Книга Лоулань - Ясуси Иноуэ

Вернувшись из дальнего похода, Бань Чао решил представить ханьскому двору свои соображения о политике «управлении варварами посредством варваров».

«Покорнейше прошу вас по примеру августейших предков ваших продолжить освоение западных земель, то есть на севере атаковать сюнну, а на западе — посылать послов в чуждые пределы. Шаньшань и Юйтянь уже сейчас склоняются к империи. Юйми, Шачэ, Шуле, Большое Юэчжи, У сунь и Кангюй также желают вернуться… Имея это в виду, можно с их помощью разбить Гуйцы и обеспечить беспрепятственное движение по трактам, ведущим в Хань. Приобрести Гуйцы — значит в сотню раз против нынешнего уменьшить число тех, кто сеет беспорядки в Западном крае».

Так начиналась пространная докладная записка на высочайшее имя, в которой Бань Чао предлагал целый план действий по захвату Гуйцы. Когда-то сын прежнего правителя Гуйцы, Байба, был отправлен в Хань в качестве заложника. Теперь, согласно Бань Чао, нужно было объявить Байбу новым властителем Гуйцы, придать ему войско и с его помощью нанести удар по непокорному царству.

В своем рапорте Бань Чао отметил и еще одно обстоятельство, важное для покорения Гуйцы: поля и нивы Шачэ и Шуле располагались на исключительно плодородных почвах и вполне могли обеспечить провиантом ханьские экспедиционные войска…

Таким образом, Бань Чао предлагал использовать в дальнем зарубежном походе не только военную силу варваров, но и их продовольственные ресурсы…

Но с кем передать докладную записку? Бань Чао долго выбирал посланника из числа своих соратников, вместе с которыми он провел немало лет в Западном крае…

Один из них — его звали Чжао — сам вызвался выполнить эту миссию. Все эти годы Чжао служил Бань Чао верой и правдой и всегда был готов жизнь отдать за своего командира. А еще в Чжао поражала стремительность и четкость, с которыми он отдавал команды солдатам. Так что у Бань Чао просто не было лучшего кандидата на важную роль посланника, готового отправиться на родину, за десять с лишним тысяч ли… Но, поразмыслив, Бань Чао все же выбрал для этой цели другого человека.

— Но почему?! Почему вы не поручили это важное дело мне? — удивился Чжао.

— Видишь ли, — отвечал ему Бань Чао, — я никак не могу предугадать, согласятся ли при дворе с моими предложениями: слишком мало там тех, кто осведомлен в делах Западного края. Сто против одного, что ничего не получится. Так зачем же мне ради этого отрезать свою собственную ногу? — Иными словами, Бань Чао не хотелось расставаться со своим самым преданным соратником по зарубежью, человеком, которому он доверял больше других…

Впрочем, вопреки опасениям Бань Чао, ханьский двор принял его записку благосклонно. Император Чжан-ди своим указом присвоил Сюй Ганю ранг цзясыма, исполняющего обязанности начальника военного приказа, придал ему тысячу «добровольцев», отобранных по всей стране из числа преступников, и направил их в Западный край на помощь Бань Чао.

Отряд Сюй Ганя добрался до Шуле как раз в тот момент, когда положение Бань Чао перед лицом внешних и внутренних врагов стало критическим: царство Шачэ вышло из подчинения и стало действовать заодно с Гуйцы, в самом Шуле тоже нашлись изменники…

Воспользовавшись подоспевшей подмогой, Бань Чао подавил внутренние беспорядки и казнил более тысячи мятежников. Теперь на очереди было усмирение Гуйцы, но прежде чем начать эту экспедицию, Бань Чао снова обратился к ханьскому двору — на этот раз с предложением сделать примирительные заявления в отношении Усуни.

Между Бань Чао и империей теперь постоянно курсировали многочисленные гонцы. От одного из них Бань Чао узнал, какие невероятные слухи ходят в Лояне о нем самом: дескать, спокойно живет он себе за границей с женой и детьми в покое и праздности, а о родине и думать забыл…

Бань Чао быстро определил клеветника: это был некий Ли И, которого по его же, Бань Чао, просьбе направили в качестве посла в У сунь. В то время Гуйцы перерезали дорогу к этому царству, и посол вернулся домой, так и не выполнив свою миссию…

Впрочем, Бань Чао не очень озлобился на человека по имени Ли И. Гораздо больше его раздражало состояние умов соотечественников, благодаря которому так легко разносились по родной стране сплетни, распускаемые подобными ничтожными людишками…

Тем не менее, Бань Чао решил расстаться с женой и отправить ее на родину. Стоя в крепости у окна своих каменных палат, он долго смотрел, как все дальше и дальше на восток уходит осел, на котором восседает его жена, и конный отряд охраны, пока, наконец, клубящиеся тучи песка и солнечное марево не скрыли от его глаз крохотную женскую фигурку…

Вместо Ли И в царство Усунь был направлен новый ханьский посол. Правитель царства согласился установить отношения с Хань и отправить туда своего сына в качестве заложника. Вскоре к Бань Чао в Шачэ тоже пожаловал посол из царства Усунь с богатыми дарами. К тому времени прошло уже полгода, как Бань Чао расстался с женой.

На приеме Бань Чао со всем возможным почтением обратился к проделавшему долгий путь усуньцу:

— Сегодня мне хотелось бы преподнести вам то, что вы пожелаете. Все, чем я располагаю здесь, — ваше. Поэтому покорнейше прошу вас обходиться без церемоний…

Усуньский посол понял слова Бань Чао как вежливое преувеличение и произнес:

— Разве что осмелюсь просить что-либо для вас менее значимое…

— Самое дорогое, что у меня было, я уже отправил в Хань, пожертвовав им ради построения отношений с вашей страной. А больше ничего ценного у меня, увы, не осталось… — ответил на это Бань Чао…

В следующем, первом году под девизом царствования Юань-хэ (84 г. н. э.) на помощь Бань Чао в Западный край были направлены 800 солдат под командованием Хэ Гуна.

Получив свежее подкрепление, Бань Чао нанес удар по царству Шачэ. В ходе этой кампании против Бань Чао выступил человек, который до этого много лет делил с ним все трудности и лишения. Это был Чжун, правитель царства Шуле, подкупленный Шачэ.

Посадив на царский трон Шуле бывшего первого министра, Бань Чао уже было собрался атаковать Чжуна, но от этой мысли пришлось отказаться, потому что тот получил подкрепление из царства Кангюй и ушел вместе с кангюйскими войсками.

Зачем Чжун поднял мятеж? Для Бань Чао душа варвара осталась совершенно темной…

Два года спустя, на третьем году Юань-хэ (86 г. н. э.), когда Чжун во главе кангюйских войск напал на Шуле, он был схвачен и предстал перед Бань Чао…

Вынув меч из ножен, полководец подошел к пленнику и остановился. Глаза молодого бывшего правителя, которого он когда-то так любил, пылали ненавистью. Почему? Это тоже так и осталось непонятно…

— Варвар! — выдохнул Бань Чао, и голова Чжуна упала ему под ноги…

С этого времени немногословный по природе Бань Чао стал совсем молчаливым…

В первом году под девизом царствования Чжан-хэ (87 г. н. э.) Бань Чао собрал более 25000 солдат из Шуле (Кашгар), Юйтяня (Хотан) и других царств и нанес новый удар по Шачэ (Яркенд).