Книга Роза и лилия - Жеральд Мессадье

Сойдя с коня, она подхватила девочку и опустила ее на землю. Девчушка со всех ног бросилась к оцепеневшей Жанне, вернее, к жаровне, на которой готовились пирожки с провансальскими абрикосами. Она протянула ручку и сказала:

— Хочу!

Вся процессия остановилась. Воцарившееся молчание нарушало только беззаботное щебетание птиц, а затем послышался голос дамы, с улыбкой обратившейся к Жанне:

— Прошу тебя, дай один пирожок!

Какая-то придворная дама — ведь это был двор, что же еще! — подбежала с льняным платком, чтобы подхватить сладкий треугольничек. Девчушка неловко впилась в него. Кусочек абрикоса упал на землю.

— Как тебя зовут? — обратилась к Жанне светловолосая дама.

Жанну пронзила мысль: перед лицом подобной красоты лгать нельзя. Вот он, долгожданный случай!

— Жанна к вашим услугам, светлейшая госпожа. А вас как, чтобы поминать в молитвах?

— Агнесса Сорель, — ответила та, смеясь, отчего на щеках у нее появились ямочки. — Дай пирожок и мне, Жанна!

Жанна подала его с таким почтением, словно перед ней был сам архангел Гавриил.

По толпе пробежал шум. Агнесса Сорель! Подруга короля!

— Восхитительно! — сказала Агнесса Сорель.

Придворная дама, которая поднесла девочке платок, тоже попросила пирожок. За ней ее спутница. Потом пажи. Затем их примеру последовала дама в голубом платье, оказавшаяся кормилицей второго ребенка короля. Она сошла на землю и, не выпуская младенца из рук, отведала лакомство.

Потом подошли герольды, за ними блестящий молодой человек, бывший, оказывается, церемониймейстером королевской фаворитки. Он отвесил поклон Агнессе Сорель и тоже взял пирожок. Постепенно стряпню Жанны испробовали все участники процессии, не исключая герольдов и лучников.

Жанне пришлось вновь замесить тесто. Гийоме даже пританцовывал от волнения.

Из разговоров прислуги и лучников Жанна узнала, что по пути к королю из своего замка в Боте-сюр-Марн Агнесса Сорель захотела посетить Париж.

Погода стояла превосходная, и процессия не спешила продолжить путь.

— Так ты зовешься Жанной и вдобавок похожа на ту, другую Жанну, великую Жанну д'Арк. Королю было бы любопытно на тебя взглянуть.

Одна мысль о встрече с королем повергла Жанну в смятение.

Вскоре все снова сели на лошадей, а к Жанне приблизился все так же обворожительно улыбавшийся церемониймейстер. Он подал ей оказавшийся весьма увесистым кошель. В присутствии придворного Жанна не стала интересоваться его содержимым и склонилась в реверансе. Молодой человек отвесил изящный поклон и вернулся к своему коню.

В лавках, жилищах простых горожан, коллеже и на улице до самого вечера только и было разговоров о восхитительном кортеже.

Вернувшись к себе, Жанна развязала кошель. Внутри было вдвое больше денег, чем составляла ее дневная выручка. Там же лежал клочок бумаги с одной-единственной строчкой. Гийоме, обученный грамоте, разъяснил, что это имя: Бартелеми де Бовуа. Конечно же так звали молодого человека, но для чего он оставил эту бумагу? Не бежать же ему вслед с расспросами! В первый раз за последние дни Жанна нырнула в постель, не предаваясь мрачным раздумьям.

Назавтра перед Жанной, перепугав ее, предстали два королевских посланца. Его величество, прослышав о Жанниных пирожках, пожелал их попробовать и заказал целое блюдо. Он повелел, чтобы их доставили после полудня.

Блюдо? Господи Боже, да откуда у нее блюдо? А на кого оставить торговлю? Гийоме вывел ее из затруднения, пообещав попросить блюдо у своей матери и подменить Жанну у жаровни.

— Я со всем справлюсь сам, — гордо сказал он. — Я видел, как ты печешь. Я умею считать деньги и вечером все тебе принесу.

Другого выхода у Жанны все равно не было. Гийоме доставил блюдо и кусок полотна, чтобы прикрыть пирожки. Интересно, а сколько их требуется?

— Наполни блюдо с верхом, — сказал один из всадников, — если останется, мы и сами не прочь отведать!

Гийоме не замедлил бесстрашно предложить каждому по пирожку.

К трем часам пополудни все было готово. Жанна села на лошадь за спиной одного из всадников, а Гийоме подал ей блюдо и изысканным жестом простился с ними.

— Не забудь вывести Донки в поле! — крикнула ему Жанна.

В пути Жанне приходилось одновременно заботиться о собственном равновесии и стараться держать блюдо ровно. Она подтянула под себя ногу, пристроила на нее блюдо, а свободной рукой обхватила всадника за пояс. Ездить на лошади ей никогда не доводилось. Ей показалось, что сидеть на крупе лошади гораздо удобнее, чем на костлявой спине Донки, на котором она ездила по-мужски. Но Господи, как же это было высоко! Если отсюда свалиться, запросто шею сломаешь.

На маленькую процессию ошеломленно взирали школяры, лавочники и добрые горожане.

— Пирожник-то наш превратился в пирожницу! — сказал кто-то.

— Слишком уж она складненькая для парня!

— Куда мы едем? — спросила Жанна.

— Во дворец Турнель.

С тем же успехом он мог сказать, что они направляются прямиком в небесный Иерусалим.

Они плелись целый час, желая доставить угощение в целости и сохранности. Миновав площадь Мобер, всадники двинулись вдоль Сены и приблизились к внушительным воротам, перед которыми стояли лучники. Их пропустили, всадники пересекли обсаженный деревьями двор и оказались у крыльца, которое охраняли стражники с алебардами. Жанна заметила внушительных размеров строения с черепичными крышами и высокими башенками. Между строениями лежали дворы, по которым размеренно вышагивали лучники. Появился какой-то поваренок, волочивший бак с кухонными отбросами, среди которых виднелись птичьи кости и капустные кочерыжки. Он опрокинул бак в яму, из которой их позже выгребут и, довезя до Сены, выбросят в реку. Один из всадников ловко соскочил с лошади и принял из рук Жанны блюдо с пирожками. Сообразив, что девушке трудно выпутаться из стремян, другой обхватил ее за пояс и помог опуститься на землю. Жанна снова взяла блюдо и поднялась по лестнице.

Следуя за своими провожатыми, она очутилась в просторном сводчатом зале, по которому прохаживались с озабоченным видом богато одетые люди. Руки Жанны устали так долго держать блюдо. Один из провожатых подозвал слугу, тот пошел за придворной дамой, а та за Агнессой Сорель. Второй сделал наконец то, что подсказывал здравый смысл: забрал у Жанны блюдо и поставил его на стол.

— Госпожа Сорель сейчас прибудет, — объявил он.

Как же обратиться к этой даме? Ваше величество? Принцесса? А королева? Разве нет королевы? Жанна вспомнила, как один из школяров язвительно говорил о некоей Марии Анжуйской, настоящей королеве Франции… Где же она?

Ну вот, простая крестьянка из Ла-Кудрэ интересуется подробностями жизни при дворе, подумала Жанна.