Книга Звонок после полуночи - Тесс Герритсен

— Месть, — тихо произнесла Сара, вспоминая, как именно убили Ив. — Ее убили из мести.

— Не уверен в этом.

— Что еще это могло быть?

— Если предположить, каковы были причины для пыток, соглашусь, месть — возможно, одна из них. Люди любят сводить счеты. Но могли быть и другие основания. Что-то, что принесло бы пользу…

Внезапно Сару осенило.

— Вы имеете в виду допрос? Убийца думал, что Ив что-то знает?

— Возможно, ему известно, что смерть Джеффри инсценирована. Возможно, он тоже знает, что Джеффри жив. Поэтому он пытал Ив. Чтобы получить информацию. Вопрос в том, рассказала ли она что-нибудь.

Сара подумала об Ив, вспомнила ее зеленые глаза, зеркала сильной души. Ив делала все, чтобы выжить. Ив могла убить не раздумывая. Она была вовлечена в такие дела, где нет места жалости. И несмотря на то, какой она была, Ив любила. Прошлой ночью, сидя в «Ягненке и розе», Сара почувствовала, что Ив по-настоящему любила Джеффри. Может, даже глубже, чем сама Сара. Должно быть, она знала, где его искать. Но каким бы пыткам она ни подверглась, Ив бы не рассказала об этом. Она бы ни за что не предала Джеффри. Ив унесла секрет в могилу.

Хватило бы смелости у Сары? Она подумала о ноже, о боли, которая возникает, если провести лезвием по коже, и содрогнулась. Однако оценивать свою храбрость было бессмысленно. Храбрость возникает, когда она нужна. Когда кому-то приходится сталкиваться с самыми темными ужасами.

Сара надеялась, что ее храбрость проверять не придется никогда.

Глава 7

— Я хочу получить ответы, Дэн. И в первую очередь хочу знать, кто распорядился отпустить Сару Фонтейн и на каком основании.

Дэн Либерман, глава консульства, смотрел на Ника с выражением безразличия на лице, какое бывает у людей-карьеристов, слишком долго работавших на государственной службе. Годы бесконечных улыбок оставили свой отпечаток. За четыре года знакомства с Дэном Ник никогда не видел, чтобы на его лице появлялось какое-то эмоциональное выражение. Государственная служба превратила его в чертовски хорошего картежника. Ник чувствовал, что где-то за этим фасадом вежливости таится голос справедливости, который пытается перекричать политиков. Но в отличие от Ника Либерман научился справляться со своими демонами. По крайней мере, у него были работа и завидный пост в Лондоне. И ему не приходилось цепляться за него, как за борта лодки во время бури. Дэн держал свое мнение при себе, не ввязывался в проблемы и выживал.

То, с чем к нему обратился Ник, вызывало беспокойство.

— Что происходит с делом? — спросил Ник. — Сдается мне, его ведут как-то странно.

— Были нарушены кое-какие нормы, — согласился Либерман.

— Да, взять хотя бы то, что в полицейский участок пришел этот ублюдок Поттер.

Услышав это, Либерман слабо улыбнулся:

— Я и забыл, что вы с Роем Поттером хорошо знакомы. Что между вами произошло?

— Соколов. Не говори, что ты и о нем забыл.

— Ах да. Дело Соколова. Теперь вспомнил. У вас была ссора на лестнице. Ходят слухи, что твой словарный запас заставил бы покраснеть сапожника. — Либерман тряхнул головой. — Очень плохо, Ник. Это серьезный проступок.

— Ты ведь никогда не встречался с Соколовым?

— Нет.

— Говорят, его дети нашли тело на Новый год. У него осталось двое сыновей около десяти лет. Они пошли в подвал искать папу. И нашли его с простреленной головой. Хороший подарок на Новый год, не правда ли?

— Такое случается, Ник. Зачем ломать свою карьеру из-за этого?

— Ради бога! Двое детей! Если бы Поттер послушал меня, эти дети спокойно жили бы где-нибудь в Монтане. Теперь они, возможно, прозябают в Сибири по приказу КГБ.

— Соколов был изменником. Он рискнул и проиграл. Послушай, все это уже в прошлом. Я полагаю, ты пришел сюда не за тем, чтобы пожаловаться на Поттера?

— Нет. Я здесь из-за Сары Фонтейн. Я хочу знать, почему к этому делу привлекли Поттера.

Либерман тряхнул головой:

— Ник, мне нельзя было даже просто говорить с тобой. Я слышал, что ты стал печально известен. Так что перед тем, как я что-то скажу, поведай мне, что у тебя за интерес в деле Фонтейна.

— Что ж, назовем это нарушением моральных норм.

— Каких норм?

— В данный момент Сара Фонтейн находится у меня в номере и размышляет, вдова она или нет. Я думаю, что ее муж жив. Но наши люди твердят, что он мертв и что мне нужно выразить вдове мои соболезнования и забыть об этом.

— Так почему бы тебе не пойти легким путем и сделать то, что тебе говорят?

— Я не люблю, когда мне лгут. И особенно не люблю, когда мне приказывают закрыть глаза на ложь. Если есть какая-то причина, чтобы держать Сару Фонтейн в неведении, то я хочу ее услышать. Если она действительно веская, тогда я оставлю это дело в покое. Сара очень мучается, и, я думаю, она имеет право знать правду.

Либерман вздохнул:

— Опять сражаешься с ветряными мельницами. Ты знаешь, что мы тебя здесь так и называем? Дон Кихот. Ник, лучше подумай, что будет лучше для тебя, и поезжай домой.

— Так, значит, ты мне не поможешь.

— Нет. Не то чтобы я не хотел. Просто у меня нет ответов на твои вопросы.

— Скажи, почему вместо тебя в полицейский участок приехал Поттер?

— Хорошо, об этом я тебе расскажу. Сегодня утром мне позвонили сверху, сообщили, что делом будет заниматься Поттер, и сказали не вмешиваться в это.

— Позвонили сверху? Насколько сверху?

— Давай остановимся на том, что это очень высоко.

— Как организовали освобождение Сары?

— Полагаю, через британцев. Должно быть, кто-то кому-то что-то шепнул.

— Через британцев? — нахмурился Ник. — Так, значит, это не совместная работа?

— Делай выводы сам. — Улыбка Либермана выдала его согласие.

— Почему Рой Поттер занимается этим делом?

— Кто знает. Очевидно, ЦРУ очень заинтересовано в этой вдове. Даже от тюрьмы ее спасло. И поскольку Поттер лично занимается сбором информации, я предполагаю, ставки очень высоки.

— Ты просматривал дело Фонтейн? — спросил Ник.

— Мельком. А потом меня отозвали.

— И что ты думаешь?

— В обвинении в убийстве слишком много пробелов. Опытный адвокат разнес бы его в пух и прах.

— А что ты думаешь насчет смерти Джеффри Фонтейна?

— Она неубедительна.

— И это замалчивается. Ты что-нибудь знаешь об Ив Фонтейн?

— Не очень много. Год назад она купила дом, жила в уединении, большую часть времени проводила вне Маргейта. Но я уверен, что тебе известно гораздо больше. Ты говорил, вдова сейчас у тебя в номере?