Книга Ложная гордость - Андреа Йорк

— И все равно тебе следовало бы мне сказать, — расстроенно повторила она.

— Надо полагать, как ты рассказала мне о Шеффилде? — с издевкой спросил он.

— Это — другое дело.

— Чем оно другое?

— Макс — это прошлое, а тут речь идет о настоящем. Разве неясно, что теряешь время даром, играя роль врача, когда ты на самом деле врач?

Улыбка его была горькой.

— А ты тратишь свою жизнь, любя человека, который тебя не любит.

— Возможно, — пробормотала она, и он кинул на нее ядовитый взгляд, решив, что она имеет в виду Макса.

— Отправляйся домой, Джейн. Я больше тебя не хочу.

Она посмотрела на него. В глазах ее стояли слезы обиды и недоумения!

— И не реви! — набросился он на нее. — Терпеть не могу женских слез! Честно говоря, меня от них просто тошнит!

Возмущение осушило ее слезы.

— И кем ты себя считаешь, что так со мной говоришь! — кинула она ему.

— Я мужчина. Мужчина, который хотел с тобой переспать. Ну и что?

Она онемела. Изумление было таким сильным, что она даже боли не почувствовала.

Он рассмеялся и шагнул к ней, глядя на нее поверх рюмки, которую осушил одним глотком.

— Да ты и сама хотела, чтобы я с тобой переспал, — процедил он. — Но ты слишком лицемерна, чтобы в этом признаться!

— Ты пьян! — воскликнула она.

— Надеюсь. Мне сейчас это не помешает.

— Я не собираюсь оставаться здесь и выслушивать такое!

— Хорошо. Пошли наверх, в постель.

— Иди к черту!

— Пойдем со мной, — мрачно повторил Рекс, ставя рюмку и привлекая ее к себе.

В его поцелуе был привкус виски и отчаяния. Это отчаяние потрясло Джейн еще сильнее, чем его страсть, Весь этот вечер был полон потрясений, и у нее не осталось сил сопротивляться его внезапной отчаянной решимости. Теперь его губы уже прижимались к ее шее, а руки расстегивали молнию на спортивном костюме. Она чувствовала себя странно отчужденной от того, что он делает, и в то же время была во власти темного желания.

Она словно со стороны видела, как он уложил ее на кушетку, поднял вверх лифчик и прижался губами к ее соску. Казалось, что не она чуть слышно застонала и выгнула спину, предлагая его ласкам другую грудь.

Но это была она.

Она лежала, погружаясь в волны страсти, ошеломленно покорная. Его рука скользнула по ее животу под резинку трусиков. Она застонала и выгнулась еще сильнее.

Еще, еще. Еще.

Еще немного, и она закричит от нестерпимого желания…

В этот момент вниз спустился Кит, так что продолжения не последовало. К счастью, от двери гостиной кушетку разглядеть было невозможно, так что у Рекса оказалось несколько драгоценных секунд, чтобы поправить лифчик и снова застегнуть молнию на груди. И к тому времени как Кит обогнул стойку бара, Джейн уже выглядела пристойно, лишь взбудораженный вид мог выдать ее с головой.

Кит, похоже, не был в состоянии понять, чем это они в тот момент занимались. Или ему просто не было дела до этого.

— Она заснула, — устало сказал он, расплескивая бренди по столику, так что рюмка оказалась заполненной только наполовину. — Господи, Рекс, как я перепугался! Если бы я потерял Энн, не знаю, что бы со мной случилось. Слава богу, что ты оказался тут!

— Реальной опасности не было, — сказал Рекс, вставая. Подойдя к бару, он уселся около него на табуретке.

Джейн изумилась: ему удается оставаться таким спокойным, тогда как она все еще не может прийти в себя от происшедшего.

— Но было столько крови! — содрогнулся Кит.

— У некоторых людей кровотечение бывает сильным.

— Но…

— У тебя тоже шок, Кит. Хочешь, я дам тебе лекарство, чтобы ты хоть немного поспал?

— Но как же обед? — запротестовал он. — Вы же не обедали…

— Мы сами о себе позаботимся, правда, Джейн?

Джейн бросила на него возмущенный взгляд, но у нее не хватило духу сказать что-то, что могло бы расстроить Кита. Бедняга был глубоко потрясен.

— Ложись спать, Кит, — решительно ответила она. — Все будет нормально.

— Ну пошли. Пить тебе больше нельзя, раз я дам тебе успокоительное.

С этими словами Рекс взял у друга рюмку.

Пока Рекс был наверху, Джейн пошла на кухню. Она дорезала овощи, которые Энн явно намеревалась жарить. Ей не столько хотелось есть, сколько важно было чем-то себя занять. Рекса не было дольше, чем она ожидала, и овощи уже шипели на сковородке, когда он наконец вернулся.

— Пахнет аппетитно, — сказал он. — Можно было подумать, что между нами ничего особенного не произошло!

Она изумленно посмотрела на него. На его лице отразилось едва заметное смущение.

— Ну ладно, я протрезвел и прошу прощения. Я зашел слишком далеко и позволил себе сказать недопустимые вещи. Но черт подери, Джейн, это легко объяснить!

— Чем же это? — холодно осведомилась она. Просто удивительно, насколько она спокойна теперь, когда прошло какое-то время и она уже не испытывает воздействия его бурных ласк!

— Например, тем, что я узнал, что Макс Шеффилд — твоя любовь, — ответил он столь же холодно. — И что я в твоих глазах какой-то преступник просто потому, что я делаю то, что делаю, а не то, что, по-твоему, я должен был бы делать!

— Врач дает клятву спасать человеческие жизни! — запротестовала она, все еще не свыкшись с тайной его профессии. Как можно было стать актером, а не целителем? Миру так не хватает врачей. Да и зачем еще один бесполезный актер? — Ларинратта все на свете отдала бы за такого явно умелого врача, как ты! — сказала она с негодованием.

— Я не был бы там счастлив.

— Ах бедняжка! А ты думаешь, я там счастлива?

— Не думаю. И считаю, что тебе следовало бы уехать.

Она вскинула руки к небу.

— Вот так — взять и уехать! Господи, вот это здорово. И до чего обычно! Я-то было подумала, что ты другой, что ты не такой эгоистичный и равнодушный к окружающим, как… как…

— Как твой любимый Макс, — договорил он за нее. — Слушай, давай сейчас не будем об этом. Это еще больше все испортит. Давай просто поедим и пойдем спать.

Она была совершенно потрясена и ошарашена.

— И ты искренне считаешь, что я после этого лягу с тобой в постель?

— Да!

Она гневно посмотрела на него и встретила столь же гневный взгляд.

— Мы уже зашли туда, откуда нет возврата, Джейн, — без обиняков сказал он. — И мы оба это знаем.

Она открыла рот, намереваясь сказать ему что-то очень суровое, и снова его закрыла. Он был прав. Будь он проклят! Но она вовсе не обязана испытывать по этому поводу восторг.