Книга Трудно украсть бога - Алексей Макеев

Гуров последовал за ней, осматриваясь с некоторой внутренней дрожью.

– У вас тут заблудиться можно! – констатировал он, когда они свернули в очередной, совершенно идентичный предыдущему, коридор. – Меня интересует все, что вы можете сообщить. Когда приходил Круглов? Сколько раз был? Один или с кем-то? Какие сведения его интересовали? Что он просматривал?

– Все это вы легко сможете узнать. Сведения о том, что именно брал для прочтения и просмотра посетитель, всегда записываются. Сейчас, как правило, граждане интересуются своей генеалогией и запрашивают сведения о предках и родоначальниках фамилии… Ну вот мы и пришли. Мария Викторовна, помогите, пожалуйста, товарищу из органов.

На этом, пожелав Гурову успехов, заведующая скрылась за дверью. Полковник некоторое время с тоской смотрел ей вслед, сожалея, что не догадался по дороге ставить крестики на стенах или разбрасывать крошки.

Мария Викторовна, заботам которой его поручили, тут же засуетилась, стаскивая с полок папки, в которых находились формуляры за прошедшие месяцы. Круглов нашелся быстро, и уже через полчаса Гуров сидел за столом в окружении фолиантов, которые интересовали старика.

Он потратил полдня, разбираясь в них с помощью Марии Викторовны, которая с удовольствием принимала деятельное участие в «помощи родной милиции». Гуров подозревал, что это «приключение» станет главным событием в ее рабочих буднях еще на долгие месяцы.

Итак, удалось выяснить, что старик Круглов интересовался дореволюционным периодом, а точнее, сведениями о служащих департамента полиции за 1904 год. Гуров тут же предположил, что искал он того самого автора записок в тетрадях – помощника полицмейстера Панфилова, Виктора Семеновича Успенского.

Предположение быстро подтвердилось – в пожелтевшей документации полицейского управления уездного города Казани обнаружился документ, свидетельствующий о приеме на работу Виктора Успенского. Там имелись сведения о его социальном положении, родственниках, послужной список и место тогдашнего проживания. Адрес сразу показался Гурову знакомым.

Он достал из кармана старый путеводитель, который оставил своему внуку Макар Иванович, и открыл исписанную страницу в конце. Да, именно этот адрес был вторым после адреса архива. Тот самый дом, в котором не указана квартира.

Судя по всему, во времена Успенского в этом доме сдавался целый этаж, а на втором этаже жили хозяева и потому никаких номеров комнат там указано не было. Если деду и удалось как-то выяснить, в какой точно комнате жил Успенский, написать об этом он не успел. Придется выяснять на месте.

Только сначала нужно выбраться из этого лабиринта…

Искомый адрес оказался совсем не далеко, что и неудивительно. Провинциальный город до революции был невелик, а уж каменные дома, достаточно хорошо построенные, чтобы простоять более ста лет, тут могли быть только в самом центре, где их строили зажиточные люди.

То, что дом сохранился, было удивительно. Исторический центр Казани представлял собой гремучую смесь из старинных домиков небольшой этажности, советских зданий и новостроек. Смотрелось все это довольно экзотически, но Гурову было не до осмотра достопримечательностей.

Он остановился перед единственным подъездом давно не реставрированной двухэтажки какого-то неопределенного цвета и задумался.

Можно было просто обойти все квартиры, на которые давным-давно был разделен этот некогда принадлежавший одному владельцу особнячок. Или же сначала разведать обстановку у мамаши, гулявшей во дворе с коляской. Прикрываться официальным расследованием в крупном городе, где легко можно проверить его полномочия, Гурову не хотелось. Так что общение с мамашей он решил отложить на случай безнадежности по остальным пунктам.

Квартир в доме было немного, как и следовало ожидать. На каждом этаже по четыре. В первой ему никто не открыл, а из второй заранее высунулась любопытная старушка.

– Чего тут шляешься? – буркнула она из-за закрытой на цепочку двери. – Нету там никого, уже год, как старый хозяин помер, а новые не появлялись. Кого тебе?

– Не шумите бабуля, я из полиции, – повернулся к ней полковник и продемонстрировал свое московское удостоверение. – Так, значит, тут никого уже год не было? А в другие квартиры необычные гости последнее время не приходили?

– А ну-ка, покажи поближе, чего там у тебя? – Подозрительная бабуля протянула из-за двери костлявую руку. – В нынешнее время нельзя так всем верить. А то тут был один случай, я в газете читала…

Бабулька внимательно изучила удостоверение и только после этого возобновила разговор:

– Что тебе нужно, полковник?

– Вы, бабуля, случайно не видели тут незнакомых людей, которые бы месяца два назад приходили и осматривали дом? Или расспрашивали жителей о чем-нибудь? Возможно, пожилой мужчина тут бывал, приезжий?

Бабулька задумалась, бормоча про себя:

– Месяц назад это что ж у нас было? А два?.. Ага, вроде бы март! Как раз картошку сажали… или это в апреле было…

Гуров хмуро слушал, уже догадываясь, что толку от бабки будет мало. С ее наклонностями и тягой к подглядыванию она, несомненно, что-то видела, но вот только запомнила ли? А если запомнила, то верно ли определит время?

– Кажись, был тут кто-то в марте, – сказала она наконец неуверенно. – Только я как раз в это время в больницу попала и сама его не видела. Мне соседка рассказывала. Она на втором этаже живет, в восьмой квартире. Ты к ней поднимайся. Она расскажет.

Гуров поблагодарил бабульку, так и не открывшую цепочку на двери, и принялся подниматься по старой лестнице с чугунными перилами, которые только и напоминали о былом статусе особняка.

Общение со старушками входило в постоянные обязанности любого оперативника, так как именно они по большей части и оказываются случайными свидетелями во всяких преступлениях. Именно они неотлучно сидят дома и смотрят в окна или приоткрывают дверь на любой подозрительный шорох в подъезде. Однако общение с ними – не самое приятное занятие. А уж когда приходится встречаться с несколькими старушками кряду, то настроение это точно не улучшает.

Следующая старушка проживала на втором этаже дома, в квартире, на деревянной двери которой мелом была нарисована цифра восемь, и по характеру она совсем не походила на первую.

Дверь она сразу же открыла и пустила незваного гостя на свою территорию. У нее было тихо, даже радио не бубнило на кухне. Только старые часы отмеряли время с громким тиканьем.

Гуров осторожно уселся на стул, который выглядел как музейный экспонат и вызвал не шуточные опасения своим хрупким строением.

– Так, значит, вас интересует, кто тут бывал два месяца назад? – поудобнее устраиваясь в старом кресле, переспросила хозяйка квартиры, назвавшаяся Таисией Петровной. – Честно говоря, я думала, что эта история уже закончена, и никак не ожидала, что меня ждет визит человека вашей профессии.