Книга Белый тигр - Аравинд Адига

Лично мне квартира не очень по душе — она со всеми потрохами уместилась бы в кухне дханбадского дома. Мягкие белые диваны, на стене громадное фото в рамке — Куддли и Пуддли. Аист не разрешил нам взять собачек в город, и мистер Ашок очень скучает по ним.

Я-то видеть шавок не мог, даже на фотографии, и по комнате перемещаюсь, потупив взор, — как, кстати, и полагается вышколенному слуге.

— Кинь куда-нибудь пакеты, — говорит мистер Ашок.

— Нет. Положи их у стола. Вот сюда, — поправляет брата Мангуст.

Складываю пакеты, иду на кухню — вдруг надо прибраться. Уборкой, правда, занимается особый слуга, но он неряха и копуша. Да и вообще, как я уже сказал, моим хозяевам нужен не столько шофер, сколько прислужник на все руки, в том числе и по части машины. А приберусь — вернусь в гостиную и подожду у дверей, пока Мукеш-сэр не соизволит сказать:

— Можешь идти. Ровно к восьми утра чтоб был готов как штык. Тут тебе не деревня, ясно?

И я съезжаю на лифте, выхожу из здания и спускаюсь по лестнице в подвал, где находится помещение для слуг.

Уж не знаю, как распланированы здания в вашей стране, господин Цзябао. А вот в Индии в каждом многоквартирном доме, в каждом особняке, в каждой гостинице имеется помещение для слуг, иногда на задах здания, а иногда (как в «Букингемском Дворце, корпус В») в подвале. Там шоферы, повара, уборщики, консьержи отдыхают, спят и ждут, когда их призовут хозяева. Затрещит электрический звонок, вся обслуга кидается к щиту и смотрит, у какого номера мигает красная лампочка, в какую квартиру вызывают слугу.

Спускаюсь, значит, на два пролета, ниже подземной парковки, и вхожу в помещение для слуг.

Стоило мне появиться, грянул хохот, собравшиеся слуги смеялись до упаду, буквально заходились хохотом.

Меченый ржал громче всех. Потешались над моим вопросом про женщин, Меченый разболтал. Мало того. Каждый считал своим долгом подойти ко мне, хорошенько дернуть за волосы, от души хлопнуть по спине, обозвать «деревенским дурачком».

Между слугами не бывает мира и согласия. В слуге живет потребность оскорбить другого слугу. Это у нас в крови, как у немецких овчарок. Только собаки нападают на чужаков, а мы — на своих.

Про себя я решил: никогда больше не стану откровенничать ни с кем в Дели. А уж особенно с другим слугой.

Меня осыпали насмешками весь вечер. Пора ложиться спать (спальня общая), а шпилькам конца-края не видно. Что-то в самом моем облике их задевало. Нос, зубы, выражение лица — не знаю что. Даже мой френч оказался не ко двору. Понимаете, в больших городах шоферы так не одеваются. В своей тужурке ты — ну вылитая обезьяна, сказали мне. Пришлось напялить рубашку и штаны, как у всех. Все равно не отстали, ночь напролет глумились.

Наутро я спросил у уборщика, наводившего порядок в общей спальне:

— А здесь отдельных комнат нет?

— Есть пустое помещение в том конце подвала, но там никто не хочет жить, — отвечает. — Кому нужна камера-одиночка?

Камера и есть. Жуткая. Пол бетонный, на неровной штукатурке следы рук строителей, крошечная хлипкая кровать (даже я на ней с трудом помещался) прикрыта грязно-бурым накомарником...

Ничего, сойдет.

На следующую ночь я отправился спать в одиночку. Подмел пол, четырьмя гвоздями закрепил на стене накомарник и лег. Посреди ночи меня разбудил шорох. Тут-то я понял, почему одиночка пустовала. Вся стена была усыпана тараканами, которые лакомились штукатуркой, — что-то в ее составе, минералы какие-нибудь или известь, пришлось им очень по вкусу. Жующие челюсти издавали постоянное шуршание, а усы дрожали от удовольствия. На накомарнике тоже было полно тараканов, их черные силуэты резко выделялись на белесой сетке. Я раздавил одного, но другие не заметили потери и продолжили восхождение —слепо перли вперед навстречу гибели.

«Наверное, в городе все такие, — с улыбкой подумал я. — Тупые и упрямые».

— Как спалось с тараканами? — спросили меня поутру в очереди в общий туалет.

В общую спальню не вернусь ни за что, решил я. Насекомые насекомыми, зато людей нет, никто надо мной не потешается, сплю как человек. Одно нехорошо: звонков в одиночке не слышно. Хотя с какой стороны посмотреть. Вовремя встать — всего лишь вопрос самодисциплины.

По утрам, отстояв положенное в очередях в общую уборную и в общий душ, я поднимался по лестнице на один пролет, выходил на подземную парковку и направлялся к своей «Хонде Сити». Машину следовало протереть снаружи и изнутри, вставить палочку благовоний в отверстие на фигурке богини Лакшми, приносящей удачу в делах (фигурка была закреплена на приборном щитке и приносила двоякую пользу: запах отпугивал комаров и навевал благочестивые мысли), почистить чудесные мягкие кожаные сиденья, смахнуть пыль с панели, вытрясти кожаные коврики, обтереть три картинки на магнитах, изображавшие богиню-мать Кали[26](наследие Рама Парсада), и болтавшегося на зеркале заднего вида страшилу с надутыми щеками и высунутым красным языком — его привез из Америки сам мистер Ашок и лично повесил в машине, чтобы приносил счастье. Аисту страшила пришелся очень по душе. Надлежало еще проверить картонную шкатулку с бумажными салфетками у заднего сиденья — впрочем, раззолоченную и покрытую изысканным узором, будто реликвия августейшей семьи, — и убедиться, что салфетки в наличии. У Пинки-мадам они среди расходных материалов первой необходимости — говорит, воздух в Дели очень уж грязный. Смятые использованные бумажки она бросала на пол, и мне следовало их собрать и выкинуть в бак для мусора.

Звонок разносится далеко по стоянке. Голос из динамика объявляет:

— Водитель Балрам. Подогнать машину к парадному входу.

И я сажусь в «Хонду Сити», и еду вверх по пандусу, и выезжаю на солнечный свет. Сегодня я солнца еще не видел.

Братья в шикарных костюмах стоят у входа в здание и мирно беседуют.

Садясь в авто, Мангуст бросает мне:

— Штаб-квартира Партии конгресса[27], Балрам. Мы там недавно были. Надеюсь, ты запомнил дорогу.

Преданно смотрю на мистера Ашока и говорю про себя: «Сегодня я вас не подведу, сэр».

В Дели час пик. Легковушки, мотоциклы, мотороллеры, моторикши, черные такси плотно заполняют дороги. Воздух до того грязный, что мотоциклисты закрывают лица платками, словно грабители банков в кино, — у каждого светофора твою машину окружают люди в черных очках и с масками на лицах, будто чуть не весь город подался сегодня в налетчики.