Книга Вервольф. Осколки коричневой империи - Фрайгер Рут

Юноши из гитлерюгенда не могли не заметить, что большая часть немецкого общества весьма негативно относилась в деятельности «вервольфов». Выходки партизан удручали даже молодых фанатиков. Во множестве случаев сами немцы предприняли шаги, которые могли гарантировать, что ГЮ-«вервольфы» не нанесут никакого ущерба собственным городам и поселениям. В деревне Пех (Рейнланд) региональный предводитель Фольксштурма буквально депортировал из своей округи командира ГЮ-«вервольфов», разослав в соседние деревни письма с предупреждением не давать ему убежища. В городке Бретхайм отряд «истребителей танков», состоявший из подростков, был силой разоружен местными жителями. После этого инцидента в город было направлено подразделение СС, которое стало проводить казни. В Галле пожилая женщина разоружила двух шестнадцатилетних «вервольфов». Она отобрала у них униформу и гранатометы, которые она закопала на заднем дворе своего дома. В городе Комотау (Судеты) местная полиция разогнала отряд ГЮ-«вервольфов», который возглавлялся двумя пьяными эсэсовцами. Были случаи, когда немецкие гражданские жители творили самосуд, когда подозревали, что кто-то является «вервольфом», изображая из себя беженца.

Но, несмотря на эти случаи, функционирующее ядро партизанских отрядов гитлерюгенда смогло нанести несколько «ощутимых уколов» Союзникам и Красной Армии. Множество ГЮ-«вервольфов», захваченных в окрестностях, были настолько фанатичными, что охрана не могла спокойно открывать двери в камерах, где они содержались. Подростки при любой возможности пытались напасть на американцев и сбежать. Дело дошло до того, что еду в камеру приходилось подсовывать под дверь. В Лимфорте был пойман пятнадцатилетний подросток, который обрезал провода. На допросе он признался, что его миссия состояла в том, чтобы «навредить американцам». Он проявил себя как фанатичный нацист, заявляя, что желал бы, чтобы вся немецкая молодежь последовала его примеру. В Магдебурге командир танка задержал нескольких юных «вервольфов» и, сочтя их просто детьми, от которых не может быть вреда, отпустил их по домам. Несколько дней спустя все эти подростки были убиты в перестрелке, когда они напали на американский военный патруль. В Гарце один немецкий беженец, скрывающийся в лесу, рассказал, что видел в апреле 1945 года большой отряд 16–17-летних «вервольфов», которые «охотились» в том же лесном массиве за советскими военнопленными. Согласно его показаниям, эти мальчики бесчеловечно расправлялись со своими жертвами, что он объяснял, с одной стороны, юношеским максимализмом, с другой — нацистским воспитанием.

Интересен психологический портрет подростка-«вервольфа», захваченного близ Бонна. Для него война была некой разновидностью восстания против родителей (случай весьма типичный для ГЮ-«вервольфов»). В отличие от многих своих товарищей по «Вервольфу» этот юноша не хныкал на допросах. Он холодно и ясно выражался. Его отец погиб на войне, где — он не знал. Очень быстро мальчик избавился от опеки матери, взвалив все семейные заботы на свои плечи. Его карьерный рост в гитлерюгенде был незначительным. Именно поэтому мальчик решил пойти в «вервольфы», хотя не имел ни малейшего понятия о том, как и чем занимаются партизаны. Однако даже этот фанатичный подросток был психологически сломлен следователями. Ему пытались показать бессмысленность сопротивления и саботажа. В итоге он признался, что не уверен — принял ли он правильное решение, когда вступил в «Вервольф». Под конец он искренне заявил, что впервые за несколько лет соскучился по дому и матери. Следователь писал в своем отчете: «Все, во что он верил, внезапно утратило смысл. Ему оставалась только семья, которая могла по крайней мере предложить поддержку, пока он вновь искал свое место в жизни».

Похожая история случилась с 17-летней девушкой, которая возглавляла «Союз немецких девушек» в г. Моншау. Она была арестована в январе 1945 года, когда пыталась создать из своих подруг подпольную организацию «Верные Родине». Организация так и не возникла, но в руках следователей оказался дневник этой девушки. Именно этот документ позволил американским следователям лучше понять психологию этой фанатичной нацистки. В своем дневнике она излагала мнения, характерные для многих немецких подростков. «Американцы были трусами, которые выигрывали войну только благодаря материальному превосходству; «чудо-оружие» могло бы спасти рейх; члены организации должны были решительно отказаться от таких материальных искушений, как сигареты и пр.; девушки должны были продолжать бороться за идеалы «нашего Фюрера». Приняв во внимание такие мысли, американские следователи очень быстро нашли контрдоводы. После нескольких месяцев ареста эта девочка согласилась сделать запись на радио. В своем обращении она призывала всех членов гитлерюгенда прекратить сопротивление и не нападать на части Союзников. В марте 1945 года она была возвращена родителям, с которыми до этого у нее были натянутые отношения.

В определенный момент оккупационные власти решили, что институт семьи является последней надеждой для «потерянных» подростков из гитлерюгенда. В свое время нацисты использовали ГЮ как «спасение» молодежи от патриархальной семейной жизни. Сам Гитлер заложил эту мысль в «Майн кампф», где он призывал молодежь расти свободной и хищной. Теперь это противостояние семьи и ГЮ было использовано в целях построения новой Германии. Когда репортеры, работавшие в послевоенной Германии, просили немецких детей нарисовать войну, то в большинстве образов их родители были либо убиты, либо вовсе отсутствовали.

«Непримиримых» из состава гитлерюгенда можно было бы разделить на три группы, где важными критериями становились возраст и социальное происхождение. Первая группа охватывала лидеров ГЮ, которых иногда называли «буржуазными эгоистами». Их действия были продиктованы не столько идеологическим порывом, сколько жаждой власти и честолюбием. Эта группа была непосредственно связана с усиленной милитаризацией ГЮ, которую можно было наблюдать после 1939 года. В годы войны на представителей этой группы имели зуб функционеры среднего звена, которые были младше их. Несколько оппозиционно настроенных в отношении нацистов подростков в 1944 году поведали американцам, что «восторг от гитлерюгенда испытывали лишь лидеры, которые получали там зарплату». «Эти парни прежде никогда не имели такой сладкой жизни; теперь у них появились собственные автомобили, постоянная работа и возможность продвижения по службе». Такие блага стоили того, чтобы за них побороться.

Вторая группа состояла из обманутых идеалистов, чей смысл жизни сводился к построению национал-социалистического государства. Можно нарисовать портрет такого ребенка. Он потерял отца на войне, в мирное же время он не видел его, так как тот постоянно пропадал на работе. Такой ребенок нашел замену в тоталитарном лидере и в мифах, которые витали вокруг этой фигуры. Такой ребенок мог излить свою внутреннюю агрессию по первому призыву фюрера. Подобный ребенок ощущал себя частью чего-то великого и рад был пожертвовать собой во имя своих идеалов.

Третья категория состояла из интеллектуальных подростков, которые имели достаточно скромное происхождение. Они надеялись занять достойное место в новом тоталитарном обществе. Офицер Первой армии США, который столкнулся с такими подростками в окрестностях Падеборна, описал их как детей с городских окраин. Офицер отметил: «Они значительно умнее среднестатистического немецкого солдата, но при этом просто одержимы идеями национал-социализма». В своей речи 26 марта 1945 года Артур Аксман напомнил молодежи, что, спасая существующую систему, она обеспечивала себе в будущем достойное место. Вообще низы общества всегда составляли базу различных радикальных движений, потому как равенство и братство они ценили больше, нежели свободу.