Книга Врач - убийца - Джеймс Уайт

– В древние, доисторические времена, – проговорил худларианин, так управляя своей речевой мембраной, чтобы собеседники поняли, что он иронизирует, – только так налладжимский врач и мог получить с пациента мзду за лечение.

– А я восхищен, – заявил Лиорен. – Прежде всего меня восторгает то, что существо, не имеющее ни одной руки, а лишь три ноги да пару полуатрофировавшихся крыльев, вообще смогло стать хирургом. Да и если уж на то пошло, удивительно, как у таких существ могла развиться цивилизация, зародиться разум, появиться техника. Они приступили к эволюции, имея столько физиологических несовершенств, что...

– Что компенсируют эти несовершенства тем, что суют свой нос в самые непредсказуемые места, – брякнула Тарзедт, и шерсть ее заходила нетерпеливыми волнами. – Ты операцию хочешь смотреть или о хирурге трепаться?

«И то, и другое», – подумал Лиорен, но вслух ничего не сказал.

К физиологической классификации, имеющей код ЛСВО, то есть к сородичам Селдаля, принадлежали теплокровные кислорододышащие существа, зародившиеся на Налладжи, большой планете с высокой скоростью вращения вокруг собственной оси, плотной атмосферой и низким давлением. Все это в сочетании с климатом более или менее плодородных экваториальных областей способствовало формированию среды обитания, в которой преобладали летающие хищники – крупные и разнообразные. Однако их природные средства защиты были настолько многочисленны и жестоки, что мало-помалу они перебили друг друга. В течение тех тысячелетий, покуда шло это массовое взаимоистребление, относительно мелкие ЛСВО были вытеснены с неба и перенесли свои гнезда, которые прежде устраивали на очень большой высоте, под деревья, в глубокие овраги и пещеры.

В скором времени им пришлось адаптироваться к тому, чтобы делить землю с небольшими животными и насекомыми, которые прежде были их добычей.

Постепенно налладжимцы утратили способность к длительному полету и прошли долгий эволюционный путь: их крылья мало-помалу превратились в руки, а кости, оснащавшие крылья, переформировались в пальцы, способные делать инструменты и оружие. Разум же у налладжимцев развился из-за того, что им приходилось вести непрерывную борьбу с дикой, безумной угрозой, исходящей от насекомых, которые жутко расплодились на поверхности планеты после того как стали исчезать летающие хищники.

Не имея настоящих рук, но уже и не будучи беспомощными, налладжимцы были вынуждены научиться думать.

На планете Налладжи водилось довольно много ядовитых, смертельно опасных насекомых, но еще больше было тех, которые нападали на спящих и откладывали свои яйца в их тела. А удалять яйца и развившиеся из них личинки можно было только с помощью длинного, тонкого, гибкого клюва налладжимцев.

Так из обычного видового признака клюв, которым ЛСВО прежде пользовались для чистки от мелких паразитов, превратился в инструмент, с помощью которого ЛСВО строили для себя защищенные от нападения насекомых жилища, делали инструменты, мастерили оружие для убийства этих самых насекомых, а потом стали строить города, а впоследствии – звездолеты.

– О, как быстро работает Селдаль! – восхитился Лиорен одним из сложных моментов операции. – И что интересно, он крайне редко дает какие-либо распоряжения ассистентам.

– Глаза разуй, – посоветовала Тарзедт. – Ему с ассистентами трепаться не приходится, потому что они больше пациенту помогают, чем хирургу. Ты глянь только, как он клювом тыкает в поднос с инструментами! Да пока он медсестру попросит, пока та ему в клюв нужный инструмент сунет, он уже сам и инструмент цапнет, и надрез сделает, и к следующему этапу перейдет.

Когда работает такой хирург, – продолжала объяснения кельгианка, – важно правильно подобрать инструменты и хорошо их разложить. Тут никто не скачет вокруг стола с зажимами и скальпелями, никто не отвлекается на разговоры, никто не орет на хирургическую сестру за то, что она подала не тот инструмент или подала слишком поздно. Пожалуй, я бы поработала с этим птицеголовым Старшим врачом.

«Ага, – обрадовался Лиорен, – разговор переходит с операции на личность Селдаля». А ведь он именно на это и надеялся. Но прежде чем Лиорен успел воспользоваться ситуацией, в разговор вступил худларианин – еще один фанат налладжимской хирургии.

– Селдаль работает очень быстро, и у вас может возникнуть недопонимание, Лиорен, – пояснил худларианин. – Тем более что вы раньше не видели, как оперируют мельфиан-ЭЛНТ. Смотрите, шесть конечностей и все тело мельфианина имеют внешний скелет. Жизненно важные органы спрятаны под толстым костяным панцирем и настолько хорошо защищены, что травмы встречаются крайне редко. Но сами органы, к несчастью, подвержены ряду дисфункций, для лечения которых требуется хирургическое вмешательство.

– Ты, – оборвала его Тарзедт, и шерсть ее от раздражения встала иголочками, – заговорил, как Креск-Сар.

– Прости, пожалуйста, – смутился худларианин. – Но я же только хотел пояснить, чем именно занят Селдаль. Я вовсе не хотел вызвать у вас обоих неприятные воспоминания о нашем преподавателе.

– Не стоит извиняться, – успокоил худларианина Лиорен. Он знал, что хотя ФРОБы и считаются чуть ли не самыми сильными существами в Галактической Федерации и хотя они на редкость толстокожи, толстокожими в эмоциональном отношении назвать их никак было нельзя. Тарланин добавил:

– Продолжайте, прошу вас.

– Я просто хотел объяснить, почему при оперировании мельфиан так важно действовать быстро, – пояснил худларианин. – Главные внутренние органы у мельфиан плавают в амортизирующей жидкости и весьма нежно закреплены на внутренних стенках панциря. Когда перед операцией эту жидкость на время откачивают, органы теряют опору, начинают наползать друг на друга, из-за чего возникает их сжатие и деформация и, кроме того, нарушение кровоснабжения. Могут иметь место необратимые изменения, и если затянуть такое состояние на несколько минут, пациент может скончаться.

Лиорен вдруг пожелал невероятного. И это желание, словно тяжелая травма, поразило его органы чувств – тарланину вдруг захотелось вернуться в прошлое, ему захотелось разделить интерес этого гиганта-практиканта к многовидовой хирургии. Но в то же время Лиорену совсем не хотелось копаться в сознании хирурга – это занятие казалось ему бессмысленным, бесцельным. Тарланину стало больно, и даже мысль о том, что, как бы больно ему ни было, это все равно мало по сравнению с тем, что он заслужил, не принесла ему утешения.

– Обычно при проведении операции ЭЛНТ требуется большое операционное поле и много ассистентов, – с энтузиазмом продолжал худларианин. – Эти ассистенты должны специальными лопатками поддерживать внутренние органы больного, органы, которые лишены возможности плавать, а хирург в это время осуществляет нужные манипуляции. Эта методика не лишена недостатков: во-первых, требуется очень большая операционная рана, и панцирь вскрывается обширным отверстием – оно нужно для того, чтобы была возможность ввести поддерживающие лопатки. Такая операционная рана впоследствии очень медленно заживает, часто происходит грубое рубцевание и обесцвечивание панциря в том месте, откуда удалялся его кусок. Это может вызвать у пациента тяжелое эмоциональное потрясение, поскольку панцирь – его красота, яркость окраски и ее индивидуальность – играет важную роль в процессе ухаживания. А когда операцию проводит один-единственный налладжимец, это дает большие преимущества: операция проходит быстрее, и раневая поверхность намного меньше по площади.