Книга Игры с запредельным - Андрей Альтанов

— За пятьдесят лет не научились излечивать! И за те часы, которые тебе остались, уж точно ничего нового не успеют придумать! Эта болячка поддается лишь одному лечению. — Проводник встал на ноги и начал копошиться в своем рюкзаке.

Сталкер извлек еще один нож с большой удобной рукоятью и длинным зазубренным лезвием, однозначно определяющим область его применения. Подхватив свою походную аптечку, проводник отправился к побелевшему от ужаса оператору.

— Погодите! Должен же быть другой выход! — Бедолага с торчащим в ноге ножом начал отползать назад.

Подавшись панике, оператор ловко вскочил и на одной ноге запрыгал прочь. Но проскакал он не долго — его тут же догнал сопровождающий службы безопасности, повалил на землю и выкрутил руку болевым приемом. Пока оператор орал и бился в истерике, Лангуст обратился к Егору:

— Это твой человек. Тебе решать, что с ним делать. Выбирай — срочная ампутация здесь и сейчас или чуть позже — выстрел в голову из человеческого сострадания.

— Что, действительно нет никакого другого решения проблемы? — еще раз поинтересовался Егор, не веря в реальность происходящего.

Проводник молча покачал головой.

— Тогда делай свое дело, но вколи ему побольше обезболивающего. — Ведущий «Экстремальных прогулок» обреченно кивнул и крикнул оцепеневшим членам группы: — Что стоите?! Помогайте! Держите его крепче, чтобы не дергался!

То, что происходило дальше, зрелищем для слабонервных не назовешь. И даже те из игроков, которые считали себя по-настоящему хладнокровными, а свои нервы — закаленной сталью, старались так держать беснующегося оператора, чтобы не видеть того, что проделывал с его ногой сталкер.

Тем не менее, второй оператор, крепыш Виталик, продолжал все это снимать на камеру. И неизвестно, то ли прожженный профессионализм взял в нем верх, то ли он повидал на своем веку и более страшные вещи, но сейчас на его каменном лице невозможно было различить и малейших оттенков каких-либо эмоций.

Егор на этот раз долго не мог заставить себя комментировать случившееся, но спустя несколько тягучих минут после начала этого безумия он поднял с земли камеру пострадавшего оператора и, стараясь не заслонять собой происходящее, осторожно вошел в кадр камеры Виталия.

— Вот такой очередной сюрприз преподнесла нам Зона Три-Восемь, — мрачно начал ведущий, и по его лицу было видно, что он с трудом подбирает правильные слова. — И это в первый же день пути! Что будет с нами дальше, известно лишь Создателю. Возникшая проблема, конечно, отчасти разрешима. Как говорится: «Show must go on!» И теперь все обязанности первого полевого оператора возьму на себя я, ваш покорный слуга. Но остается вопрос… Что нам теперь делать с самим пострадавшим, с нашим самоотверженным коллегой? Этого пока никто из нас не знает. Оставайтесь с нами и следите за развитием событий.

Егор вышел из кадра и, стараясь не смотреть в сторону, где сейчас бедолаге ампутировали большую часть ступни, закурил. Если до этого сезона все происходящее в его шоу касалось непосредственно самих участников, то здесь ведущий столкнулся с тем фактом, что самым уязвимым местом всего этого авантюрного предприятия является он сам и его съемочная группа.

Он только сейчас понял, что у него не получится сделать из этого сезона такую красивую конфетку, как он рассчитывал. И чтобы довести съемки этого сезона хоть до какого-то логически завершенного конца, придется отдать предпочтение некачественному и дерганому видеоряду автономных камер участников. А красивыми картинками и ракурсами с навороченных походных камер, которые он получил от щедрого работодателя, теперь нужно лишь разбавлять общую картину оперативных съемок.

В очередной раз истерически завопил первый оператор, заставив ведущего нервно содрогнуться. Пытаясь не смотреть в ту сторону, шоумен пошарил взглядом по брошенному на землю вокруг станции-студии снаряжению и оружию. Отыскав взглядом свой рюкзак, Егор отправился к нему. Достав из бокового кармашка запечатанный блок сигарет «Sobranie», ведущий вскрыл его и извлек пачку.

— Можно и мне одну? — раздался рядом тихий голос еще одного члена съемочной группы, Максима.

— Что там у тебя? — Егор подошел к плейбеку, который тихонечко сидел у оборудования, делая вид, что занят работой, и протянул ему открытую пачку.

— Все нормально. — Мужчина клацнул зажигалкой, дал прикурить своему начальнику и закурил сам. — Элемент питания работает стабильно, инвертор в норме, усилитель и передатчик — тоже. Камеры игроков в норме, сигналы хорошие. Первый дневной блок уже готов к отправке. К сегодняшнему последнему прямому эфиру готов. А дальше будем держать кулаки и надеяться, что эта крошка действительно способна пробить шумовую сферу Зоны. Единственное, чего я не догоняю, — зачем мне черновой монтаж делать, если мы отснятый материал вофис полным объемом засылаем? Они же все равно его потом на свой вкус переколбасят.

— Обязательно переколбасят… — Ведущий, задумавшись о чем-то своем, автоматически повторил слова плейбека, когда тот замолчал. — Слушай, с этого момента перейдем на другой режим работы. Выведи на максимум качество личных камер — теперь они будут давать основной материал. Добавим в шоу ощущения реализма, а точнее — усилим этот реализм. Пусть это будет похоже на оперативные съемки с места военных действий.

— Идея неплохая, но тогда придется чаще заряжать батареи камер. Сейчас их автономность переваливает за две недели, а на «максималке» раз в три дня будем заряжать. Не смущает это обстоятельство?

— С чего бы вдруг? Это ведь тебе нужно будет делать. Можешь подзаряжать их ступенчато. Троих сейчас заряди, а еще троих через день, чтобы внахлест шло.

— У меня и без того работы много…

— Вот только не ной! — Егор оборвал причитания плейбека. — Если не будешь что-то успевать, можешь не делать черновой монтаж, пусть на месте колбасятся с ним. И еще… пополам поделим гонорар первого оператора, а это будет весомая прибавочка.

— Погоди, так что, Алексей не получит причитающиеся ему бабки?

— С какого перепугу он их должен получить? Свою работу по контракту он уже не в состоянии выполнять, накладные расходы ему перекроет страховка, а потому я имею право перераспределить высвободившиеся средства по своему усмотрению.

Плейбек ничего не ответил, он отвернулся и молча продолжил копошиться в аппаратуре. Максиму было стыдно осознавать, что он получит деньги, как бы отобранные у его давнего товарища, но его самая обыкновенная человеческая натура не могла отказаться и отторгнуть такую солидную прибавку. Егор, восприняв его молчание как знак согласия, одобрительно кивнул. После трех сигарет, выкуренных подряд, ведущий отправился к закончившему свое дело сталкеру.

Пострадавший оператор уже немного успокоился и сейчас лежал в окружении сочувствующих игроков на развернутом для него спальнике. Получив перед ампутацией местный наркоз для тела, бедолага сейчас большими жадными глотками поглощал наркоз для разума из чьей-то походной фляги. И в этом сосуде, судя по распространяющемуся над местом стоянки запаху, была явно не ключевая водица.