праздника 4 июля. Кэсси знала, как американцы любят каникулы, но жалела о потерянном в университете времени, потому что наконец работа у нее закипела.