Книга Монгол - Тейлор Колдуэлл

У Бектора не было друзей. Даже Бельгютея он не считал настоящим другом, потому что тот суровости брата предпочитал веселье друзей, окружавших Темуджина. Бельгютей оставался приятным и щедрым юношей. У него было множество друзей, однако ему было невозможно доверять. Он всегда оставался верным лидеру и победителю, из преданности мог пожертвовать жизнью ради него. Правда, если лидер хотя бы раз будет побежден, Бельгютей сразу окажется среди тех, кто захочет добить неудачника. Он был еще пока слишком молод, но часто раздумывал и сравнивал шансы на победу своего брата Бектора и сводного брата Темуджина. Он размышлял о том, кого же из них предпочесть, кому оставаться верным. Сейчас он считался другом Темуджина и Бектора и очень нравился Темуджину.

Тем временем Темуджин и Касар, подойдя к центральному костру, узнали у стариков причину драки. Оказывается, Шепе смеялся над Бектором, потому что тот, по его словам, не пользовался успехом у девушек, и стал давать ему похабные советы. Бектор долго держался, но потом терпенье у него лопнуло, и он напал на Шепе Нойона, который был его гораздо легче и не умел так свирепо драться.

Среди монголов не было принято, чтобы сильнейший нападал на более слабого, поэтому среди тех, кто наблюдал за потасовкой, пронеслась волна возмущения. Но вскоре они перестали возмущаться и начали громко кричать, увидев, что Шепе пришел в себя после первого нападения и уже всерьез защищается от Бектора, напоминая чем-то смелого лисенка, сопротивляющегося свирепому волку. Бектор казался невозмутимым, и только шаман заметил, что он наносит удары не в полную силу и его напускная ярость производит определенное впечатление на зрителей. Наконец, чтобы прекратить неравную борьбу, Бектор резко поднял ногу и двинул ею прямо в живот Шепе Нойона.

Именно этот удар заметил Касар и возмутился. К тому времени, когда Темуджин и Касар подбежали, Бектор торопился прекратить смехотворную борьбу. Он ухватил Касара за талию и начал его сгибать назад. Позвоночник юноши зловеще похрустывал, а на приятном лице Шепе показалось выражение боли, но тем не менее он не желал поддаваться противнику. В глазах невольно выступили слезы, и он изо всех сил напрягся. Шепе резко выкинул руку вперед и сунул большие пальцы в ноздри Бектора, из ноздрей хлынула кровь, потекла по губам и подбородку.

Темуджин что-то выкрикнул и кинулся на Бектора. Он сильно ударил Шепе по рукам, и тот упал у его ног. Кто-то оттащил почти потерявшего сознание юношу от костра. Все кругом замолчали. Есугей строго уставился на сыновей. Позади столпившихся у костра мужчин появились женщины и дети, глаза их были широко раскрыты, а на лицах отпечаталось крайнее удивление. Среди них оказалась Оэлун, рядом стояла мать Бектора. Они, ненавидевшие друг друга, неотрывно смотрели на двух молодых людей, застывших подобно раскрашенным статуям варваров. Юноши слегка наклонились вперед, зубы их сверкали, а ноздри раздувались, пальцы были судорожно сжаты. Женщины, затаив дыхание, молились каждая за своего сына, каждая просила своего духа, чтобы тот помог ее сыну. Никто не заметил, как к костру прихромал Кюрелен, которого сопровождал мрачный и молчаливый Джамуха, совсем побледневший от волнения.

Глаза противников встретились: одни от гнева казались еще чернее обычного, другие — серые — были расширены от ярости. Оба юноши ощущали горячее дыхание друг друга. В свете костра они напоминали сильных хищников, готовых к схватке. Искаженное темное лицо Бектора подергивалось от ненависти и возмущения. Казалось, по нему пробегали глубокие полночные тени. Губы, растянувшиеся в злобной улыбке, обнажили сверкающие зубы, и казалось, вот-вот из них раздастся грозный рык.

Лицо Темуджина своим цветом напоминало китайский свинец, а глаза были подобны серебру, на поверхности которого отражались сияющие молнии. Кюрелен даже загляделся на юношу, который являл собой образец примитивной красоты. Оба юноши были высокого роста, хотя Бектор был массивнее Темуджина, который, в свою очередь, был более ловок. Чувствовалось, что их ненависть друг к другу подобна той, что бывает между животными, она свободна от хитростей и предательства. Они стояли молча, каждый ожидал первого движения противника.

Все вокруг замолкли. Воины от напряжения нахмурили брови, с нетерпением ожидая начала схватки, лишь из глоток вырывалось горячее дыхание, да костер оглушительно потрескивал в наступившей тишине. Вскоре Кюрелену стало ясно, что Бектор не нанесет удар первым.

Вдруг, как распрямившаяся пружина, Темуджин кинулся на противника. Он схватил его за талию и попытался свалить в огонь. В тот момент его охватила бешеная черная ярость. Он совсем позабыл о Шепе Нойоне. Долгие годы в нем копилась эта ненависть, она, подобно гнезду диких ос, росла в его сердце, отравляла ядом мозг. В нем проснулась жажда убивать и подняла его на крыльях злобы.

После первой попытки юноши замерли и стояли, крепко упершись ногами в землю. На теле буграми вздулись мускулы. Лица их были так близки, что можно было видеть, как расширяются темные зрачки в сверкающей радужке, вдыхать горячее дыхание врага. Противникам казалось, что в мире нет ничего важнее их схватки и что во всей Вселенной остались только они вдвоем. Они позабыли, где находятся и кто они такие, они воплощали силы природы во всеобщем хаосе. Их объединило одно желание, одна страсть — убивать. Силы их были равны, и юноши стояли, не двигаясь, и ждали, кто начнет бой. Их поза никого не обманывала: всем была известна подоплека этой схватки. Лица юношей побагровели от напряжения, и выступили темные вены на шее и на лбу. Огонек в глазах превратился в пламя, ногти побелели, как мел, а мускулы ног напряглись до предела.

Внезапно воины разразились криками. Темуджин ударил ногой по бедру Бектора. Очень медленно Бектор стал гнуться назад, а вместе с ним клонился вперед Темуджин. Позвоночник Бектора начал опасно похрустывать. Братья все так же не отводили друг от друга взглядов, но на устах Темуджина появилась волчья усмешка.

Через миг Бектор со стоном упал, в руках брата его тело осело, и на губах появилась белая пена, глаза закатились и стали видны белки в красных прожилках. Глаза застыли, как у мертвеца, но Темуджин продолжал сгибать обмякшее тело назад. Еще мгновение — и хребет будет сломан, но тут неожиданно раздался пронзительный тонкий выкрик. Мать Бектора пробилась через тесно стоявших воинов. Казалось, в нее вселилась нечеловеческая сила, женщина бросилась на Темуджина и вонзила острые зубы ему в шею, повисла на нем, как ласка висит на огромном волке. Теперь она не издавала ни звука, а лишь прокусывала шею все глубже и глубже. Ее голова оказалась совсем рядом с головой сына, которого от падения удерживали руки врага.

Темуджин не ожидал подобной атаки, резкая боль, причиняемая зубами обезумевшей женщины, стала мучительной, он ощутил как его кровь потекла по шее. Это был вампир, который никогда не выпустит его из своих зубов. Темуджин покачнулся, руки его ослабели, он выпустил бесчувственное тело Бектора, которое свалилось ему под ноги. После этого Темуджин постарался освободиться от бешеной тетки, прикосновение которой наполняло его ужасом. Сердце его сильно колотилось в груди, он почувствовал непреодолимую тошноту.

Он как пьяный мотал головой из стороны в сторону и покачивался. Женщина не отпускала его, будто вся ее жизненная сила перешла в желание не разжимать челюсти. Он пытался ее ударить, сжимал ей бока, царапал, у него уже перехватывало дыхание, но она его не отпускала.