Книга Мертвые в прятки не играют - Елена Донцова

– Не спится, Вероника Сергеевна? – громыхнул голос над ее головой.

Она шарахнулась, врезалась плечом в стенд и только после этого обернулась. Координатор шагнул вперед и помог ей удержать на месте раскачавшуюся доску.

– Скажите, какой именно ребенок пропал? – спросила Вероника, желая как-то оправдать свое шатание по этажу.

– Вот этот, – указал Координатор.

Сердце Ники так и затрепетало. Случайно ли, что фотография пропавшего мальчика была именно на ТОМ стенде.

– Виктор Ерофеев, – вслух прочитала Вероника и задумалась: где она слышала эту фамилию? Кажется, когда она училась в седьмом классе, на торжественном митинге в честь очередной октябрьской годовщины в их школе выступал «сам товарищ Ерофеев». Что ж, все сходится, Координатор упоминал вчера, что отец мальчика родом из этого города и здесь начинал свою партийную карьеру.

– Вы говорили, что он учился где-то в Европе, – впервые Вероника разговаривала с Координатором так уверенно, почти на равных. – А почему его вдруг привезли в Россию?

Координатор замешкался на минуту, но потом махнул рукой:

– Ладно, все равно вам придется давать подписку о неразглашении. Мальчонка учился в Лондоне, где жил вместе со своей мамой. Только не сложилось у него там с учебой. За год поменял три школы. Знания нулевые. Одним словом, не тянул.

– Он что, умственно отсталый?

– Ну, зачем же сразу ярлыки навешивать? – даже покраснел от досады Координатор. – Нормальный мальчишка, живой, любознательный. Просто слегка тугодум. Абстрактное мышление развито слабовато. Английским на бытовом уровне владеет замечательно, а на уроке – впадает в ступор. К тому же – и это совсем уж строго между нами – мальчик родился с пороком сердца. Организм тратит большие усилия на сохранение здоровья, а на умственную деятельность силенок остается совсем мало.

Вероника посмотрела еще раз на фотографию худенького мальчика с острым носиком и большими невеселыми глазенками, – и озноб пробежал по спине. Координатор это заметил.

– Ну-ну, Вероника Сергеевна, ерунду себе не воображайте! – сказал почти грубо. – Мальчику вполне могло стать плохо от потрясения, но предположение вашей подруги о том, что его тело якобы закопали на школьном дворе, мягко говоря, дилетантское.

Озноб сменился невероятным жаром во всем теле. Стараясь не слишком выдать свое потрясение, Вероника процедила:

– Вы бы лучше не нам прослушку устраивали, а за своими детишками по ночам наблюдали.

– Виноват, Вероника Сергеевна, но такой вариант был наиболее удобен. Мне хотелось услышать ваши непосредственные воспоминания, а не их суррогат. А что касается детей: моя вина. Знал бы, что такое произойдет, – сам бы по ночам дежурил под дверью второго этажа. Но думал: Витюшку не тронут.

– Вы еще говорили, что проход между корпусами охраняется по ночам. Снова подкуп охранников, да?

– Нет, Вероника Сергеевна, скорее – стечение обстоятельств. В декабре температура воздуха скакала, как безумная, в городке началась эпидемия гриппа. Конечно, наша школа – замкнутая система, но охранники-то – местные парни, в свободное от работы время шляются где ни попадя. Вот и начали один за другим выходить из строя, а новых, как вы понимаете, без долгих проверок и согласований на работу не возьмешь. К середине декабря у меня ребят хватало только на то, чтобы охранять периметр школы. Камер в корпусах нет – сами родители не пожелали, чтобы жизнь их отпрысков фиксировалась на пленку. Да и зачем, если в здание не может войти посторонний? А код замка эти юные прохвосты знают лучше, чем таблицу умножения, сколько ни меняй.

– А почему вы думали, что мальчика минует обряд посвящения?

– Ну, не могли же они не видеть, что мальчик болезненный, как говорится, еле-еле душа в теле. – Координатор с досадой рубанул кулаком воздух. – А потом, Вероника Сергеевна, раз уж у нас с вами пошла такая откровенность, скажу: отец Вити даже для нашего заведения оч-чень крупная шишка. Намекну также, что Ерофеев-старший собирается заявить о себе на следующих президентских выборах. Конечно, пока только заявить, но... Кстати, вот вам еще одна причина, почему он начал понемногу перевозить семейство на родину. Рядовой избиратель, знаете ли, не любит семей за границей.

– Понимаю, – кивнула Вероника. – А у Вити в классе были друзья?

– Вот этот. – Координатор ткнул пальцем в фотографию белобрысого мальчишки с живыми и шаловливыми глазенками. – Майкл Майлингарт, сын американского консула. И тоже учится у нас первый год. Знал ведь, постреленок, что его другу предстоит посвящение, так хоть бы нашептал кому из взрослых!

– Может, и не знал...

– Знал. Перед ночью посвящения они как раз весь день провели вместе. За Майклом приехала его мать, она впервые в России, сына не видела с лета. Майкла, так сказать, отпустили в увольнительную, а он и друга своего отпросил за компанию. Наверняка Витя поделился с ним тем, что его ждет ночью.

– А сам Майкл что говорит?

– Говорит, естественно, что ничего не знал. Вы поймите правильно наше положение, Вероника Сергеевна: мы ведь не можем прямо объявить, что Витя пропал. Приходится выспрашивать очень аккуратно, косвенно...

– Что?! – закричала Вероника. – Пропал сын едва ли не нашего будущего президента, а вы эту историю просто засекретили? Поверить не могу!

Координатор усмехнулся.

– Да уж не сомневайтесь, Вероника Сергеевна, мальчика такие силы ищут, что весь мир в состоянии перевернуть. Сами уж в этом убедились. А что касается секретности – это требование отца мальчика. Не нужна ему такая реклама. А потом, вообразите, какой вой начнется в этом городишке, где многие еще помнят таинственное исчезновение девочки четверть века назад. Так что нам пришлось срочно распустить школьников на каникулы под предлогом эпидемии гриппа и взять подписку о неразглашении со всех, включая тех остолопов из пятого класса, что участвовали в посвящении Вити. А теперь, Вероника Сергеевна, прошу следовать за мной на третий этаж, в столовую.

– Когда вы нас отпустите? – спросила Ника на лестнице. – Вы же все, что можно, вчера от нас услышали! При всем нашем желании мы не сможем рассказать большего. Разве что начнутся ложные воспоминания. Вам ведь это не надо, верно?

– Это вам не надо, – мягко уточнил Координатор. – Пока вы все правильно делаете, и советую вам не сходить с этого доброго пути. Четырнадцатого января возобновятся занятия в школе, и будьте уверены: к тому времени вы все разъедетесь по своим домам. А пока уж потерпите и позвольте нам решать, нужны вы или нет.

– Могу я хотя бы позвонить домой?

– Погодите несколько дней, Вероника Сергеевна, – досадливо произнес Координатор. – Сейчас мы находимся, так сказать, в эпицентре нашего эксперимента, и не надо перебивать его всякими звонками.

– Да какого эксперимента, черт возьми! Неужели вы в самом деле думаете...