Книга Серебряный ятаган пирата - Михаил Палев

– Пароль, – сказал я. – Вы забыли написать пароль от почтового ящика. Я хочу прочитать, что именно обсуждал Русанов с этим мальтийским профессором.

* * *

Тавров записал на том же листке пароль, и я, торопливо попрощавшись с ним и со Знаменским, помчался домой к компьютеру.

Да, это был рабочий ящик Русанова. Тот, на mail.ru, он создавал как запасной, на случай проблем с почтой Яндекса: помнится, я сам посоветовал ему это сделать. Русанов добросовестно сохранял все послания в папках «входящие» и «отправленные». Среди его корреспондентов оказалось довольно много женщин, и, хотя я был уверен, что это в основном деловые письма, читать их не стал: органически не могу читать чужие письма. Разумеется, в них могла содержаться информация по делу: скажем, Русанов мог поделиться с кем-нибудь своими планами или затронуть причины внезапной поездки на Мальту. Но преодолеть внутренний барьер, запрещающий читать чужие письма, я не смог. Пусть это делает Тавров: он детектив, это его профессиональная обязанность. А я – увольте!

Поэтому я прочитал лишь переписку Русанова с профессором Университета Мальты Камилери. Собственно, она состояла всего лишь из трех писем. Первое письмо датировалось прошлым годом, причем отправлено было Русановым. В нем он благодарил Камилери за оказанную ему помощь во время пребывания на Мальте. Второе письмо Игоря было отправлено за три дня до отъезда Русанова на Мальту. В нем он сообщал Камилери о своем приезде на Мальту и необходимости срочной консультации по одному весьма важному делу. И вот тут я понял, как был прав в своем убеждении, что именно «Хроника Драгута» подвигла Игоря на внезапный мальтийский вояж: он спрашивал Камилери, не известно ли ему специфическое мальтийское понятие, обозначаемое словом «abaca».

Вот оно! Игорь всерьез воспринял содержание тайных комментариев к «Хронике Драгута» и помчался на Мальту искать мифический ятаган. Необходимо срочно связаться с Камилери, тем более что есть действующий адрес его электронной почты.

Я не стал особенно биться над стилем письма или мучиться по поводу правильности своего далекого от совершенства английского. Памятуя свою основную иженерную специальность, когда мне приходилось часто общаться с зарубежными соисполнителями, я составил письмо по привычной форме, забив в шапку все «титулы» Камилери и начав текст с «Дорогого сэра», а закончив «С наилучшими пожеланиями».

Я сообщил Камилери, что являюсь другом Игоря Русанова и озабочен тем, что он не вернулся с Мальты в Россию из последней поездки. Поэтому я прошу многоуважаемого профессора Камилери сообщить мне известные ему подробности пребывания господина Русанова на Мальте.

Профессор откликнулся очень быстро, не прошло и двух часов. Он выразил глубокую обеспокоенность фактом исчезновения Игоря и заверил, что он встречался с Русановым всего один раз: на следующий день после приезда Игоря на Мальту. Господин Русанов не делился с ним никакими планами и лишь сообщил, что приехал на неделю.

Мне не понравилось содержание ответа. То есть получается, что Игорь встретился с ним только для того, чтобы сообщить, когда он покидает Мальту? Абсурд!

И я прямо в лоб задал короткий вопрос профессору: как насчет «abaca»? И стал с нетерпением ждать реакции. Если профессор что-то скрывает, если он причастен к исчезновению Игоря, то наверняка забеспокоится. А его беспокойство может вылиться в один из следующих вариантов: или он испугается настолько, что просто замолчит, отметив мои послания как «спам»; или он испугается, но сохранит хладнокровие и попытается выведать, что мне известно о мальтийских планах Игоря вообще и об «абаке» – в частности.

Профессор, против ожидания, повел себя мирно. Он ответил, что, к его сожалению, никакой связи «abaca» ни с Мальтой вообще, ни с фортом Тинье выяснить не удалось.

Хм… форт Тинье? Я сверился с подробной картой Мальты на сайте maltavista.ru: форт Тинье находится в конце мыса, на котором расположен город Слима. А крайней точкой мыса является Драгут-пойнт! Значит, те самые пещеры, в которых дворянин из Тулузы спрятал ятаган, находятся под фортом Тинье. Я про форт не упоминал: значит, это Игорь спрашивал Камилери про форт Тинье.

Я тут же отбил послание с убедительной просьбой подробно рассказать о том, удалось ли Игорю проникнуть в пещеры под фортом Тинье. Я подчеркнул, что, вероятно, Игорь мог там просто заблудиться.

В ответном письме Камилери категорически отверг эту возможность. Он сообщил, что Игорь сразу же по прилете на Мальту созвонился с ним и попросил найти человека, знающего подземные сооружения форта Тинье. Камилери знал такого человека. Звали его Джон Бордж. Во время Второй мировой войны он служил в береговой обороне Мальты, их казармы находились как раз в форте Тинье. После знаменитой атаки взрывающихся катеров диверсантов из итальянской Десятой флотилии МАС на Гранд Харбор – то бишь Большую Бухту – британское командование обеспокоилось тем, что в следующий раз диверсанты могут попытаться проникнуть в подземные лабиринты. Командир приказал Борджу и другим солдатам тщательно осмотреть берег возле форта и замуровать подозрительные отверстия каменными блоками – кроме тех, которые находились под надежной круглосуточной охраной. Они замуровали несколько таких входов. Вроде бы один вход находился как раз со стороны Драгут-пойнт. Но входы были замурованы, и Бордж был уверен, что их никто не размуровывал. Разобрать кладку без применения отбойных молотков невозможно. Русанов, по словам Камилери, был очень разочарован и к этому вопросу больше не возвращался.

Я тоже был разочарован, когда прочитал письмо Камилери. Вряд ли Игорь стал бы орудовать отбойным молотком, даже если бы сумел его раздобыть. Но что же тогда с ним случилось? Что, если он сам обследовал форт Тинье, нашел там незамурованный вход – ведь замуровывали входы со стороны моря, а не внутри форта – и заблудился в подземных лабиринтах?

Честно говоря, я зашел в тупик и не знал, что дальше предпринять. Настало время посоветоваться с Тавровым. Кстати, надо было узнать, что сделало наше посольство на Мальте для поисков Русанова.

* * *

Тавров с интересом выслушал мой рассказ о переписке с мальтийским профессором.

– Думаю, что он ничего не скрывает, – согласился он со мной. – Действительно, если бы он был причастен к исчезновению Русанова, то постарался бы вытянуть из вас максимум информации. А он сам подробно о многом рассказал. Итак, что мы знаем? Что Русанов действительно поехал на Мальту искать ятаган Барбароссы; что он знал о «пути, который укажет абака», не больше того, что написано в хронике; что он собирался с помощью Камилери проникнуть в подземный лабиринт под фортом Тинье. А что мы не знаем?

– А не знаем мы всего остального, – с досадой констатировал я. – Мы даже не знаем, рискнул ли он предпринять самостоятельное исследование форта Тинье. Если рискнул, то тогда очень просто объяснить его исчезновение… Но об этом даже не хочется думать! Вдруг он свалился в какой-нибудь колодец и не смог оттуда выбраться? Даже если он не разбился и не искалечился, даже если нашел там воду – все равно без пищи он долго не продержался бы.