Книга Земля будет вам прахом - Майкл Маршалл Смит

— Давайте встретимся, — предложил я. — Поговорим. Необязательно в Блэк-Ридже. У меня есть машина и карта.

Несколько секунд трубка молчала.

— Могу я вам доверять?

— Да, — сказал я.

Я отнес чемодан обратно в номер и заглянул в контору — сказать, что решил остаться еще на одну ночь. Мэри не было, но за столиком стояла девушка с длинными каштановыми волосами, она разглядывала список работ, словно не понимая, на каком языке он написан.

— Привет, — сказал я.

Она медленно подняла взгляд. Моргнула. Ей было лет шестнадцать-семнадцать. Судя по одежде, горничная. Выглядела она так, словно не спала неделю. Не проводила время в беспрерывных гулянках — просто не спала.

— Здравствуйте, — ответила она.

Я сказал, что решил остаться, но она, похоже, не поняла. И дело было не в недостатке интеллекта — просто коммуникационный канал не работал. В конечном счете я взял клочок бумаги и крупными буквами написал то, что говорил. Девушка вроде бы не обиделась. Я даже не уверен, что она обратила на меня внимание. Я попрощался, а она смотрела на меня так, словно наблюдала за проплывающими облаками.

Выйдя на улицу, я позвонил третьей по счету женщине за утро. Меня настолько волновало, сможет ли Беки поработать за меня еще один вечер, что только к концу разговора заметил: говорит она как-то встревоженно.

— У тебя-то как дела?

— В порядке, — ответила она. — Ну, почти.

— Только не говори мне, что Кайл опять совершил какую-то глупость.

— Не знаю, — сказала она после паузы. — Но он ведет себя странно, весь какой-то дерганый. И… черт, это не твоя проблема, гуляка. Как у тебя там — все в порядке? И вообще — куда тебя занесло?

— Штат Вашингтон. Местечко называется Блэк-Ридж.

— Все нормально? Я имею в виду твои семейные дела.

— Отлично, — ответил я. — Слушай, я вернусь завтра к вечеру. О'кей?

— Будет здорово, — сказала она и повесила трубку.

Я шел к машине, размышляя, что для мужчины, который последние три года спал в одиночестве, у меня в жизни вдруг появилось чертовски много женщин.

До встречи с Эллен оставалось полтора часа, и я решил перекусить у «Сестер Райт». Если забыть о том, что еда должна быть полезной, она может показаться даже вкусной. Я хотел заказать еще и кофе, но мне никак не удавалось привлечь внимание голубоволосой официантки. В конечном счете пришлось встать и подойти к стойке. Она заварила кофе — так, будто впервые имела дело с кофейным автоматом.

— Вы не больны? — спросил я наконец.

Она пожала плечами:

— Да в животе немного тянет, только и всего.

— А к доктору не ходили?

— Ну скажет он, чтобы я приняла таблетку.

— Такая у них работа, — сказал я и вымученно улыбнулся.

Прихлебывая плоды ее трудов, я листал что-то вроде путеводителя по городку. Выпустили книжонку лет десять назад, и единственным обозначенным там знакомым заведением был «Пансионат Мэри». Остальные явно закрылись.

История Блэк-Риджа походила на историю многих других городков Северо-Запада. Изначально эта земля принадлежала индейцам, которые потеряли ее, когда белые уболтали одного из них, не наделенного никакими полномочиями, поставить крестик под договором. После этого появление любого индейца на земле, на которую белый обладал правом собственности, рассматривалось как незаконное вторжение, и нарушитель мог быть выселен на законных основаниях.

Что, как правило, и происходило. Новые поселения возникали спорадически, пока в 1872 году Генри Робертсон не разделил свое владение на участки, не спланировал улицы и не зарегистрировал поселение вместе с Джоном Эвансом, Николасом Голсоном, Джошуа Келли и Даниэлем Хейесом, владельцем молочной фермеры; все эти семейства прибыли из Массачусетса или вместе, или почти одновременно. Через несколько месяцев семья Келли уехала назад на восток, а Голсона год спустя изгнали из города за мелкую кражу. Но остальные поселенцы благоденствовали. Главным источником дохода постепенно стал лес, и место это процветало настолько, что в 1903 году получило статус города. В то время те два квартала, где я сейчас находился, представляли собой центральную его часть: несколько коротких кривых улочек, словно нарисованных палкой на песке.

Дочитав до этого абзаца в путеводителе, я посмотрел в окно. Трудно было вообразить одиннадцать салунов, ведших шумную и подчас небезопасную жизнь по сторонам этих ухабистых дорог, посещавших их усатых мужчин и женщин с мрачными лицами. Либо их жизненная энергия ушла в землю, как пролитая кровь, либо духи этих людей давным-давно попрятались в лесах.

Первое время индейцы еще играли некоторую роль в жизни города, в основном работая на подхвате; иногда у них съезжала крыша и они укокошивали какого-нибудь особенно доставучего белого парня, но в конечном счете они исчезли почти вместе со всем, что, если говорить откровенно, представляло хоть какой-то интерес. Теперь Блэк-Ридж выглядел усталым, выдохшимся, словно у него сели батарейки. Единственное, что поразило меня, — почему Генри Робертсон решил построить дом так далеко от новорожденного городка, в месте, которое и по сей день считается глухим, почему он не устроился в самом центре, наподобие прочих отцов-основателей (вроде Генри Йеслера в Сиэтле)? Дом Эвансов сохранился до наших дней — в 1970-е его превратили в городскую библиотеку. Участок, где построил дом Хейес, тоже был неподалеку, теперь там стоял банк, на парковке которого я утром разжился кофе. Семейство Келли не продержалось здесь и полугода, но в его честь названа главная улица. Так почему же Генри Робертсон возвел свой дом в четырех милях от города? Похоже, мне не суждено проникнуть в эту тайну, впрочем не имевшую никакого значения.

Я приобрел книжку, расплатился за кофе и вышел. На официантке лица не было, и я надеялся, что завтракала она не на работе, а если все же на работе, то ела не то, что я.

Эллен назначила встречу на площадке для пикника между Кле-Элумом и Шеффером. Среди деревьев стояло восемь столиков, рядом была обсыпанная гравием парковка, на которой уже ждала одна машина, красная спортивная. Я надеялся, что это машина Эллен, правда (я уже знал ее бзик — ей повсюду чудилась слежка), маловероятным представлялось, что она будет ждать внутри. Выйдя из машины, я увидел фигуру у кромки леса, в нескольких ярдах за самым дальним из столиков. Я понял, что Эллен не знает, в какой машине я должен приехать, и не может четко меня разглядеть, поэтому медленно пошел в ее сторону.

— Эллен?

Тишина в ответ.

Я сделал еще несколько шагов и понял, что она, вероятно, ушла глубже в лес, чем я думал поначалу, а то, что я принял за нее, оказалось одним из деревьев.

— Эллен… это Джон Хендерсон.

Где бы она ни стояла, теперь она должна была видеть меня, поэтому я остановился в ожидании. Минуту спустя она вышла из леса — приблизительно оттуда, откуда я предполагал. Вид у нее был усталый.