Книга Девять жизней частного сыщика - Марина Серова

Уговаривать старух не пришлось. Их интересовал только один вопрос, если Хелену поймают, то вернут им их деньги или нет. Положительный ответ успокоил бабок окончательно. Мы сели в мою машину, и я записала данные понятых.

— А Лешку посадят или как? — со злорадством поинтересовалась баба Аня, когда мы подъезжали к нужному дому. — Ну, Ляпин Лешка, хозяин дома, — пояснила старуха.

— А, Алексей Иванович Ляпин? Конечно, посадим, если нужно будет, — пообещала я, пытаясь рассмотреть строение за деревянным забором. Но за снежной пеленой были видны лишь расплывчатые контуры большого дома. Мы вышли из машины и по щиколотку в снегу пошли к дому. Глядя на то, как рос снежный покров, я опасалась за обратную дорогу. Немудрено ведь и застрять.

Первой у дверей оказалась баба Аня. Она нажала кнопку звонка, а когда хозяин поинтересовался, кого принес черт в такую погоду, звонко крикнула: — Эй, Лешка, тебя тут арестовывать пришли из прокуратуры!

— А вот этого не надо было делать, — строго сказала я. Кто мог знать, как хозяин дома прореагирует на подобные слова: кинется бежать, откроет пальбу или забаррикадируется в доме.

В ответ на мои тревожные мысли дверь в доме открылась, и на порог вышел хозяин, мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, полноватый, с круглым лицом и курчавыми русыми волосами с проседью. Отплевываясь от снега, он спросил:

— Что за шутки?

— Это не шутки, — сунула я ему в нос удостоверение и сделала знак старухам: — Понятые, проходите.

— Что происходит! — завопил Ляпин, оттесняемый от прохода бабками. — По какому праву?

— Вы обвиняетесь в пособничестве многочисленным убийствам, вымогательству, мошенничеству в особо крупных размерах. — Я сунула ему в руки ордер на обыск, подготовленный заранее на компьютере. — Ознакомьтесь, у вас будет проведен обыск.

Поскольку хозяин находился в ступоре, входную дверь пришлось закрывать мне.

— Проходите в комнату, Алексей Иванович, ваша песенка спета.

Как зомби Ляпин прошел в комнату, очевидно, являющуюся в доме залом. Я усадила Алексея Ивановича на диван, вырвала из рук ордер и обратилась к жене и шестнадцатилетней дочери:

— Вы тоже присаживайтесь.

— Почему моя песенка спета? — с ужасом в глазах переспросил Ляпин. — Я же ничего не делал.

— Целительница Великая Хелена здесь жила или нет?! — рявкнула я на него.

— Здесь, — робко ответил Ляпин. — Ну и что? Я к ее делам не имею никакого отношения. Она просто снимала у меня комнату. Это не преступление.

— У нас имеются другие данные, — спокойно сказала я, — вы помогали ей и получали за это неплохие деньги. Откуда, спрашивается, у вас взялась цифровая техника, DVD-проигрыватель, музыкальный центр, плазменный телевизор, да и многое другое. — Я обвела рукой обстановку комнаты. — Что, у вас все куплено на зарплату? Вон профессиональная видеокамера, такая на семь штук зеленых потянет.

— Вещи не мои. Их Хелена оставила, — пошел в отказ Ляпин, сделав жалостливое лицо. — Я ничего не знаю.

— Леша правда ей не помогал, она только жила у нас, — вступилась за Ляпина жена. А дочка подтвердила:

— Мы ее сами боялись, даже в комнату не заходили.

— Я хочу осмотреть комнату, где проживала колдунья, — объявила я.

Одновременно все Ляпины бросились показывать.

— Не входить, я сама, — прикрикнула я, прорываясь в комнату. — Вы здесь убирались?

— Да, когда она съехала, — закивала женщина.

— И пыль вытирали, — вздохнула я, оглядываясь. В комнате три на четыре из мебели были только кровать, шкаф да стол. Прошлась по кругу, подошла к шкафу и заглянула внутрь. На дне шкафа стоял небольшой дощатый ящик. Две доски, оторванные сверху, обнажали серую оберточную бумагу. Я осторожно заглянула под бумагу, а там полно круглых серых пластинок, диаметром сантиметра четыре и толщиной три миллиметра. После минутного замешательства я поняла, что это заготовки для амулетов, которые колдунья впаривала клиентам. Взяла один, подкинула в руке — из свинца. Тронула ящик за ручку. Тот даже не шелохнулся. Весит килограммов около шестидесяти. Неудивительно, что колдунья бросила его, не взяла с собой. Бежать приходилось, в спешке увозя награбленное.

Я внимательно осмотрела гладкую полированную поверхность двери, выискивая отпечатки пальцев. Они были, но интересно чьи: хозяев или нашей целительницы?

— Принесите скотч и несколько листов чистой бумаги, — велела я не оборачиваясь.

— Что? — переспросил растерянно Ляпин.

— Белая чистая бумага, три листа, скотч, — повторила я, сжав зубы. — Да, еще ручку и кусочек поролона. — Я достала пакет с дактилоскопическими пленками и аэрозольный баллончик. Обработав отпечатки из баллончика, подождала, чтобы подсохли, потом перенесла на пленки. Вернувшийся Ляпин передал мне то, что я просила, страшась даже спросить назначение этих предметов. На оберточной бумаге было несколько четких отпечатков. Вырвав нужные участки обертки, я оклеила скотчем отпечатки, предохраняя от повреждения и для того, чтобы с ними было легче работать в дальнейшем. Получилось, на мой взгляд, неплохо. Собранные материалы отправились в пакет, а я подготовила губку, выдула на нее пасту из стержня, на стол выложила бумагу, громко объявив:

— Господа Ляпины, подходите по одному, мне нужны ваши пальчики, я объясню, что делать.

— А мне тоже сдавать отпечатки? — с неуверенной улыбкой спросила дочь Ляпина.

— Конечно, милая, возраст у тебя подсудный, так что, если даже не замешана в делах Хелены, пойдешь по статье «недоносительство», — ласково сказала я.

Мои слова повергли в шок даже понятых — старух из магазина. Все благоговейно молчали перед лицом неумолимого и безжалостного следователя прокуратуры, боясь открыть рот.

— Да это беспредел какой-то! — воскликнула молодая девушка с обидой, не сдержавшись.

— Это справедливое возмездие, — возразила я холодно, — развели тут, понимаете, бесовщину. Алексей Иванович, что, ждете особого приглашения?

Вздрогнув, Ляпин засуетился, стал совать мне свои руки.

— Сюда, промокните каждый палец, а потом прижмите к бумаге. — Видя, что у него не получается, помогла, хоть и пришлось запачкать руки самой. Следом настала очередь жены, потом дочери. Мне важно было получить их отпечатки пальцев, чтобы потом сравнить со снятыми со шкафа и с оберточной бумаги.

— А нам надо отпечатки сдавать? — глухо спросила баба Аня. Они с подругой скромно жались к стене, будто стремились слиться с интерьером.

— Нет, — буркнула я и обратилась к Ляпиным: — В эту комнату после отъезда целительницы еще кто-нибудь входил, кроме вас троих? — Получив отрицательный ответ, я собралась и быстренько выскочила на улицу, пообещав еще вернуться.

Снег продолжал валить. Ветер подхватывал плотные потоки снежной массы, расшвыривая их, как ему было угодно. Еле выбравшись на шоссе, я медленно повела машину по направлению к выезду из Карасева. Можно было, конечно, ехать и побыстрее, но я не хотела рисковать зря. Тише едешь — дальше будешь, тем более в такую погоду. Навстречу из снежной завесы где-то на середине пути как привидение вынырнул серебристо-белый джип «Тойота». Я взяла немного правее, чтобы не зацепить лихача. Мгновение — и джип с отмороженным водителем промчался мимо. Чтобы скрасить свое путешествие, я поймала на УКВ какой-то хит-парад современной музыки и включила погромче. Минут через пятнадцать рядом с моей машиной снова возник джип. Я вовремя успела среагировать — нырнула вниз, пригибая голову, а неизвестные из джипа секундой позже открыли пальбу из ружей. Боковые стекла моей машины снесло роем волчьей картечи. Я нажала на педали сцепления и тормоза и схватилась за револьвер. Джип проскочил вперед, а я оказалась у него в хвосте. Внезапно впереди полыхнули красные огни стоп-сигналов. Белый джип тоже тормозил. Я вывернула руль, избегая удара. В ответ на это, джип ударил меня бортом, снося с дороги. Я увеличила скорость, чтобы вырваться. Джип ударил опять, зацепив меня помятым бампером, и тут мы вылетели на мост. Я выстрелила из револьвера, целясь в человека, который навел на меня из окна джипа дробовик шестнадцатого калибра. Я промахнулась и уклонилась от выстрела, нажала на тормоза. Но не успела остановиться — джип толкнул меня на ограждение моста. Пробив ржавые металлические конструкции перил, моя машина стала падать на ледяной панцирь реки. Сразу за мостом Сомовка сильно расширялась. Мост был невысоким, и полет продолжался всего пару мгновений. Проломив лед, машина нырнула под воду. С шипением из салона рванулся воздух, под ноги хлынула ледяная речная вода. Я метнулась к выбитому окну, но в него воткнулась длинная острая льдина, ударив мне по руке. Из-за низкой герметичности салона, машина камнем пошла вниз. Мне удалось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем все пространство внутри заполнила вода. Ледяные щупальца холода поползли по телу, отбирая тепло. Задерживая дыхание, я развернулась, вышибла ногами застрявшую в окошке льдину и, схватившись руками за край крыши кузова, вытолкнула себя из салона. Работая руками и ногами, я поплыла к поверхности, пытаясь разглядеть место пролома. Однако не так-то это было легко. Лед казался сплошным. Выхватив из ножен на лодыжке нож, я вонзила его в лед.