Книга Скелет в шкафу художника: Повесть - Яна Розова

После обеда мы с Тамилой немного отдыхали, нафуфыривались и выходили в город. Вечер проводили с друзьями в кабаках или оседали с ними же у нас. Кроме вышеозначенной программы, время отнимали бассейн, шейпинг и парикмахерская.

Мой новый образ жизни исключал старый, с гадостными похождениями и последующими скандалами с Тимуром. Жить стало лучше, жить стало веселее!

Теперь и папа звонил каждую неделю. У него было все хорошо, оказывается, он немного приболел, когда со мной случилось очередное несчастье. Папа уже хотел было лететь ко мне, но Тимур его отговорил. Я немного удивилась, потому что сам Багров мне ничего такого не сказал.

— Как же, — сказал отец немного возмущенно. — Как не сказал? Он же мне телеграмму послал, чтобы я лечился и не выезжал. А потом у меня дела в фирме накопились, и я, узнав, что ты поправляешься, решил отложить визит. Скоро осень, начнутся промышленные выставки, и я снова не приеду. Так что будем общаться по телефону!

На мой вопрос, что за болезнь у него была, он ответил неохотно. Дескать, ерунда, не важно. Ну, чуть сердце прихватило. Еще в Гродине началось, а потом слег на неделю. Мелочь, в общем.

— Почему мне не сказал?! — возмутилась я. Терпеть не могу эту его манеру замалчивать проблемы со здоровьем! Семья мы или нет!

— Ой, Варька, ну что ты из мухи бронтозавра делаешь! — с досадой ответил папаша. — Ну просто расстроился, перенервничал я, вот и все!

— А что это ты в Гродине нервничал? — прицепилась я снова.

— Мое дело, — буркнул он и положил трубку.

Господи, какая я дура! Тимур же говорил о молодой любовнице папы, которая не захотела с ним ехать в Москву! Конечно, он расстроился. Последняя любовь может принести много боли. Особенно если первая уже кончилась трагически, как было у папы с моей мамой.

Расстроившись из-за собственной бестактности, я пошла накрывать стол к обеду. Тамила была в ванной, и я спокойно расставляла тарелки на круглом кухонном столе. Заслышав шорох за спиной, резко обернулась и выронила тарелку из внезапно ослабевших рук. В кухне стоял незнакомый парень с коротко стриженными волосами. Он был смуглым, скуластым, с большим ртом и раскосыми глазами. На нем была одежда Тимура.

— Что на обед? — спросил он по-хозяйски голосом Тимура. И добавил, кивнув на разбитую тарелку: — Давай я уберу!

— Тимур? — спросила я. — Что с тобой? Что это?

— Тамила посоветовала, — ответил он равнодушно.

— Далила посоветовала?

— Тамила! Уши мой чаще.

Он вел себя так, будто ничего не случилось. Креативной стрижкой не гордился, не красовался, хотя раньше всегда трепетно относился к своей внешности. О волосах не жалел. Он был такой чужой, такой равнодушный, что я совсем потерялась, не зная, как выразить свои эмоции и нужно ли это вообще, учитывая, что меня о них не спрашивали. Но я еще ясно помнила те времена, когда наши с Тимуром губы соприкасались под черным шатром его шелковистых кудрей. Мне стало больно, и я заплакала.

Из ванной вышла Тамила. На ней был кокетливый домашний халатик, открывавший красивые гладкие ноги. Влажные волосы, чистое лицо без макияжа.

— Вау! — воскликнула она при виде Тимура. — Класс! Тебе как, Варя?

Увидев мое залитое слезами лицо, она перестала сиять и огорченно сказала:

— Тебе не нравится? А я думала — будет сюрприз…

— Ничего, — всхлипнула я и ушла в спальню.

Ни Тимур, ни Тамила не побежали за мной утирать мои слезы, и я проплакала добрый час, а потом задремала.

Глава 23

Проснулась от ласкового прикосновения к своим волосам.

— Тимур? — спросила я сонно. Мне хотелось согреться в его руках, зарыться носом в черные волосы, пахнущие табаком и им самим. Но в ответ я услышала тихий голос Тамилы:

— Это я, извини. Он ушел. Прости, что посоветовала ему изменить имидж. Я думала о том, как представлю его всем этим навороченным придуркам, которые ничего не понимают в искусстве, но решают, кому взлететь, а кому упасть. Тимур не должен производить впечатление провинциала, это сейчас не модно. Слишком много таких понаехало, все устали. Я уже анонсировала работы Багрова, и скоро мы повезем их на первую выставку. Там Тимура либо примут, либо — нет. И не в последнюю очередь это зависит от его внешности и умения держаться. Прости меня, что я раньше тебе этого не объяснила.

— Прости и ты, — ответила я, садясь на кровати. — Знаешь, мне вдруг показалось, что это не Тимур передо мной, а кто-то чужой! Он так переменился, стал чужим, отстраненным. Даже раньше, когда я вытворяла все свои фокусы, мы были ближе друг другу. Мы ругались, но и разговаривали! А что сейчас? Я не вижу его, не знаю, что он делает в студии, чем живет!

— Он много работает, Варя! Все будет хорошо, все наладится. Это только период такой, сложный. Потерпи.

Она уговаривала меня, как маленькую девочку, и я становилась маленькой девочкой, послушной и милой, такой, какой хотела видеть меня Тамила. Но в душе я решила найти подходящий момент и поговорить с Тимуром по душам.

Но поговорить все не удавалось. Жизнь кипела и бурлила вокруг Тамилы, каждый вечер мы поздно возвращались домой, или гости уходили от нас лишь под утро. Я шла в спальню, где уже спал Тимур, и боялась его разбудить, понимая, что ему завтра работать. Он предпочитал летом вставать рано, чтобы уловить первые, ясные до откровения, лучи утреннего солнца. Однажды, выпив немного лишнего, я попробовала прервать сон Тимура, но не смогла. Он спал как убитый, даже на висках выступил пот. Утром он исчез до моего пробуждения.

Летние дни бегут так быстро, особенно если проводишь их в праздности. Я совсем перестала заботиться о чем-либо. Вика, занимавшаяся моими делами в виртуальном борделе, предложила мне продать ей все это мероприятие. Я решила обговорить все серьезно и приехала в квартирку, которую снимала для работы в он-лайне. Вика сама была бывшей проституткой, закончившей свою отнюдь не звездную карьеру уличной шалавой. Мы были знакомы уже давно, еще до ее полного падения на дно, и когда я увидела Вику, пьяную и три дня не мытую, в компании жутких отморозков, — бросилась спасать. Мне удалось вытащить ее из пьянства и заставить закончить компьютерные курсы. Теперь она встала на ноги и хотела иметь свое дело. Вообще-то я была только рада.

Мы обсудили детали, договорились о деньгах и обмыли сделку пивом — Вика редко пила что-либо крепче. Потом поболтали немного о том, о сем. На прощание, уже провожая меня к двери, Вика сказала игриво:

— А твой американец снова звонил!

— Что значит «снова»? — не поняла я.

— Да он частенько позванивает!

— А зачем звонит?

— О тебе спрашивает. Может, влюбился? — Она хихикнула. — Хотя я видела его с такой шикарной бабой, что, прости, нам после нее не светит!