Книга Весеннее пробуждение - Тери Дж. Браун

По вторникам Элинор всегда навещала мать, Сюзи тоже куда-то таинственно исчезала по вечерам и возвращалась домой поздно. Оставалось только гадать, чем занимается маленькая посудомойка, поскольку все попытки Виктории вытянуть из нее хоть что-то не увенчались успехом. Наверняка чем-нибудь пикантным, но сегодня у Виктории не было сил на разгадывание загадок. Она чувствовала смертельную усталость и тоску. Может, завтрашний приезд няни Айрис поднимет ей настроение?

Шофер остановил машину перед домом, и Виктория начала медленно подниматься по лестнице. Возвращение в пустую квартиру не слишком радовало ее: никто не разжег камин, никто не встретит ее чашкой горячего чая, чтобы согреться с улицы. В воздухе уже носилось предчувствие первых заморозков, и Виктория с содроганием думала о солдатах на фронте. На всех фронтах. В эту войну ввязалось столько стран, что она порой сбивалась со счета.

Оторвав взгляд от ступенек, Виктория подняла голову. Увидев, кто стоит на лестничной площадке, она не сразу поверила своим глазам, а когда поверила, то от горячей волны счастья в горле перехватило дыхание.

– Кит!

Он сидел, прислонясь спиной к двери, с закрытыми глазами. От ее вскрика голова его дернулась и красивое лицо осветила усталая улыбка.

– Неужели я еще сплю? Или это действительно ты? «Теперь и я поверю в чудеса: в единорогов, в царственную птицу…»[3]

Виктория протянула руки, чтобы помочь ему подняться. В груди бурлила радость.

– «Мы созданы из вещества того же, что наши сны. И сном окружена вся наша маленькая жизнь».

Кит со смехом поднялся:

– Стоит мне решить, что удалось тебя озадачить, как ты снова оставляешь меня с носом.

Виктория расхохоталась. Как чудесно снова его увидеть!

– Я как раз закончила перечитывать «Бурю».

Она отперла дверь и вошла в квартиру. Кит последовал за ней.

– А где Сюзи? – спросил он, стягивая пальто из темно-синей шерсти.

– Отпросилась на вечер. Я подозреваю, что у нее появился возлюбленный.

Кит заинтригованно вскинул брови:

– А Элинор?

– У матери. Если разожжешь огонь в гостиной, я приготовлю горячий чай. Или предпочтешь бренди?

– Чай отлично подойдет.

Кит прошел в гостиную, а Виктория проследовала по коридору в кухню. Поставила кипятить воду, достала поднос, расставила чашки с блюдцами и сахар. Сливки она добавлять не стала – они с Китом оба их не любили. Зато на подносе поместились сэндвичи с салатом и яйцом, оставленные Сюзи в леднике. Наверняка Элинор не обидится, если Кит съест ее половину.

Заварив чай, Виктория добавила чайник и тарелку с шоколадным печеньем, к которому ее друг питал слабость. Когда она вошла в гостиную, ее снова окатила волна счастья при виде Кита, сосредоточенно склонившегося у горящего камина.

– Вижу, ты научился разводить огонь, – поддразнила она.

– Я уже говорил тебе и могу повторить тысячу раз: в тот день труба не давала тяги, – заулыбался Кит. – Я скучаю по нашей комнате. Ты даже не представляешь, как часто в последнее время я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить все хорошие моменты, что мы там провели.

Виктория улыбнулась. Да, чудесные воспоминания. Когда сестры Бакстон переехали после смерти отца в Саммерсет, она мечтала об уединенном уголке, где можно спрятаться ото всех. Виктория нашла комнату в заброшенном крыле старого особняка и превратила ее в свое убежище. Когда Кит в первый раз нашел ее там, то перепугал до смерти, но их дружба началась именно в том небольшом, забытом всеми кабинете.

На лицо Кита легла тень грусти, и Виктория поспешно протянула ему поднос:

– Надеюсь, ты проголодался. Посмотри, что я нашла на кухне!

– Надо же, а ты превращаешься в настоящую маленькую хозяюшку. В следующий раз, чего доброго, скажешь, что умеешь сама застилать постель.

– Конечно умею, – фыркнула она. – В тюрьме научилась.

Кит расхохотался:

– Совсем забыл. И чему еще ты там научилась?

– Например, как вылить горячий чайник на голову надоедливых нахалов. А теперь будь умницей и возьми у меня поднос. Я налью нам чая и заодно развею все иллюзии о моей хозяйственности, которые могли у тебя возникнуть.

Кит принял из ее рук поднос, и Виктория расчистила боковой столик от книг.

– Неужели тебя никогда не учили, как разливать чай в надежде заманить в свои сети невинного молодого человека?

– Ты забываешь, что нас с сестрой воспитывал мужчина. Он пренебрег такими тонкостями, как высокое искусство быть совершенно бесполезными.

– Ох, кажется, ты только что заклеймила все наше поколение. Благодарю, – добавил он, беря у нее чашку с чаем.

– Не все поколение, только высший свет. И Сюзи, и Элинор умеют готовить, и поверь мне, это намного лучше, чем красиво разливать чай.

– Значит, ты учишься готовить?

– Не говори глупостей. – Виктория присела в ближайшее к огню кресло с изогнутой спинкой.

– Довольно сложно говорить умные вещи, да и в целом воспринимать тебя серьезно, пока на тебе эта нелепая шапочка.

Виктория вскинула руки к голове, только сейчас осознав, что забыла снять косынку сестры милосердия. Она поставила чашку на стол и торопливо стянула косынку, но нечаянно зацепила несколько удерживающих волосы булавок. Пришлось вынуть заодно и их, скрутить на скорую руку волосы и заколоть на макушке растрепанным пучком.

– Так-то лучше, да и голове легче.

Она перехватила полный тоски и желания взгляд Кита, и в груди стало тесно. Кит быстро отвернулся к огню, а Виктория снова взяла в руки чашку и сэндвич.

– Да сядь уже наконец! – в сердцах воскликнула она, чувствуя досаду.

Она так обрадовалась, увидев Кита на пороге квартиры, а теперь он все портит своей излишней сентиментальностью.

– Трудный день? – вопросительно поднял бровь Кит.

– Нет, просто ты заставляешь меня нервничать, когда стоишь вот так. – И более мягким тоном добавила: – Садись и ешь.

– Не знал, что у тебя такие слабые нервы.

Кит сел в кресло и взял печенье. Обмакнул его в чай, откусил кусочек и уныло уставился на огонь в камине.

Виктория раздраженно вздохнула и тоже замолчала. Уже больше года она считала Кита своим лучшим другом, но до сих пор не понимала его.

– О! – выпрямилась она. – Угадай, кто сегодня приходил в госпиталь? Эдвард!

Кит посмотрел на нее странным взглядом:

– Он приходил навестить тебя или его ранили?

– К сожалению, ранили. Да и зачем бы ему заходить просто так?