Книга Сэнгоку Дзидай. Эпоха воюющих провинций - Алексей Вязовский

Оглядываюсь и вижу, что по улицам бегут и скачут мои самураи дзикисидана. Во главе войска мчится генерал Хиро, его правая рука Танэда и мой верный, но тормознутый мацукэ.

— Вы в порядке, господин?! — первым подскочил ко мне Мураками. — Как только я узнал, что в городе объявилось много странных паломников Нитирэн-сю, я тут же поднял тревогу.

К этому времени воины-псы уже успели уполовинить ронинов, а те, увидев подмогу, попытались разбежаться. Как бы не так. В воздухе засвистели стрелы, и мне пришлось громко кричать, чтобы остановить избиение и получить хотя бы парочку пленных. На земле остается тридцать два тела, все шесть самураев моей охраны, слава богу, живы.

Как оказалось, Мураками вполне владел методами экспресс-допроса в полевых условиях. По моему указанию он схватил волосатого предводителя, который уцелел в схватке, и начал ломать ему пальцы. Тот исходил криком, но держался. Однако после того, как мои самураи накалили кинжал в пламени факела и приставили к глазу, — бандит поплыл. Оказалось, что на меня напал специальный элитный отряд Огигаяцу под командой Цукахары Бокудена.

Услышав это имя, мацукэ закричал от ярости, выхватил короткий меч и попытался ударить Бокудена в грудь. Один из охранников успел перехватить руку Мисаки, после чего его тут же повалили на землю соседние самураи. Пара минут куча-малы — и обезоруженный Мураками поднят на ноги.

— Ты что творишь! — набросился я на мацукэ.

— Господин, Цукахара Бокуден — это… это… — начал запинаться «писатель». — Убийца вашего отца. Именно он возглавлял яри-самураев Огигаяцу у озера Сакано!

Вот это новость! Я присел возле изломанного тела Цукахары, рядом опустился Хиро.

— Это правда?! — спросил я, глядя в затуманенные болью глаза Бокудена.

Тот не выдержал моего взгляда и отвернулся. Генерал стал громко ругаться, а его заместитель Танэда Цурумаки вытащил кинжал и отрезал косичку у Бокудена. То же самое он сделал с двумя другими оставшимися в живых бандитами.

— Вы не самураи, вы — ксоо сифилитического торговца-эта, — бушевал Хиро. — Как вы могли посрамить честь предков, скрывать лицо и прятаться, чтобы напасть из-за угла!

Из дальнейших допросов выяснилось, что отряд, напавший на моего отца, разделился. Несколько человек повезли тело и голову Сатоми Ёшитаки порадовать своего дайме, остальные, переодевшись монахами и паломниками, решили закончить дело, то есть убить меня. Для этого они четыре дня пешком пробирались в Тибу, и, как только вошли в город, им тут же повезло — новый дайме собственной персоной шпарит навстречу. Я в подобное везение не очень верил и приказал арестовать маму из Ивового мира, о которой упоминал Мураками. Сам мацукэ находился в невменяемом состоянии, поэтому дальнейшие разбирательства, которые мы перенесли в подвалы замка, пришлось вести мне лично.

Новые допросы выявили совсем неприглядную картину. Самураи Бокудена через маму были в сговоре с моим дядей, который не хотел пачкать своих рук в моей крови и собирался устранить меня с помощью гвардейцев Огигаяцу. Наводчицей и координатором должна была сработать владелица чайного домика, где собирался прятаться отряд Цукахары. Все бы хорошо, но я своей провокацией нарушил планы заговорщиков и убил дядю. После чего мама выслала нескольких слуг на главную дорогу — встречать переодетых гвардейцев. Слуги увидели меня въезжающим в Тибу, и спустя несколько часов — какое совпадение! — подошли «паломники».

До кучи я приказал пытать носатого охранника дяди, который попал к нам в плен. Сисидо Байкин оказался крайне любопытной личностью. Во-первых, подтвердилось его пиратское происхождение. Сисидо вел свой род от легендарного вако Хито Байкина, наводившего ужас на все море Эдо. Базировалась флотилия пиратов в заливе Ава, что в дядюшкиной провинции Кадзуса. Ёшитойо знал о морских разбойниках и даже имел долю от их набегов. Во-вторых, Сисидо Байкин был резидентом Ходзе в Кадзусе, о чем дядюшка и не догадывался. А шпионом он стал случайно, попав в плен во время одного из рейдов. Мацукэ Ходзе благоразумно не стали распинать вако, а предложили ему взаимовыгодное сотрудничество. От него требовалось втереться в доверие к Ёшитойо Сатоми и ненавязчиво контролировать его действия на поприще нового дайме клана. Завербовали Сисидо очень просто — вместе с ним в плен к Ходзе попал его брат, который и остался в клановой тюрьме как залог верности нового шпиона.

Что делать с пиратом, я в тот день так и не решил. А вот Бокудена и оставшихся гвардейцев Огигаяцу я приказал на следующий день казнить. Публично.

Глава 11

ВОЙНА — ЯПОНЦУ МАТЬ РОДНАЯ

Выносливость лошади познается в пути, нрав человека — с течением времени.

Японская пословица

Всю следующую неделю я кручусь как белка в колесе. Сначала казнь бандитов. Именно так Бокудена и Ко представили народу и войскам. Я приказал сколотить эшафот и потребовал явки на мероприятие всех взрослых жителей Тибы, а также войск дзикисидана и куни-сю. Нет ничего лучше для утверждения собственной власти, как проявить законную жестокость. Да и дееспособность продемонстрировать не лишним будет. Вон, глядите, сынок за отца-то отомстил!

Все прошло в лучших традициях Голливуда — лобное место, три виселицы, замковый палач, приговоренные к смерти, глашатай, который зачитывает вердикт дайме. Вокруг эшафота стройными рядами, стоя на коленях, расположились тысячи самураев и уроженцев Тибы. И даже в таком неприятном мероприятии, как повешение, проявляется японский порядок и аккуратность. Жители и войска расположились не абы как, а по ротам и кварталам. Перед казнью состоялся суд, на котором были представлены показания Мисаки Мураками и начальника моей охраны Эмуро Ясино. Последний даже поучаствовал в опознании Бокудена, что также было зафиксировано письменно. Генерал потребовал лишить гвардейцев Огигаяцу самурайского звания, что я, собственно, и сделал, заверив указ своей печатью. Хиро тут же прилюдно сломал их мечи и приказал их закопать в деревне прокаженных. Косички бывшим гвардейцам отрезали еще раньше. Теперь на бывших самураев не распространялись привилегии дворян, и я отказал им в просьбе совершить сэппуку.

Повешение, конечно, произвело на японцев неизгладимое впечатление. Обычно подобная казнь не очень зрелищна, так как преступники мгновенно умирают от перелома шейных позвонков из-за рывка веревки. Но это только в том случае, если есть люк или возвышенность, куда или откуда сталкивают приговоренного. В Англии даже существовала так называемая «таблица падений», где было записаны оптимальные высоты, с которых сбрасывали осужденных определенного веса. Например, мужчин весом в шестьдесят килограммов рекомендовалось казнить с 2 метров, но не больше, дабы не оторвалась голова.

Повешение удушением оказалось намного драматичнее. Надо было видеть, какие кренделя выписывали ноги гвардейцев, когда их медленно вздернули. По площади даже пронесся непроизвольный вздох. И хотя средневековая Япония может дать фору по жестокости любой другой стране — тут и варили преступников живьем, и медленно отпиливали головы бамбуковыми пилами, — мне все-таки удалось привнести некоторое разнообразие в местные казни.