Книга Инструктор. Кровавый реванш - Андрей Воронин

– Все ясно, – вставая из-за стола, сказал профессор, затем подошел к Забродову и добавил: – Ты береги себя, Илларион. Я не знаю сути твоей работы, но предполагаю, что ты вступил в очень опасную игру. Под силу ли она простому книголюбу? – Дубровин пристально посмотрел в глаза Иллариону.

– Посмотрим, Аркадий Викторович.

– Подумай, может, еще не поздно выйти из игры? – понизил голос Дубровин.

– Куда выходить, профессор? Вы же прекрасно знаете, что вся жизнь – игра.

– Тогда действуй, друг, а на меня можешь всегда рассчитывать, – протягивая руку Забродову, сказал Дубровин.

Илларион завел двигатель «лендровера», посигналил вышедшему его провожать профессору и, развернувшись возле дачи, поехал по проселочной дороге.

* * *

Снова «тайный клуб» собрался в конференц-зале одного из московских банков. На столе – дорогой коньяк, вазы со всевозможными фруктами.

– Как вы знаете, господа, все прошло великолепно, – сказал «председатель», закуривая дорогую сигару.

– Выпьем за удачно проведенную операцию, – плеснув себе в бокал коньяка, сказал один из членов «клуба».

Остальные последовали его примеру.

– Игра стоила свеч и принесла каждому из нас кучу денег. За удачную операцию!

– За нее! – послышалось со всех сторон.

Собравшиеся выпили. «Председатель» закусил несколькими крупными виноградинами.

– Сейчас нам нужно обсудить один вопрос. Важный вопрос, – сказал он и, оглядев присутствующих, продолжил: – Мы договаривались, что каждый из нас «отстегнет» за огромную помощь, оказанную нам, по два миллиона долларов. Так вот, выгода от этой операции превзошла все наши ожидания. Мы порядочные люди, господа, и умеем быть благодарными, поэтому я предлагаю увеличить сумму вознаграждения вдвое.

– Четыре миллиона? – задал кто-то риторический вопрос.

– Именно так, – подтвердил «председатель». – Четыре миллиона долларов с каждого. Согласитесь, по сравнению с нашими прибылями это копейки. Кроме того, нужно думать и о будущем. Мы работаем вместе уже не один год, и проверенных людей нужно ценить. Так что ставлю вопрос, как всегда, на голосование. В данном случае достаточно просто принять решение большинством голосов. Итак, приступим. Кто за то, чтобы заплатить по четыре миллиона долларов?

Один за другим члены «тайного клуба» опустили большие пальцы правой руки вниз.

– Я знал, что каждый из вас не поскупится. Поэтому предлагаю выпить за дальнейшее процветание нашего «клуба»!

* * *

Забродов шел по коридору АСБ, его окликнул Макс:

– Илларион Константинович, есть деловое предложение.

– Выкладывай, что там у тебя?

– Давайте сходим в воскресенье, в двенадцать часов, в Лужники. Как раз в эти дни проходит чемпионат России по самбо.

– Не знал, Макс, что ты увлекаешься самбо.

– Я, Илларион Константинович, мастер спорта по этому виду единоборств.

Забродов с уважением взглянул на подчиненного.

– А я думал, что ты… – Илларион запнулся, подыскивая нужное слово.

– Сухарь-ботаник, – подсказал Макс, – который, кроме АСБ, ничем больше не интересуется.

– Но ведь ты не просто так меня зовешь на чемпионат по самбо, не правда ли?

– Вы правы, Илларион Константинович, хочу поговорить о работе.

– Ладно, встретимся в Лужниках, в двенадцать.

– Договорились.

В воскресенье Забродов припарковал машину недалеко от спортивного комплекса. Пройдя внутрь, на одной из трибун справа он заметил Макса. Растаев сидел один, в стороне от основной массы зрителей, которых собралось не очень-то и много. Забродов присел около Макса, уплетавшего попкорн. На коврах уже начались первые схватки самбистов.

– Привет, давно здесь? – спросил Илларион.

– Здравствуйте. Я минут пятнадцать назад пришел.

– Народу негусто, – осмотрел трибуны Забродов.

– Москва избалована зрелищами. Чемпионат России по самбо – не то мероприятие, на которое собирается много зрителей. Но это даже и к лучшему, – Макс посмотрел по сторонам, – по крайней мере, мы сможем спокойно поговорить.

– Что у тебя за разговор?

– Одну минутку, схватку досмотрю, очень уж зрелищная, – отправляя в рот очередную порцию попкорна, ответил Макс.

– Хорошо, давай посмотрим, мне тоже это интересно.

Когда схватка закончилась, Растаев наклонил голову к Забродову и тихо сказал:

– Илларион Константинович, в АСБ за вами кто-то следит.

– С чего это ты взял? – изобразил недоумение Забродов.

– Конечно, я не исключаю, что в АСБ за всеми сотрудниками следят, но в вашем случае я все видел своими глазами.

– Не ходи кругами, Макс, говори, что ты видел?

– Обо всем по порядку. В среду я остался дежурить, спецслужбы обеспечили картинку и звук со свадьбы нашего «общего знакомого» из Арабских Эмиратов.

– Я в курсе, что ты должен был прослушать разговоры, осуществить контроль…

– Да, – кивнул Растаев. – В общем, были обычные слова, которые произносят в таких случаях. Короче, ничего интересного. Признаться, я чуть не задремал.

– Нехорошо, – нарочито строго сказал Забродов.

– Но «чуть» не считается, вы же знаете, Илларион Константинович. А затем случилось непредвиденное. Телевизионный экран погас. Мне тут же позвонили и сказали, что произошел технический сбой и через несколько минут все будет восстановлено. Я решил сходить в туалет, да и развеяться нужно было, все-таки два часа ночи, а тут момент представился. Словом, выскочил я из кабинета, спустился по лестнице на первый этаж, справил нужду. Поднимаюсь по другой лестнице и вижу, как из вашего кабинета кто-то вышел, закрыл дверь и быстро удалился. Я окликнул незнакомца, но он не обернулся, а ускорил шаг и скрылся за углом.

– Ты рассмотрел хоть что-нибудь? – спросил Забродов.

– В коридоре было почти темно, горела одна лампочка. Я видел только силуэт мужчины, его спину.

– Ты больше никому об этом не говорил? – поинтересовался Забродов.

– Кроме вас, никому.

– Замечательно, Макс.

– Но мы ведь оба знаем, что согласно инструкции только вы можете открыть свой кабинет. Посторонние имеют право войти только в том случае, если там находитесь вы.

– Значит, кто-то нарушает инструкцию, – задумчиво произнес Забродов.

Тем временем на борцовском ковре проходили схватки самбистов, и чем ближе к финалу, тем интереснее они становились. Прожевав горсть попкорна, Макс сказал:

– Я перебрал в уме множество вариантов. Вывод неутешительный.