Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

Взяв список с собой, она вернулась в свой кабинет и заперладверь. Ничто не должно мешать работе, требующей внимания и сосредоточенности.До начала оперативки оставалось почти полчаса, и она надеялась успетьпросмотреть хотя бы часть списка. Ей очень хотелось попробовать найтитаинственного гостя, которого Галактионов привел в дом к своей любовнице, когдатой заведомо не должно было быть дома. Это, судя по рассказам свидетелей, былоне очень на него похоже, значит, гость был непростой, особенный. А через двадня после этой встречи Галактионов умирает, отравившись цианидом калия… Нетникаких оснований подозревать самоубийство. Вскрытая ампула с ядовитым порошкомнашлась там же, на месте происшествия. Чашка с засохшими остатками кофе ислабыми следами цианида стояла на столе в комнате, а в кресле возле столазастыл мгновенно скончавшийся Галактионов. И на ампуле были только егоотпечатки. Но эксперты, обследовавшие каждый сантиметр квартиры, совершенноопределенно сказали, что часть предметов была протерта. Именно тех предметов,на которых обязательно остаются следы людей, находящихся в квартире. Страннобыло бы предполагать, что Галактионов, решив покончить с собой, предварительнопроизвел тщательную уборку, тем более что джезва, в которой он варил кофе, таки осталась стоять на плите немытой. С самого начала никто не сомневался, чтоэто было убийство. Только вот ампула…

Если Шитовой не померещилось и если таинственный гостьсказал правду, то в списке вызовов «неотложки» должен быть тот, которыйпоступил с места его работы. Но который из них? И потом, что означает в егопредставлении слово «недавно»? На прошлой неделе? В прошлом месяце? Она решилана первый раз ограничиться четырьмя месяцами, но понимала, что, скорее всего,придется копать поглубже. И по какому признаку выделить из всех вызовов тот,единственный?

После совещания она снова взялась за список. И через часнашла то, что искала. Это оказалось так просто, что сначала она даже неповерила в удачу.

2

Глядя на тучного одышливого человека, сидящего за огромнымстолом в просторном кабинете, он с трудом подавлял в себе отвращение.

– Боюсь, что у вас неприятности, – зловеще произнестолстяк, доставая из папки какую-то бумагу. – В министерство пришлаанонимка на ваш Институт. Допрыгались.

– О чем? – сдержанно осведомился он, хотя сердцеего дало сбой.

– О вашей установке. Вы мне скажите, вы отслеживаете еевоздействие или как смонтировали – так и забыли?

– Постоянно отслеживаем, иначе и быть не может, это жеэксперимент.

– И никаких побочных явлений?

– Никаких, – уверенно ответил он, чувствуя, какладони слегка вспотели.

– Тогда как прикажете понимать вот это?

Толстяк потряс в воздухе вынутым из папки листком, лицо еговыражало крайнюю степень негодования. Внезапно бросив листок обратно на стол,он достал из ящика аэрозоль, которым пользуются астматики, и несколько разнажал на крышку, направив струю себе в рот. Дыхание его стало легче.

– Здесь написано, что ваша установка дает эффект«обратной петли». Анонимка уже прошла по всем инстанциям, у всех на столахполежала, вот теперь и до меня дошла как до вашего куратора с резолюциейразобраться и подготовить заключение. И что я должен написать в этомзаключении, а?

– Вы можете с чистой совестью написать, чтопредставленные вам научные материалы свидетельствуют о полном отсутствиикакого-либо негативного эффекта от нашей установки, – твердо сказал он. Ворту появилась неприятная сухость. Сукин сын Войтович, все-таки написал вминистерство, хоть и не подписался!

– Я пока не вижу никаких научных материалов, –продолжал кипеть толстяк. Он снова начал дышать с присвистом, его жирное лицо стройным подбородком постепенно приобретало неприятно-красный оттенок. –Зато я точно помню, как вы уверяли меня и всех членов комиссии, что вашаантенна не дает негативного воздействия на среду. Именно поэтому вам разрешилиустановить ее в городе, а не на полигоне, как положено. И я как председательтой комиссии несу персональную ответственность за принятое решение, а теперьвыходит, что вы меня обманули? Так или не так, я вас спрашиваю?

– Выслушайте меня, Николай Адамович, – спокойноответил он. Ему удалось справиться со страхом, и сейчас он чувствовал себяболее уверенно. – Комиссии были представлены все научные отчеты по этойтеме, их читали не только вы один. В отчетах написано черным по белому, чтотого эффекта, о котором вас информировал аноним, нет. Нет его, понимаете? Ирешение принимала вся комиссия, коллегиально. Это первое. Теперь второе. Ктонаправил вам анонимку с резолюцией «разобраться»?

– Заместитель министра Якубов. Это имеет значение?

– А как же, Николай Адамович. Всем известно, что Якубовсобирается на пенсию. На его место сегодня существуют два реальных претендента:Старостин и вы. Старостин – давний дружок Якубова. Направляя вам анонимку,Якубов изображает видимость объективности, а на самом деле просто-напростоподдерживает скандал, не дает ему затухнуть. Ведь он мог ее выбросить? Мог. Ужедавным-давно существует правило не возиться с анонимками, и никто его неупрекнул бы. Он мог бы вызвать вас к себе и спросить, не может ли быть правдойто, что в ней написано. И вы бы ему сказали, что не может. И все, НиколайАдамович, и весь разговор. Это если бы он вам доверял и хорошо к вам относился.Но он вместо этого посылает вам бумагу со своей резолюцией через секретариат,чтобы еще лишних пять пар глаз ее почитали и запомнили, чтобы через два дня всеминистерство узнало, что в курируемом вами Институте какой-то скандальчикобразовался. И вот о чем я подумал, Николай Адамович. Уж не Старостин ли этуанонимку организовал?

– Мог, – прохрипел толстяк, снова берясь за флаконс аэрозолем. – Эта сволочь все может. От него добра не жди. Может быть, выи правы. Но все-таки скажите мне раз и навсегда: есть эта «обратная петля» илинет?

– Нет. Нет, нет и еще раз нет. И выбросьте это изголовы.

Выходя из начальственного кабинета, он подумал: «Естьэффект, есть. И еще какой! Но тебе, толстому безграмотному карьеристу, знатьэтого не нужно. Спать будешь плохо».

3

– Ничего себе! – присвистнул Юра Коротков, когдаНастя показала ему список выездов «Неотложной помощи». – Выходит, однуженщину с подозрением на трубную беременность увозили как раз из того самогоИнститута, где работал покончивший с собой Григорий Войтович. Забавнаяполучается картинка.

– Уж куда забавнее, – хмуро проворчала Настя, ещене отошедшая до конца от утренней стычки с девицей из бухгалтерии. –Теперь слушай меня, Юрик, я буду рассказывать, как мне все это представляется,а ты мне возражай. Погоди, позови Мишу, пусть он будет арбитром.

Они уселись втроем у Насти в кабинете, она – за своимстолом, Коротков – за соседним, у которого не было постоянного хозяина, аДоценко примостился на стуле, поставив его у окна.