Книга Женщина не прощает - Диля Еникеева

- Не только умнет, но еще раза три за добавкой полезет, - со смешком ответила Нина.

- Судя по свиноматочной комплекции, аналогичными деликатесами все ее холодильники забиты под завязку.

- Халяву любят все.

- Святое дело - оттянуться в гостях, - прибавил Петрушка. Повернувшись к сидящей рядом с ним Ирине, он спросил: - Что тебе положить?

Услышав это, Виола подняла брови. Мимического выражения недоумения ей показалось мало, и она громко, с осуждающе-негодующими интонациями, вопросила:

- Вы уже перешли на “ты”?

- Как и положено после брудершафта, - растянув губы в дурацкой ухмылке, ответил Петрушка.

- Вот уж не ожидала... С виду - приличная женщина, - ханжески поджала губы матрона.

- Не волнуйтесь, мадам, вам никто не предложит выпить на брудершафт, - с серьезным видом заверил парень, сделав ударение на местоимении.

- А я и не собиралась! - заявила та.

- Лично мне вы этим сделали подарок. Видеть вас одно удовольствие, а не видеть - другое, - язвительно произнес оппонент.

- Гаденыш! - выкрикнула Виолетта.

- Некоторые женщины напоминают Грецию - все в древних развалинах, - многозначительно произнес Петрушка. - Или свалку по утилизации отходов. Или и то и другое.

- А ты голодный оборвыш!

- Разве это пожизненный недостаток? - невинно улыбнулся парень. - Между прочим, я уже сытый, а развалины - это навсегда. Свалка тоже, как правило, явление неизменное.

Присутствующие за столом прислушивались к их перепалке и посмеивались. Симпатии гостей несомненно были на стороне Петрушки. Мадам Зорич с чувством юмора явно не дружила, предпочитая оскорбления, как и все ограниченные люди. Ироничные реплики парня выводили ее из себя, но найти достойный ответ не удавалось, и она гневно пыхтела, став еще более отвратительной и смешной, напоминая комедийных актеров, утрированно изображающих гнев. Однако отрицательные эмоции ничуть не повлияли на ее аппетит. Прожорливая Виолетта смела с тарелки все и еще несколько раз вставала за добавкой. Наконец Саша, которому надоело нюхать ее подмышку, не вытерпел:

- Скажите, что вы хотите, и я подам вам блюдо.

- Я сама возьму! - заявила обжора, видимо, опасаясь, что парень ее обделит.

Аппетит у всех гостей, надо сказать, был отменный, и застолье, начавшееся как поздний завтрак, плавно перетекло в обед. Предусмотрительная Вера Дмитриевна это учла, так что стол был уставлен закусками на любой вкус.

Взяв глубокую тарелку с заливной осетриной, Жека положил трем подругам и собрался взять пару кусков себе, но Виола, ревниво наблюдавшая, как пустеет блюдо, - а вдруг ей не достанется! - взвизгнула:

- Что за наглость, молодой человек! Оделили своих, а я рыбу даже не попробовала!

Женя замер с наколотым на вилку куском заливного, не зная, то ли расхохотаться, то ли отдать ей свою порцию. Отпарировать в том же духе он и не помышлял - все ж дама, к тому же, значительно старше его.

- Какой же нужно быть идиоткой, чтобы столь беззастенчиво демонстрировать просто-таки патологическое обжорство, - шепотом сказала подруге Нора, глядя на Виолетту с омерзением.

- Даже жаба считает себя красавицей, - хмыкнула Регина.

- Обычно толстяки добродушные, а эта озлобленная.

- Я люблю женщин и считаю их совершенством, - признался Женя. - Но сейчас думаю, что и природа допускает брак.

- Каждая ее грудь килограммов по пять, не меньше. И как тебе такое сокровище, господин любитель пышных форм? - поинтересовалась Нора.

- Я поклонник женской груди, - согласился собеседник. - Кто умный сказал, что женщина без бюста - как постель без подушки. Крутые формы радуют и эстетически, и эротически, но вымя этой коровы у меня положительных эмоций не вызывает. Даже на отъявленного грудиста такие жировые мешки не произведут впечатления, потому что неэстетичны. Забавную сценку рассказал народный артист Евгений Весник. Одна из жительниц Ялты, пышка с огромной грудью, - Жека упер кулаки грудь, выставив вперед локти, показывая, каких размеров был бюст, - весьма оригинально мыла эту часть тела. Раздевалась, оставшись в панталонах до колена и ничуть не стесняясь присутствующих, входила в воду, наклонялась, - при этом соски почти доставали до ступней, - и намыливала каждую грудь хозяйственным мылом. - Рассказчик нагнулся в Г-образную позу и сделал рукой несколько энергичных движений от пола к своим плечам. - А потом делала вот так. - Женя потер воображаемые груди одну о другую, будто стирал белье. Подруги прыснули, а он прибавил: - Эта дама положила глаз на одного мужичка, но тот побоялся, что не сумеет обнять партнершу столь необъятных размеров, а она ему: “Ты много теряешь! Я ласковая!” Когда и это не произвело на него впечатление, бабонька говорит: “Если тебя кто обидит, ты мне скажи, я его сиськой зашибу!”

Виолетта навострила ушки и прислушивалась, хотя Жека рассказывал лишь своим спутницам, намеренно понизив голос, и не преминула встрясть, громогласно заявив:

- Лучше быть женщиной с формами, чем такими тощими, чем эти... - Она пренебрежительно кивнула на Нору с Региной.

Алла, весьма поднаторевшая в ироничных пикировках еще со студенческих времен, не могла оставить хамскую реплику без внимания.

- Вы, милочка, как верблюд перед многонедельным походом по пустыне, решили наесть жировые горбы, только они у вас спереди, а не на спине, - с приятной улыбкой произнесла она неприятные слова. - Вам пора попоститься лет этак пять, а еще лучше - до самой смерти.

Виола задохнулась от возмущения. Пока она собиралась дать отповедь, Алла невозмутимо процитировала фразу из фильма “Полосатый рейс”:

- Тигров больше не кормить!

Постепенно пустые места за столом заполнялись гостями. В гостиной стало шумно, как обычно, когда собралось много людей, усиленно налегающих на горячительные напитки. Никто никого не слушал, все говорили одновременно, стараясь перекричать других.

На всех торжествах Алла была тамадой, веселила и объединяла даже разномастную компанию, но сейчас ей не хотелось брать на себя эти обязанности. Жених ей не симпатичен, мотивы, по которым он женится на полуребенке, понятны, невеста ничего, кроме сочувствия, не вызывает, а потому желать им то, что обычно желают на свадьбах, - явное фарисейство. Аллу и смешил, и немного раздражал самодовольный вид Бориса, а потому она решила размяться ироничными тостами. Попросив Жеку наполнить ее бокал, она встала и произнесла:

- Любовь одна, но подделок под нее немерено. Так выпьем же за умение отличать настоящее от поддельного!

Гостям было все равно за что пить, и тост вызвал одобрительный гул. Его двойной смысл поняли лишь студенты и Аллины друзья. Догадалась, что имела в виду гостья, и Марина - залилась румянцем, смутилась и опустила глаза.