Книга Чернослив в шоколаде - Ольга Лазорева

Он взял ЕЕ за руку. Холод губ обжег ЕЙ пальцы.

– Что вы! Не надо.

Руки спрятала ОНА за спину, повторила зло:

– Не надо!

Он глянул исподлобья. Чернота тяжелого пронзительного взгляда ЕЕ вдруг испугала. Не простясь, сжав руки, вспыхнув, сдвинув брови строго, ОНА на сцену быстро поднялась, ушла в кулисы.

– Ну и недотрога!

Мужчина постоял еще чуть-чуть. Потом сказал:

– Джульетта, вы примерить должны костюм… Заеду как-нибудь за вами. Скоро.

Он исчез за дверью. ОНА чуть не расплакалась.

«Ну да, костюмы, как же! В жизни не поеду!»

– Эй! Перерыв окончен. Все – сюда! Кормилица, закончила беседу? Сначала третий акт. Все – по местам!

А после репетиции у клуба ОН ждал ЕЕ.

– Ох, как же я устал, тебя не видя, жить! Так позабуду твои глаза… Чего смеешься ты? Не видел вечность, вечность… Лишь неделю?! Семь дней невероятной пустоты. Да что ты! Проползли, не пролетели. Семь дней! Какой ужасно долгий срок!

ОНА рукой волос ЕГО коснулась. Вдруг тихий голос за спиной:

– Щенок!

ОНА в испуге резко обернулась. Мелькнула тень, за ней еще одна. Они за угол дома быстро скрылись.

«Наверно, показалось… Ерунда!»

– Пойдем скорей!

ОНИ в метро спустились.

5

Прошло два дня. ОН больше не звонил. Ни разу. Вечером ОНА спешила домой. Ждала.

«Быть может, позабыл уже меня? Напрасно я решила, что любит… Что ж мне делать без него? Жить не могу… Да что же, что же это?! Я для него не значу ничего! Он не Ромео и забыл Джульетту…»

Еще два дня прошло. И, наконец, не выдержав, решила позвонить и выяснить.

– Алло!.. Его отец? Прошу вас, если можно, позовите… Ах, нет его? Ужасно. Что? Кто я? Знакомая… Не будет?! Подождите! Пропал?! Когда? Уже четыре дня… О, господи! Прошу вас, все скажите!

– Нашли футляр от флейты… На снегу в одном из переулков… на Полянке. След, как тащили что-то… не могу… И пятна крови… Говорят, по пьянке могли убить. Но ведь не пил, совсем! Ребята мне сказали, он ругался за пару дней до этого… Что? С кем? С каким-то мужиком. Чуть не подрался… Мужик? Весь в черном. И машина. Нет, никто его не знает… Извините… Быть может, ни при чем… но этот след… Мой мальчик!.. да… звоните…

ОНА, сжав трубку, слушала гудки. ОНИ в виски ЕЙ били, словно током. Расширенные темные зрачки казались неживыми… Вдруг потоком из глаз застывших – слезы. Головой ОНА упала на руки, рыдая.

– Нет, нет!.. Ты не расстанешься со мной! Ты говорил, что, даже умирая…

ОНА раскрыла мокрые глаза. Лицо печальной маскою застыло.

«Сказал, что расставаться нам нельзя… Что обещал, я помню, не забыла…»

Прошла неделя. И от всех ОНА свое несчастье скрыла. Как обычно, ходила в школу, в клуб. Всегда одна. Но взгляд ЕЕ, угасший, безразличный, тревожил всех. А дома телефон ОНА вдруг отключила и сказала, что очень раздражает этот звон бессмысленный и что она устала. Не хочет видеть, слышать никого. Премьера скоро, это от волненья… Все поняли, отстали. Что с того? Дрожит бедняжка, трусит, без сомненья.

На генеральную явились все без опоздания.

– Прошу потише! Мы начинаем. А Джульетта где?! Ну, знаете! Ромео, да иди же! И позвони ей. Бесполезно все? Звонишь с утра? Не отвечает? Что же! На сцену! Начинаем без нее. Я реплики подам… Придет попозже.

…Ступай один, отец. Я не пойду.

Что он в руке сжимает? Это склянка.

Он, значит, отравился? Ах, злодей,

Все выпил сам, а мне и не оставил!

Но, верно, яд есть на его губах.

Тогда его я в губы поцелую

И в этом подкрепленье смерть найду…

– Спасибо всем! Играли на все сто! Я ни при чем. Талант – большое дело. Но все Джульетту ждал. Случилось что? Домой сходите. Может, заболела?

ОНА закрылась в комнате. Как гвоздь засел ЕЙ в сердце.

«Хватит! Как же больно…»

В стакан – воды, в ладонь – таблеток горсть. Зажала крепко.

«Этого – довольно… Все кончено… я больше не могу. Записку… «не вините, не жалейте»? Жить без него?!. У смерти я в долгу…»

В руке таблетки белым…

Песня флейты вдруг в комнату влетела и тоской серебряной забилась, зазвучала. Таблетки – на пол, вслед стакан с водой… ОНА к окну метнулась, задрожала. Прижала лоб пылающий к стеклу.

«Он?! Это – он! Стоит внизу, играет… Рука перебинтована… на лбу царапины… синяк…»

И обмирая, вцепившись в штору сжатою рукой и ужасаясь: «Вдруг минутой позже?!» И тут же улыбаясь…

«Ты – со мной, моя любовь! Иначе быть не может!»

Кому: [e-mail]

От кого: [e-mail]

Тема: Re: рассказ

Приветики, Оленька! получила, пасибки)))))))))) Уже прочитала. Наманый рассказец!!!!! Оч понравилось мну!!!!!!!! Такая любовь! Я «смусчена». ОНИ просто тру эмо. Но правда правда клево ты написала! пасибочкиии!!!!!!! Здоровски что они остались живы в конце, а то я так переживала!!!!!!! Вот тока был бы ОН солист какой-нибудь эмо-группы, было бы вообще в тему! А то флейта… отстой эта классика)))) но все равно СУПЕР!

Твоя Марика

PS

А да, хотела те тут одно мнение про моих любимых маракешей скопировать. Это на одном из металлических сайтов. Сорри что с матом. Но как в оригинале. Я прям в бешенстве! Хотелось бы твой коммент. Ты же их тоже слушаешь щас.

«Соберите воедино все самое худшее, что есть у HIM, ранне-пелотоглоточного Entwine (*HIM, Entwine – финские рок-группы), Tokio Hotel, (*Tokio Hotel – немецкая рок-группа) и… Мумий Троля, добавьте сверхпедерастический воКАЛьчегЪ – вот и получицца Маракеш. И я еще не понимал, за что люди клянут эмо… Хотя это даже не эмо, это жертва аборта под названием русский рок, любители коего переслушали HIM.

Сыграно и «спето», впрочем, «фирмово», тут особо не дое*ешься. Толку правда… ноль».

Часть вторая

Начало сентября в Москве было сырым и пасмурным. Почти постоянно накрапывал дождь. Листва уже меняла цвета, постепенно окрашиваясь в присущую этому времени года желтовато-красноватую гамму. Катя и Варя вернулись домой, отдохнувшие и загоревшие, и уже приступили к занятиям в институтах. А все вечера, а частенько и ночи проводили в различных тусовках. Я их практически не видела. Ириска вышла после отпуска на работу, и времени следить за моей личной жизнью у нее практически не оставалось, чему я была несказанно рада. Лена тоже уже работала, поручив заботу о двойняшках родителям. Со Златой мы сейчас виделись даже чаще. Ее режим работы в охране сутки/трое оставлял ей много свободного времени. К тому же Гера был приятелем Кости, поэтому у нас образовался такой своеобразный «междусобойчик». Гера оказался легким на подъем, к тому же живо всем интересовался и старался не пропустить хорошую классическую программу, благо Костя держал его постоянно в курсе всех выступлений, нашумевших спектаклей, новых выставок. Я иногда удивлялась его неуемной энергии. Работа агента недвижимости требовала постоянных разъездов, но Гера ухитрялся везде успевать. У нас сложились отношения, немного удивлявшие меня. Гера был мне больше друг, чем любовник. Казалось, он легко идет на контакт, но словно какой-то барьер стоял между нами, и я никак не могла понять, в чем дело. И это интриговало.