Книга Третья стихия - Мария Симонова

Михаил невольно покосился на Илли: хоть она держалась возле Карригана, но была по отношению к нему подчеркнуто холодна, так что Михаил мог покойно продолжать тешить себя совершенно безосновательными надеждами. К компании примкнул постанывающий Бельмонд, кое-как приладивший «же на место свою челюсть.

Только они тронулись за Странником, как своеобразная местная «черная дыра», временно позабытая всеми, дала о себе знать: с ее стороны донесся громкий неаппетитный звук, смахивающий на утробную отрыжку обожравшегося людоеда.

Все обернулись, Михаил при этом задел Рика, инстинктивно уже вскинувшего ствол. Стоило Рику в этот момент нажать на гашетку — и только что начавшейся карьере Проводника был бы обеспечен бесславный конец. Но Рик оказался бойцом с крепкими нервами запредельного разведчика: легким движением локтя он отпихнул Михаила, и тот улетел в сторону, сбив по пути с ног Попрыгунчика, свою прекрасную незнакомку и здорово ушибив себе плечо о Карригана. Потом он грянулся спиной о древесный ствол и только тут увидел причину безобразного звука — также в достаточной мере безобразную, но все же гораздо симпатичнее того, что успело нарисовать его богатое воображение пару мгновений назад при звуке чудовищной отрыжки.

От «кляксы» по направлению к ним катился большой ком грязного тряпья. Плотный такой комок, Увязанный обитателями «кляксы» не иначе как для сдачи в утильсырье. Тряпичный колобок быстро приближался, ловко огибая пеньки и деревья, — его Целью явно была их небольшая компания. Выглядел он безопасным, но даже Заноза положил руку на карабин, бормоча под нос:

— Никогда не знаешь, чего ждать из Кляксы. Темное место. Черт его разберет… — В это время колобок остановился и развернулся, обретя пародийные очертания женской фигуры — бесформенной неуклюжей. Одутловатое лицо было покрыто волнами морщин — как будто бы время, накатываясь а него раз за разом, словно прибой на песчаный пляж уложило кожу лба и щек мягкими извилистым складками. Посреди складок торчал одиноким утесиком крючковатый совиный нос, а вот глаза были совсем не совиными — маленькими и очень светлыми, совсем как драгоценные камешки в измятое комке теста.

«Настоящая ведьма!» — потрясение подумал Михаил, в то время как старуха засеменила по правлению к ним. Почему-то Михаил сразу подумал, что ей нужна Илли. Он торопливо вскочил, и ему на ногу опустилась пудовая наковальня — так ему сначала показалось, — оказавшаяся ступней Карригана. Михаил попытался высвободить ног но этот нахал утвердился на ней нерушимым постаментом и делал вид, что ничего не замечает. А ведьма тем временем шустро приближалась к Илли, несмотря на свои неуклюжие габариты. Михаил оказался в капкане, но остальные-то были свободны — и Заноза, и Петр уже шагнули наперерез старухе.

— Стоять, — уронил Карриган. Слишком много уверенности содержалось в его голосе — уверенности, спокойствия и силы, так что даже Петр невольно подчинился. Тут старуха заговорила тихо, обращаясь к одной только Илли, все еще сидевшей на с земле, словно никого больше не было в этом лесу, никогда и никого здесь не было, кроме нее и девушки. И уже не воля Карригана, а ее удивительный и голос заворожил всех, заставляя оставаться на месте — такой сокровенно-знакомый и давно забытый, пришедший из далекого детства — нереального, придуманного сказочниками и все же теплящегося у каждого в укромном уголке сердца: с потрескиванием домашнего очага, с ароматом румяных пирожков, вьюгой за окнами и бабушкиными сказками на ночь.

— Издалека пришла деточка, ох издалека, а я тебя услышала. Ты не бойся, это только я слышу, мало таких, как мы, осталось, да почитай и нет совсем. Трудно тебе, ласточка, еще труднее будет, а я помогу — дам тебе кое-что. В кулачке сожмешь, и будет тебе помощь. Ты верь бабке, мало нас, а все равно поможем, советом аль еще чем, там видно будет…

Илли уставилась на старуху широко открытыми глазами, а та, наклонившись и все еще бормоча, что-то ей протягивала. Илли медленно подняла руку навстречу, узкая белая ручка встретилась с корявой старческой, и в раскрытую ладонь лег небольшой предмет на ремешке — что-то вроде языческого амулета. Затем старуха — натуральная с виду ведьма, но почему-то с голосом доброй феи — отвернулась и пошла, переваливаясь, обратно — в ту же сторону, откуда пожаловала.

— Все поможем… — донеслось от нее напоследок.

— Что за помощь-то, мать, пирогами или, может, оружием? — крикнул ей вслед Петр. Тут старуха присела, и вот уже вновь ком растрепанного тряпья катится назад к «черной дыре», огибая стволы и подскакивая на кочках.

Илли поднялась, разглядывая подарок. — Ты поосторожнее с этим, на шею лучше не вешай, — посоветовал ей Странник. Петр внимательно разглядывал девушку в поисках каких-то не замеченных им ранее достоинств. Михаила все произошедшее лишь укрепило в убеждении, что попутчики им попались более чем загадочные, и имперские спецслужбы заинтересовались ими явно неспроста. Еще он обратил внимание, что говорила-то бабка по-русски, и все-таки девушка ее поняла. Что-то здесь было не так, какая-то закавыка с языками, и ни при чем тут это «общее ментальное пространство». «Спросить бы у Занозы, да пока вроде как-то не время».

Свернутая в комок бабка докатилась до края леса, в последний раз высоко подпрыгнула и исчезла в «дыре» с глухим чавком, словно ахнул в трясину увесистый булыжник.

— Какая-то ерунда, абстракция, нонсенс… — забубнил себе под нос Попрыгунчик, только теперь поднимаясь с земли. «Да, это тебе не цветастый Айрап, и не Беблер, и даже не Урюпинск с его террариумом. Будет теперь чем девушек заезжих потрясать, когда домой вернешься», — отвел мысленно душу Михаил. Петр бросил ломать голову над происшествием и обратился к Страннику:

— Ладно. Показывай, где в этой картинной галерее продовольственный склад. А то вон девушка сейчас тебя слопает, гляди, какими голодными глазами смотрит! А, Рейчел? — И он резко притянул себе девушку, явно готовую повиснуть на Занозе. Тот огляделся — живые картины успели уже слегка сместиться, и волны плескались теперь значительно правее, чем раньше.

— Ты что, рыбачить собираешься? — поинтересовался Петр. Странник в ответ ухмыльнулся:

— Можно и порыбачить, рыбка там водится. Только наживка нужна большая: рыба крупная, голодная.

— А мы Попрыгунчика наживим, он у нас любит экзотическую живность, — внес предложение Рик.

— Да нет, — возразил Седой, — лучше толстяка, да этого сразу клюнет!

Оба кандидата на наживку занервничали — охочей до рыбки каторжной команде удалось немного расшевелить своими веселыми шутками эту невезучую пару. Тем временем выяснилось, что направляются они вовсе не на рыбную ловлю: выйдя на окраину леса. Странник миновал морской пейзаж и подошел к следующей картине — мрачноватому полотну с полуразрушенным зданием. Сейчас уровень мостовой в картине лежал значительно ниже уровня здешней почвы.

— Сюда, — бросил через плечо Странник, прыгая с мягкой лесной почвы на потрескавшийся асфальт. Затем обернулся и протянул галантно руку Рейчел. «Странная картина, — подумал Михаил. — Стоит человек в одном мире и протягивает руку человеку в другом. Что их разделяет-то? Да как будто бы ничего…»