Книга Архангелы. Битва за землю - Евгений Истомин

21

До Коста-Рики добраться оказалось не так просто, как думала Вера. После Москвы им еще предстояло совершить пересадку в одном из городов Европы, но с таким опытным путешественником, как Грассатор, ей оставалось лишь следовать за ним да поглядывать по сторонам. Грасс решил выбрать маршрут через Франкфурт, и уже через три часа их самолет сел в германском аэропорту.

Однако на ближайшее время рейсов в столицу Коста-Рики, город Сан-Хосе, не было, так что, провернув очередные махинации с покупкой билетов, Полина Грин и Соломон Грин должны были провести ближайшие сутки во Франкфурте-на-Майне.

Нисколько не смутившись, Грассатор поймал такси, которое доставило их в небольшую гостиницу поблизости от аэропорта с претенциозным названием «Глобал».

Вера прошла в маленькую спаленку с белыми стенами, синим ковролином на полу, простенькой деревянной мебелью и двумя раздельными кроватями. Ничего сногсшибательного, все-таки это лишь отель у аэропорта, но уютно и по-немецки аккуратно.

Скинув куртку, Вера плюхнулась на бордовое покрывало, заложила руки под голову и уставилась в белоснежный потолок. Она никак не могла заставить себя осознать, что находится за тысячи километров от дома, на пути в Центральную Америку, с мужчиной, о котором еще пару дней назад ничего не знала, а теперь знает даже больше, чем нужно нормальному человеку. И ей это нравилось, черт побери!

Сам Грассатор куда-то запропастился, едва сбросив сумку, так что Вера решила пока принять душ и переодеться, после чего она, порывшись в Интернете и раздобыв телефонные коды, позвонила родителям.

Разговор вышел не особо приятный — оказывается, с ними уже связались бывшие Верины коллеги, и родители не находили себе места. Еще бы: гибель группы захвата, больница, нападение в кабинете и вдобавок — перестрелка и восемь трупов в ее подъезде. Вера не думала, что родителям рассказали все, но отчитала себя за то, что не предупредила их раньше. Она, как смогла, успокоила вырывающих друг у друга трубку мать и отца, заверила, что ей ничего не угрожает, что она просто уехала из города, чтобы немного отдохнуть и развеяться. А почему не поставила в известность прокуратуру? Не посчитала нужным, ведь она ни в чем не виновата. А теперь возвращаться уже поздно, но, когда вернется, все недоразумения разрешатся сами собой. Насколько родители поверили, судить трудно, но, во всяком случае, удостоверились, что сейчас с ней все в порядке.

Однако даже этот телефонный разговор не смог испортить ей приподнятого настроения. Вера чувствовала себя девчонкой, чья мечта о путешествиях в дальние страны на пиратских кораблях в качестве прославленной капитанши-воительницы начинает сбываться.

Девушка извлекла из сумки припасенную шоколадку, включила маленький телевизор и завалилась на кровать.

Показывали новости, разумеется на немецком языке, которым Вера не владела, так что ей оставалось лишь смотреть картинку. Представительный дяденька-диктор хмурил брови и явно вещал нечто такое, что должно был не понравиться общественности.

Затем показали сюжет, из подписи под которым можно было понять, что дело происходит в Афганистане. Там снова кто-то стрелял, на каменистой земле лежали накрытые покрывалами трупы, раненых солдат грузили в фургоны, а суровый натовский вояка потрясал кулаком.

В следующем сюжете, на этот раз из Камбоджи, горели деревянные домишки на фоне пальм, рыдали женщины, и с чувством выполненного долга расхаживали солдаты, попинывая трупы каких-то бедно одетых людей. Судя по поведению солдат, убитые были бандитами. Вера обратила внимание на тело совсем еще мальчишки, худого и долговязого, продолжавшего сжимать в мертвых руках допотопное ружье.

Далее следовал сюжет из Африки, где вновь что-то пылало и бегали люди с автоматами. Тут уж Вера не выдержала и переключила канал. На следующем шел старый голливудский фильм, который она помнила, так что можно было хоть как-то следить за сюжетом, не обращая внимания на немецкий язык.

Грассатор заявился, когда Вера уже начала дремать. Водрузив новую сумку на свою кровать, он, словно Дед Мороз, начал одну за другой извлекать оттуда коробочки.

— Стишки нужно будет рассказывать? — поинтересовалась Вера, взяв одну из коробок, оказавшуюся на удивление тяжелой, и, не дождавшись ответа, открыла ее.

Увидев содержимое, девушка не удержалась от возгласа удивления. В коробке лежал здоровенный блестящий новенький револьвер с черной прорезиненной рукояткой. На стволе явно различалась гравировка «Python-357». Вера осторожно извлекла его, оставив в коробке набор каких-то щеточек, видимо для чистки. Рядом лежала такая же коробка со вторым револьвером.

— Ого! Я смотрю ты разозлился.

Грассатор криво усмехнулся:

— Девять миллиметров его не берут, попробуем «магнумом».

— Что ж ты сразу пулемет не приобрел?

— Не завезли.

— Тогда понятно… Но не проще было бы вооружиться уже там, в Коста-Рике? Все-таки путь не близкий, две таможни, а у нас целый арсенал. Ты не переоцениваешь свои возможности случаем? Признаться, сидеть в тюрьме не входило в мои планы, пусть даже в немецкой.

— Насчет этого не беспокойся, Экзукатор куда опаснее таможни. А в Коста-Рике у нас может быть мало времени, да и вообще, осторожность не помешает, кто знает, где мы можем с ним встретиться.

Грассатор скинул куртку, отцепил спаренную кобуру с прежними пистолетами, позаимствованными у покойных бандитов, нацепил новую, также извлеченную из сумки, и засунул туда оба револьвера.

— Эти, — он указал на пистолеты, — теперь будут твоими, но пока пусть останутся в сумке. Там же будут патроны.

Грассатор поймал неуверенный взгляд девушки. Вид оружия немного вывел ее из равновесия.

— Ты понимаешь, куда мы направляемся? Понимаешь всю степень опасности? Еще раз — пока не поздно, ты можешь направиться в любую точку мира, куда пожелаешь. Сейчас же закажем билет и забронируем отель хоть на несколько лет проживания. Я помогу тебе вылететь.

Вера нахмурила брови.

— Я была рядом с тобой во время обоих его нападений и видела не меньше тебя. Он держал нож у моего горла. Я стреляла в него, видя, как по фигу ему мои пули. Да, Грассатор, я все понимаю. И еду с тобой.

Да, как просто и легко это говорить в симпатичном номере немецкой гостиницы.

Он какое-то время медлил, буравя ее взглядом и, наверное, понимая. Он мог уговорить, мог заставить или просто оставить ее здесь. Но он этого не сделал, сложил пистолеты в сумку и поднялся с кровати:

— Ну что же, раз уж мы застряли во Франкфурте до утра, хочешь, я покажу тебе кое-что?

— Кое-что?

— То, что поможет тебе окончательно поверить в мои слова.

— Да я уже вроде бы и так…

— Пойдем.

На улице они поймали такси. Грассатор по-немецки назвал некую «штрассе», а затем всю дорогу молчал, лишь таинственно улыбаясь.