Книга Ветряная мельница любви - Барбара Картленд

— Я жду ответа на свой вопрос, — напомнил герцог.

— Я сказала вам, что… должно случиться.

— А что же Рамону де Савен делать с мадам Эрар? — спросил хозяин замка.

Вдруг герцог заговорил совсем другим тоном.

— Что вы чувствовали, когда я оставил вас вчера вечером, а вы были уверены, что мы с вами больше не увидимся?

Валерия вспомнила, как безудержно она рыдала, и прошептала:

— Я… ничего не могла с этим поделать.

— Но ведь я сказал, что буду заботиться о вас и защищать вас. И я собирался сдержать слово.

— В… вашей холостяцкой квартире в Париже? — Валерия вспыхнула. — Вы знаете… теперь, что… это невозможно.

— Я знал это и раньше. Но вам удалось немного запутать меня и сбить с толку, хотя я с самого начала знал, что вы не та, за кого себя выдаете.

— Как… вы узнали, кто я? — спросила Валерия.

— Когда я понял, что вы уехали, не оставив мне ни адреса, ни записки, я был вне себя! Я расспрашивал всех портье в гостинице, но никто не мог сообщить мне ничего вразумительного, пока кто-то не посоветовал обратиться к ночному портье.

Валерия вспомнила, что Тони расплачивался именно с ним, и он же переносил их багаж.

— И он… сказал, куда мы уехали? — спросила она.

— Когда он явился на службу в четыре часа, — продолжал герцог, — он рассказал мне, что вы с Тони уезжали в страшной спешке, но куда вы отправились, не знал и он, хотя запомнил имя кучера, чей экипаж вы наняли.

— И он вам сказал, что отвез нас в порт?

— Да, на яхту «Морская змея».

— Вы… очень удивились?

— Я был страшно потрясен и очень рассержен, узнав, что молодая леди оказалась в «Мулен», да еще чуть не стала жертвой этого испанца, хотя, признаться, она этого заслуживала!

Снова наступило молчание, потом Валерия заговорила:

— Я… понимаю ваши чувства и поэтому… за ужином я уже думала… что нам с Тони лучше поскорее вернуться в Англию.

Она с трудом сдержала слезы, которые навернулись ей на глаза.

— И ты думаешь, я позволил бы тебе это сделать? — спросил вдруг герцог, обнимая ее.

В первые мгновения Валерия не могла поверить, что это ей не снится.

Потом он нежно и властно поцеловал ее, и она снова испытала удивительное чувство восторга и блаженства.

Рамон поднял голову и спокойно спросил:

— Скоро ли ты станешь моей женой, дорогая?

Валерия посмотрела ему в глаза. Ее лицо сияло, озаренное внутренним светом. Казалось, женщина не может быть так прекрасна. В ее красоте было что-то неземное.

Однако ответ девушки прозвучал неожиданно резко:

— Нет!

Герцог изумленно посмотрел на Валерию.

Она высвободилась из его объятий и, словно ничего не видя вокруг, отошла к окну. В лучах заходящего солнца струи воды в садовом фонтане казались темно-красными.

— Так ты отказываешься выйти за меня замуж? — с удивлением спросил герцог. Все его родственники постоянно умоляли, уговаривали его жениться, и ему не приходило в голову, что женщина может отказать ему. — Мне казалось, ты любишь меня.

— Я действительно люблю тебя, но… не могу стать твоей женой.

— Но почему? Должна быть какая-то причина!

— У меня… есть причина.

Герцог подошел к ней.

— Я хочу услышать какая, — сказал он.

— Это… очень просто. Я тебя… так люблю, что не смогу без тебя жить. А если мы поженимся… я тебя потеряю, и тогда мне… останется только… умереть.

— Но почему ты так уверена, что непременно потеряешь меня?

— Бабушка мне рассказывала, что ты… любил… многих женщин, но рано или поздно они… надоедали тебе. А ведь они были красивые, умные… блестящие — настоящие француженки. Почему же со мной… должно быть по-другому?

— Так вот почему ты не хочешь выйти за меня!

— Вот почему я… не смею выйти за тебя, — ответила Валерия.

Ей было очень больно говорить все это, она понимала, что сама обрекает себя на вечное страдание. Однако теперь, зная, кто такой на самом деле Рамон, она не верила, что они с ним могут быть счастливы.

— Думаю, — заговорил герцог, — твоя бабушка, как женщина весьма разговорчивая, рассказывала тебе и историю моей женитьбы?

— Да… и мне очень жаль… что тебе пришлось пережить.

— Мне не нужны твои сожаления! — резко ответил герцог. — Но, может быть, ты в состоянии понять, что мне хотелось не только забыться, но и получить удовольствие.

— Понимаю. А для француза… — Она не закончила фразы.

— А для француза это означало, что в моей жизни должны были быть женщины. Как ты и говорила, они были красивыми, остроумными, забавными, неглупыми.

Валерия промолчала, и герцог продолжал:

— Я сам не мог ответить, почему они надоедали мне. Не мог, пока не встретил тебя. Всякий раз, пережив разочарование, но оставаясь оптимистом, я снова и снова пытался найти ту, которая была бы моей «половинкой». Я искал в женщине не просто красоту, ум, живость, остроумие, но что- то еще, что не мог выразить словами. — Он немного помолчал. — Когда я впервые увидел тебя в «Мулен», то вдруг почувствовал, что ты совсем не такая, как те, кого я знал.

— Я не могу объяснить этого чувства, но именно благодаря ему я сел рядом с тобой.

— Ты действительно почувствовал, что я… совсем другая?

— Я чувствовал, что мне необходимо видеть тебя, быть с тобой. Когда после ужина я отвез тебя в гостиницу, я уже понимал, что меня влечет не только твоя красота. Мне хотелось говорить с тобой, ты стала мне необходима. На следующее утро мне показалось, что я преувеличил силу своих чувств. Но когда мы провели вдвоем с тобой этот сказочный день, я понял, что люблю тебя, что уже не представляю себе жизнь без тебя. Об этом я хотел сказать еще в карете, когда провожал тебя в гостиницу, но ты не позволила мне…

— Я боялась, что это… может испортить… такой удивительный день… — прошептала Валерия.

— Когда я услышал твой крик, — продолжал герцог, — после того, как вышвырнул в окно этого мерзавца, я понял, что не смогу с тобой расстаться.

— Но ведь ты не собирался бы жениться… на мадам Эрар? — спросила Валерия.

— Такого вопроса для меня не существовало. Я просто твердо знал, что не дам ей уйти и не допущу, чтобы она принадлежала другому.

— Но ты же не хотел бы жениться на мне, — настаивала Валерия.

— Честно говоря, — ответил он, — я знал, что «мадам Эрар» не была замужней женщиной.

— Как… как ты догадался? — удивилась Валерия. — Я ведь носила обручальное кольцо!