Книга Пленники рая - Ирина Молчанова

Папочка купил домик. Какой-то бизнесмен предложил за небольшую цену. Я тут с ним. Мы приехали вчера. 20 декабря 2005 года. Тут красиво. Сегодня утром папа водил меня на пруд. Мы катались на коньках и санках с горок. Так хорошо давно уже не было. Мы все очень рады, что приехали. Папа говорит, что мы будем очень часто тут бывать. Здесь свежий воздух и дышится очень легко. И нет этих противных людей в серых костюмах. Папа говорит, они вовсе неплохие, но я ему не верю. Если бы они были хорошими, они не приходили бы к нам, как к себе домой, и не задавали бы много вопросов с подвохом. Мне совсем не понравилось, как один из них смотрел на меня. Я хотела убежать, но этот дядя схватил. У него противно пахло изо рта. Он сказал, что не долго мне еще осталось страдать. Почему он так сказал? Папа не стал объяснять. Он сейчас очень занят. Он приходит в себя. Он говорит, что ему с нами очень-очень сложно. Нам тоже сложно, но мы не показываем этого. Теперь все должно быть хорошо, так сказал папа. Тут к нам никто не придет. Мы в безопасности. По телевизору говорили, что властям безразличны маленькие деревушки. Папа согласен с телевизором. Сегодня я больше не смогу написать в моем дневнике, папа сказал, что мы должны перетащить в подвал нужные вещи.

Алиса негромко хмыкнула.

— Год назад… что за бред. И кто это «мы»?

Ответить на ее вопросы было некому, и она перевернула страницу.

Очень страшно. Поскорей бы мы уехали, мне больше совсем не нравится это место. Папочка купил мне щенка. Он серенький и еще совсем маленький. Не хочу его ни с кем делить. Он только мой и любит только меня. Папа сказал, что я должна давать иногда… поиграть.

Сколько девушка ни всматривалась, кому хозяйка должна давать своего щенка, жирное чернильное пятно с потекшей ручки заслонило собой имя. Алиса разочарованно заскрежетала зубами. Она никак не могла понять, кто еще жил с отцом и девочкой.

«Может, мать?» — закралась в голову самая простая версия, но, прочтя дальше, она поняла, что эта версия не подходит.

Не понимаю зачем, ей он не нравится. Я это точно знаю. Вот мамочке он бы точно понравился. Она всегда кормила бездомных животных и жалела их.

«Возможно, мачеха? Дети обычно всегда сравнивают их с настоящими матерями и первые, зачастую, проигрывают им почти во всем». — У нее было множество знакомых, жалующихся, что мачеха откровенно тупит, не умеет готовить оладьи, вечно недовольна, ходит с ужасной прической, заставляет сидеть на диете и масса других нелепых упреков.

Скорее бы вернуться в город. Тут так страшно. Папочка совсем ничего не понимает. Он не верит мне, когда я ему рассказываю.

«О чем рассказывает? Что за дурацкая манера ничего толком не объяснять и вместо того, что действительно важно, нести ерунду про щеночка». — Алиса захлопнула тетрадь и сунула ее под мышку, решив, что почитает у себя в комнате. Она еще раз огляделась, прошлась туда-сюда и, заслышав шорох за спиной, резко обернулась. Сперва девушка ничего не увидела, но хлопок привлек ее внимание к приподнявшимся от пола доскам. Как раз в самом углу, прямо под резным столиком, на котором были свалены рулоны обоев и старые газеты с журналами. Висящая на длинном проводе лампа не освещала тот конец чердака, Алиса выхватила из кармана толстовки фонарик.

Яркая струя света устремилась под стол. Доски прямо на глазах опустились, и наступила тишина. Девушка бросилась вперед и попыталась поддеть их пальцами, но лишь сломала несколько ногтей и, взвыв от боли, выронила тетрадь с фонарем.

Еще некоторое время она пыталась отодрать от пола совсем недавно поднявшиеся доски, но ничего не вышло. Это был небольшой люк, который минутой назад кто-то накрепко закрыл снизу. Девушка попробовала стучать — никто не отозвался.

Алиса негромко спросила:

— Кто тут есть?

В ответ — тишина.

Тогда она сильно ударила кулаком о дверцу люка.

— Кто тут?!

«Может, я схожу с ума? Может, тут никого нет? Может, доски вовсе не поднимались, а у меня начались глюки, те, что в медицине — зрительные галлюцинации? — Она прижала указательные пальцы к вискам и зажмурила глаза. — Я спятила, я совсем тут уже сбрендила».

— Медитируешь? — послышалось над ней.

Алиса распахнула глаза и уставилась на Кирилла.

— А ты что еще тут делаешь? — с еле сдерживаемым раздражением спросила она.

— Да вот, мы ужинать идем. Ты как?

— Никак!

— Злишься?

Она поднялась и размяла затекшие ноги.

— Да нет, — солгала Алиса, — все нормально, спасибо, что позаботился, но я не голодна.

Парень засмеялся, а она удивленно нахмурилась:

— Что смешного?

— Твоя фраза. Смешная. Это что-то вроде: «Отвали»?

Она сконфуженно опустила глаза и, заметив все еще валяющуюся на полу тетрадь с фонариком, поспешила их поднять.

— А это еще что?

Алиса сунула тетрадь под мышку и улыбнулась:

— Кажется, совсем недавно тебя это не очень волновало.

— Не знал, что ты злопамятная. Я тебя не помню с такой стороны.

«А знал ли вообще хоть с какой-нибудь?» — Она ничего не ответила и коротко пояснила:

— Это дневник дочери Саванчука.

— Уже читала?

— Да, немного.

— Интересно? — Она заметила, что Кирилл поменял позу и встал ближе к ней. Внутри от волнения все сжалось, в горле пересохло. Немного отстранившись, Алиса кивнула.

— Вроде бы. Как только закончу, могу дать тебе.

— Нет, не нужно.

— Не нужно? — переспросила она, делая еще один шаг назад и упираясь в стол.

— Читать чужие дневники неприлично.

— Да, — полувопросительно выдохнула она.

— У меня сложилось такое странное ощущение… — начал он, но Алиса не дала ему договорить, потому что Кирилл сделал к ней шаг и сократил расстояние так, что они стояли, чуть ли не касаясь друг друга.

— Что-то у меня аппетит появился. Пойдем ужинать!

— Не дослушаешь меня? — вынимая из ее ослабевших пальцев фонарик и выключая его, изумился парень.

Часть чердака погрузилась в полумрак. Алиса нервно скрестила руки на груди, прижав к себе тетрадь.

— Я лишь хотел сказать, что мне приятна твоя компания, и я хочу больше проводить с тобой время.

«А то, чего хочу я, интересно, его волнует?» — Вслух она сказала другое:

— Я совсем не против проводить больше времени вместе, но для этого тебе придется поменьше проводить времени с… — Он не дал ей закончить и, наклонившись, поцеловал. Алиса отпрянула, но тут же об этом пожалела. Его глаза сузились и, ей показалось, что он сейчас ее ударит, но ничего подобного не произошло, в следующее мгновение он беззаботно улыбнулся.