Книга Последнее заклятие - Игорь Ревва

Крепость так и не восстановили. Ее развалины уродливыми горбами торчали неподалеку от поселка, который вскоре здесь возник и стал носить название бывшей крепости. Саму же крепость давно уже вообще никак не называли — развалины и есть развалины. Люди избегали даже близко подходить к ним. Да и я сам тоже не особенно веселился, когда мы проезжали мимо них по пути к поселку. Кроме того, наш приезд в Диирий совпал с еще одним малоприятным событием, которое только укрепило мою неприязнь к этим местам.

Трактир «Веселый кочевник», куда мы зашли, разыскивая себе место для ночлега, оказался пустым. В обеденном зале не было не только посетителей, но даже и хозяина с прислугой. Единственный, кого мы здесь увидели, — маленький поваренок, удивленно вылупившийся на нашу компанию.

— Хозяин на площадь пошел, — заявил он, — Все на площадь пошли. Никого нет.

— Ну и порядочки! — усмехнулся я. — Грабь — не хочу!…

— На улице патруль, — хмуро заметил поваренок, опасливо отодвигаясь от нас.

Действительно, патрулей в Диирий было предостаточно. Группы по двое-трое всадников в латах, вооруженных копьями, со щитами, украшенными гербом барона Кренга — золотистое солнце, разрубаемое мечом (в чьем подчинении они и состояли), с момента нашего прибытия сюда попадались нам не меньше четырех раз. Такого количества патрулей я не видел и в Акаре, славившейся своим буйством и любовью к дракам. Правда, Диирий раза в четыре превосходил Акару и по площади, и по численности населения. К тому же неподалеку, в Андирских горах, находились рудники, где работали каторжники. Так что, возможно, этим и объяснялось изобилие патрулей. Или же барон Кренг просто очень уж ревностно следил за порядком в Диирий.

— А почему все на площади? — поинтересовался я.

— Суд там будет, — пояснил поваренок. — Поймали троих беглых каторжников. Барон Кренг их судить будет… Наш барон со всех сторон — образован и умен, — захихикал поваренок. — Ему б только волю дать — он засудит свою мать!…

— Понятно, — кивнул я.

Ситуация была мне очень хорошо знакома. Подобное можно было встретить практически по всему Межгорью еще лет семьдесят назад. И, видимо, с тех пор ничего не переменилось.

Барон Кренг не был хозяином Диирия и прилегающих к нему областей. Он просто следил здесь за исполнением законов, установленных Принцем Межгорья, сидящем в Лаоэрте. Каторжные рудники в горах принадлежали барону Кренгу, и он платил Лаоэрту дань — четверть дохода с этих рудников. Еще одну четверть своего дохода он обязан был выделять на нужды поселка. Но зато он имел право ссылать преступников на каторгу. Однако власть барона была далеко не безграничной. Сам Кренг десять лет назад был простым пахарем. Прежний барон слишком уж злоупотреблял своим положением и отправлял на каторгу много невинно осужденных. Тогда Кренг собрал дружину, осадил замок, через десять дней взял его и сам занял место убитого барона. Невинно же осужденные каторжники, кстати говоря, так и остались на рудниках. А через пару недель после этого переворота из Лаоэрта прискакал гонец, сообщивший новоявленному барону о том, что Принц поздравляет его с успешным воцарением на троне.

Пока не посягали на него самого и его интересы, Принц Лаоэрта смотрел на подобные изменения в составе своего дворянства сквозь пальцы. И практически любой человек мог объявить себя бароном. Но не много желающих находилось проделать такое. Дело в том, что крестьяне и ремесленники жили не так уж и плохо. Став же бароном, любой из них был бы вынужден содержать свою дружину. А рудников и каменоломен в Межгорье было мало, и не все они приносили прибыль. Объявить же какую-либо деревню своей собственностью, а ее жителей — своими рабами было просто невозможно. Мгновенно вспыхивало восстание, и на помощь взбунтовавшимся крестьянам приходила армия из Лаоэрта.

— И часто бегут с каторги? — спросил я.

— Да нет. Не часто. А чего им бежать-то? — пожал плечами поваренок. — Там и кормят и поят… Да и сбежишь — все равно поймают. Барон Кренг за порядком очень уж следит…

Барон, конечно, мог бы и наплевать на наблюдение за исполнением законов Принца Лаоэрта. Но тогда он лишился бы рабочих рук. Ведь именно преступники и работали на его рудниках. И если бы барон перестал выделять четверть своего дохода на нужды поселка, его постигло бы то же самое — никто не позволил бы барону решать, виновен человек или нет. Так что неизвестно, кто у кого находился в зависимости — население Диирия у барона или наоборот.

— Так когда же придет хозяин? — задал я поваренку самый актуальный на данный момент вопрос. — Нам нужна комната! Не можем же мы спать на улице!

— Не придет он, — пробурчал поваренок. — Сегодня мельник Литиний в Хадр уехал. Так хозяин к жене его пойдет. Ночевать…

— Мои соболезнования мельнику, — рассеянно обронил я. — А кто может нам дать комнату? Кого здесь вместо себя оставляет хозяин?

— Помощника. Но он вам комнаты не даст, — усмехнулся поваренок. — Ему всегда хозяин строго наказывает не принимать новых постояльцев. А у самого помощника не хватает мозгов даже на то, чтобы сосчитать пальцы на собственных руках…

— А еще трактиры в Диирии есть? — спросил я.

— А вы идите на площадь, — посоветовал поваренок, заметно оживляясь, — Найдете хозяина — его Кинагом зовут. Если деньгами пахнет, так он сразу прибежит! Так и говорите: Кинаг, мол, хозяин «Веселого кочевника»! Его здесь все знают!

— Попробуем, — вздохнул я, и мы вышли на улицу. Из-за угла ближайшего здания выехали трое патрульных и направились к нам.

— Мир вам, добрые люди, — произнес один из них, останавливаясь передо мной. Голос его из-под опущенного забрала звучал глухо, но ничего плохого вроде бы не предвещал. Однако узкие прорези для глаз в его шлеме вдруг натолкнули меня на мысль, что он слишком уж пристально нас разглядывает. Почему я так решил — не знаю. Честно говоря, из-за этого шлема вообще не очень-то понятно было, куда он в данный момент смотрит. Может быть, мне так показалось потому, что наконечник его опущенного копья словно бы ненароком оказался прямо на уровне моей груди? А двое остальных патрульных со скучающим видом маячили слева и справа от нас, как бы случайно перекрывая нам дорогу. Так просто, на всякий случай. И копья их тоже были опущены к земле. Однако надо поздороваться с ними, подумал я, ощутив возникшее напряжение

— И вам мир, благородные рыцари, — ответил я, рассматривая наконечник копья. Хороший наконечник, размером с мою ладонь, острый и правильно зазубренный по краям.

— Вы только что прибыли в Диирий? — вежливо поинтересовался тот же рыцарь. Наверное, он старший в этом патруле.

— Да, — сказал я. — Хотели остановиться в этом трактире, но хозяина сейчас нет. Идем его разыскивать. Его зовут Кинаг.

— Я знаю Кинага, — кивает шлемом рыцарь. — Вы правильно решили остановиться в «Веселом кочевнике». Славный трактир. Позволь мне, добрый человек, узнать ваши имена?

Я молчу. Он первый должен был назвать свое имя. Таков обычай. Даже Принц Лаоэрта всегда представляется первым, если его интересует имя собеседника.