Книга Ангелы Монмартра - Игорь Каплонский

Воздух наполнился дразнящими запахами жареной свинины, говядины, баранины, вареных овощей и густой похлебки. Тут же на столах появились кувшины с вином. Разносчики выкатили два тяжелых бочонка и выбили пробки. Тотчас образовалась очередь. Лулу занервничала, ее поспешно увели в стойло.

А папаша Фредэ крикнул из окна второго этажа:

– Мсье с пропусками, войдите в зал!

Обладатели билетов потянулись внутрь «Кролика». Анж издали узнал Модильяни – тот был в широкополой шляпе с плюмажем из куска опереточного женского боа. Позади шагали Аполлинер, Сутин – его присутствию на таинстве той-той Дежан немного удивился – и Жакоб в элегантном котелке с пришитым к нему ворохом петушиных перьев.

Столы в «Резвом Кролике» были украшены подсвечниками с только что зажженными свечами. Избранные без труда разместились в залах. Анж по своему обыкновению сел в дальнем углу у очага. Подождав, пока прибывшие устроятся поудобнее, папаша Фредэ запер дверь изнутри.

– Любезный Фредэ, – произнес Жакоб, – не собираетесь ли вы провести сеанс столоверчения?

– Я выставил много вина, – сказал Фредэ. – По крайней мере, на полчаса нас оставят в покое. Каждый из присутствующих получит вот такой предмет. Это той-той, напиток из Америки. Он станет для вас пропуском в иное время… или же в иной мир. Рекомендую налить совсем немного и выпить залпом. То, что вы почувствуете и увидите, будет очень странным. Поэтому не уверенным в своей душевной крепости рекомендую хорошо подумать, стоит ли принимать напиток вообще. По той же причине мы не приглашали женщин.

– Вы нас более пугаете, чем интригуете, – заметил Жакоб.

На улице раздавался монотонный гул. Здесь же было слышно, как потрескивает свечной воск.

– Я готов, – наконец раздался голос Аполлинера.

– Я готов! – эхом вторил Модильяни.

– Я готов! – в свою очередь отозвался Сальмон.

Берта с дочерью разнесли по столам сосуды – каждому гостю по одному.

– Тогда прошу наполнить стаканы, – произнес Фредэ. – Вы совершите путешествие лишь один раз. А потом… потом той-той станет просто экзотическим напитком. После вашего возвращения я готов выслушать любые предположения о том, чем же это может являться.

* * *

Анж намеренно запоздал, наблюдая со стороны, как меняются лица присутствующих. Одни сидели с блаженно закрытыми глазами, другие были насторожены, третьи крайне напряжены. Со всех сторон раздались тяжелые вздохи и сдавленные восклицания: никто не был готов к жгучей остроте напитка. Потом всё замерло. Наверное, такая тишина царит в опиумных салонах Шанхая. Фредэ и Пижар также с интересом и некоторой завистью наблюдали за окружающими – ведь им-то больше никогда не попасть в тот странный и прекрасный мир…

* * *

Художник решился глотнуть напиток, лишь когда самые стойкие из гостей начали подавать признаки жизни. Последнее, что он увидел до погружения в транс, были зрачки Макса Жакоба, быстро бегающие под полуприкрытыми веками.

* * *

…Анжа вновь закачали тропические волны, и распахнулось черное южное небо, покрытое мириадами ярких звезд. Беззлобно рыкнул в темноте ягуар, придвинулись ближе любопытные глаза обезьян. Оставив добычу, шумно вспорхнула к пальмовым кронам хищная птица. Прогремели в сельве искореженные доспехи. Немыслимо далеко на востоке скрипнула ржавая якорная цепь.

Но на этот раз всё было словно понарошку, как декорация в театре…

Только она казалась настоящей – смуглая девушка на краю прибоя. Ей мешали грубые путы на тонких запястьях, и она звала Анжа глазами – невыносимой мукой в ярко-зеленых зрачках. Черты девушки были всё так же размыты и неразличимы.

И тут Дежан услышал ее бархатный голос – настоящий, уже не долетавший до него эхом сквозь гром сражения…

Сознание вернулось.

Анж нащупал кувшин и запил водой резкую горечь. Рядом послышались растерянные выкрики, грохот посуды, но он не желал раскрывать глаза. Ну же, еще минуту!..

* * *

Действительность вырвала его из видения. Как сквозь туман он увидел раздраженного Фредэ и хмурого Пижара, который стоял рядом с папашей.

– Этому нет объяснений! – крикнул папаша и припечатал кулак к столешнице.

Затем он подошел к двери и щелкнул замком.

– Я понимаю, мсье, вам необходимо осознать происшедшее. Конечно, следовало ожидать, что сегодня дискуссии не выйдет. Прошу прощения, но желание поделиться тайной оказалось поспешным. Ведь я рассчитывал на серьезное обсуждение…

Фредэ окончательно расстроился. Воцарилась тишина, лишь было слышно, как откатилась к стене чья-то упавшая тарелка.

– Я предупреждал вас, мсье Жерар, что эта затея опасна, – вполголоса молвил барон. – Не хватало, чтобы нас сочли колдунами. Необъяснимое вызывает страх, а вместе с ним и вспышки первобытной ярости.

Пижар был прав. Барон приступил к запоздалым объяснениям, при каких обстоятельствах он стал обладателем орехов той-той.

Анж поспешил как можно незаметнее выскользнуть на улицу. За ним последовал Модильяни.

– Постойте, мсье Дежан, – сказал он. – Я ушел потому, что не желаю разрушать сказку. Ведь объяснения могут оказаться обыденными и прозаичными. Это было бы для меня более сильным потрясением, нежели виденное. Например, то, что папаша Фредэ подсунул нам некое наркотическое вещество, дождался обострения наших чувств и незаметно включил замаскированный синематографический аппарат. Как вы думаете?

– Аппарата не было, – ответил Дежан. – Всё выглядело цветным и объемным, не так ли? Поздравляю, Моди, вы стали свидетелем чуда.

– Благодарю! – с чувством произнес Амедео. – Я почти успокоился.

Дверь «Кролика» снова отворилась, и оттуда вышли несколько незнакомых Анжу мужчин. Они были раздражены и направлялись к экипажам.

– Несчастные прозаики, – прокомментировал Модильяни. – А ведь им был преподнесен самый необыкновенный дар за всю их жизнь…

Анж пожал плечами. Они с Амедео уселись на скамеечку у входа.

Народ веселился вовсю; некоторые, будучи навеселе, уже задорно сражались деревянными саблями. Гости развлекались сами.

– Можете не согласиться, любезный Дежан, однако идея с пиратским карнавалом наивна, – сказал Моди. – Она опошляет значение этого события… Знаете, мне захотелось напиться. Составите компанию?

– С удовольствием, – вздохнул Анж.

Оба направились к одному из опустевших столов. Амедео отыскал чистые стаканы и наполнил их кальвадосом.

Выпили молча.

Дежан положил на тарелку остывшее баранье ребро. Модильяни отрезал кусок свинины. К ним подсели две изрядно выпившие полненькие натурщицы и стали бесцеремонно разглядывать Анжа. Одна, блондинка с растрепанными волосами, ткнула пальцем в плечо художнику.