Книга Султан Луны и Звезд - Том Арден

— Продолжай, Деа, — чуть хрипловато поторопил его отец.

Юноша послушно продолжал:

— И тогда Истинный Бог показал Меше, как быть. Он велел ему вывести народ Унанга на правый путь, ибо близилось время, когда должен был прийти конец веку осквернения и уклонения от истинной веры. А по окончании этого века, как сказал Истинный Бог, все праведники — те, кто верил в Терона, и только в него, — будут вознаграждены в Царстве Вечности, а грешники будут безжалостно вышвырнуты в Царство Небытия.

— Гм... А что еще сказал Истинный Бог? — вопросил Симонид.

Деа растерялся.

— Он... он велел Меше вести народ в горы, где теперь стоит этот город. Там, как сказал Истинный Бог, Меша должен был найти... Священное Пламя.

Юноша снова запнулся бы, но, похоже, его отец решил, что вопросов уже задано достаточно. Султан проворно встал с трона и довольно-таки нелюбезно отстранил старика Симонида резким движением руки. Затем он заложил руки за спину, зашагал вперед по алой ковровой дорожке и заговорил взволнованно и торопливо. Немного помедлив, сын устремился вослед за отцом и догнал его.

— Священное Пламя! — размахивая руками, воскликнул султан. — Да, сын мой, Пламя — это так важно, так важно, ибо что, как не Пламя, наделяет нас властью — и меня, и тебя — в той жизни, что простирается перед нами? Овладев Пламенем, Меша основал наш Род. Кто владеет Пламенем — владеет всем Унангом. Ты знаешь о той силе, которой наделено Пламя, но что тебе известно о его происхождении?

— Происхождении? — Деа не понял вопроса.

Султан скривился.

— Мальчик мой, ты что же, думал, что Пламя и в самом деле вечно? Ты думал, что никогда не бывало такого времени, когда Пламя не горело? Не приходило ли тебе в голову, что в один ужасный день Пламя может угаснуть, умереть?

Гнев отца смутил и испугал принца Деа, но султан тут же смягчился и добавил:

— Когда-то и я питал такие же иллюзии, сын мой.

Уроки для Деа только начались.

Глава 11

ИЗВРАЩЕННЫЕ ТЕКСТЫ

— Деа?

Деа неотрывно смотрел сквозь алый прямоугольник витража.

— Деа? — более настойчиво окликнул сына султан.

Юноша вздрогнул, обернулся и увидел глаза отца совсем рядом. В последовавшие затем мгновения он забыл о следящей за ними многосотенной толпе придворных. Остались только он сам, его отец да старик Симонид.

— Деа, — продолжал отец, — ты хорошо изучил Книгу Меши и знаешь все, что должно знать о пришествии Пророка. Ты еще молод, но скоро — ибо ты, как и твой отец, являешь собою звено в Роду — перед глазами твоими предстанут страницы одного древнего манускрипта, что хранится в Школе Имамов. Я говорю об «Эль-Ороконе». Исправленные, оскверненные неверными списки этой великой книги находятся в библиотеках Эджландии и, быть может, также в Зензане и Венайе, но у нас хранится самый подлинный список... Это верно, Симонид? Симонид?

Второй раз султан повторил имя своего старого учителя с нескрываемым раздражением. Симонид вышел из забытья и согласно кивнул. Старика явно утомила необходимость так долго стоять и ходить. Он остался у противоположного края длинной ковровой дорожки; старик, казалось, боролся с сильнейшим искушением разместиться на оставленном султаном троне. Других стульев в Зале Собраний не было.

— Эль-Орокон! — вскричал султан, взял Деа под руку и направился к трону. — В этом священном писании, — громко продолжал он, — изложена история Пяти Кристаллов, в которых было заложено могущество Терона и четверых его братьев и сестер, уступавших ему в величии. Сын мой, вот ты говорил о поре Скитании, когда наш народ ушел из Долины Орока, но знаешь ли ты, почему наш народ был вынужден пуститься в это мучительное странствие?

Деа часто заморгал. Его отец снова уселся на трон, а Симонида вновь почти оттолкнул в сторону. Придворные же не видели старика-мудреца — их глаза были устремлены только на Бесспорного Наследника и того человека, которого называли Султаном Луны и Звезд. Судьба народа зависела от Рода Пророка — по крайней мере так все всегда думали. Как же было важно, чтобы принц Деа понял, познал эту судьбу, и связанные с ней надежды, славу, испытания и страхи.

Султан повел рассказ о Пяти Кристаллах. Он поведал об Ороконе, который некогда обеспечивал гармонию бытия. О жестоких войнах, что некогда сотрясли Долину Орока, и о том, что в ту пору, когда разорение на этой земле достигло апогея, пять рас, слагавших человечество, волею Орока вынуждены были покинуть место своего изначального обитания.

— Я верно говорю, Симонид? А потом? Что было потом?

Симонид покачивался, опершись на клюку. Слова давались ему с трудом, и многие из придворных его вообще не слышали, но какое это имело значение? Главное сейчас было, чтобы его слышал Деа. Принц был добросердечен, и ему было мучительно жаль старика. Ему нестерпимо хотелось вмешаться и чем-то помочь Симониду, но он не мог этого сделать — страх сковывал его.

— Потом? — эхом отозвался старый мудрец. — О, какие беды пришли потом, какие ужасные беды, когда смертные проведали о своей раздельной судьбе... Каждому народу предстояли тяжелейшие испытания, в ходе которых они должны были доказать свою ценность для Верховного Бога... и каждый из народов был послан в предназначенную для него землю, и эта земля соответствовала исконной природе каждого из народов... Бесстрастным агонистам были отведены заснеженные горы, а народам, что поклонялись менее могущественным женским божествам, — леса, острова, укромные убежища, приличествующие женщинам...

Старик поднес к губам платок и сплюнул слюну. Султан нетерпеливо поторопил его.

— Но к одному народу Верховный Бог был более благосклонен, не так ли, Симонид?

На этот раз он не стал дожидаться ответа. Многие придворные затаили дыхание — такая страстность была в голосе владыки.

— Наши сородичи, сын мой, стали избранным племенем, ибо земли Унанга суровы, а где может лучше закалиться народ, который призван завоевать весь мир, как не на суровой земле? Да-да, весь мир, ты не ослышался, и как может быть иначе, если Терон, красноглазый и аловолосый Терон — был наивозлюбленным чадом Орока?

Минуло пять эпициклов со времени Видения, посетившего Пророка. Каждый эпицикл, как предсказывал Пророк, на земли Унанга снисходило благословение в образе правления великого султана, и каждый из этих султанов завоевывал новые земли, расширял пределы нашего царства, истреблял всех врагов. Вспомни, сын мой, о том, что написано в прочтенных тобою свитках! Вспомни о лиловом царе Меше, султане Катакомб, который изгнал злых духов из Города Мертвых! Вспомни о Зултане, владыке Зеленых Джунглей, чья империя на высоте своего могущества простиралась вплоть до глухих таинственных чащоб, до земель Ороконы! Вспомни о Булаке, Султане Красной Пыли, который покорил и сделал достоянием нашей империи все обширные южные земли и сжал их в суровой железной деснице! Вспомни об Абу Макарише, Султане Синей Волны, который распространил наши владения вплоть до островов, лежащих в такой дали от побережья! Вспомни о Меше Каледе — да-да, сын мой, о твоем родном отце, слава которого такова — разве не так мне сказал пламенный бог? — что его называют только Султаном Луны и Звезд? Дитя мое, представь себе, какая немыслимая слава может ожидать сына, Бесспорного Наследника столь великого монарха! Задумайся, дитя мое, задумайся хорошенько о том, что ни один народ не может быть выше того, которым тебе предстоит править!