Книга Большой куш - Лайонел Уайт

Между третьей и четвертой порциями Джордж пошел к телефону и позвонил на ипподром. Он сказал, что его сегодня не будет, что он заболел, хочет отлежаться дома и надеется, что к завтрашнему дню все пройдет.

Потом он вернулся в бар и заказал еще виски. Зачем обманывать себя? Да, его Шерри — шлюха. Шлюха и обманщица.

Вчера вечером она вернулась домой с размазанной по лицу губной помадой. От нее несло алкоголем. Конечно, она была не у больной подруги, а с мужиком. Хлестала виски и занималась черт знает чем.

Джордж заказал по новой.

Сейчас его не интересовало, кто это мог быть. Достаточно признаться самому себе, что Шерри шляется с другими мужчинами, и это — неопровержимый факт.

Вдруг Джорджу стало жаль Шерри, и он стал винить во всем себя. Если она шляется с другими мужчинами, значит, он для нее плох. На глаза навернулись слезы. Он собрался было поманить бармена, чтобы заказать еще виски, но вдруг поймал свое изображение в зеркале за пирамидой бутылок. В мгновение ока он совершенно протрезвел.

Господи, какой же он идиот! Это самая важная неделя в его жизни, а он торчит в баре и прилюдно хлещет виски. Ему ведь надо было ехать на ипподром. Самая страшная вещь, что он только мог сейчас сделать, — это нарушить сложившийся распорядок своей жизни в последние дни перед операцией.

Джордж быстро встал и направился к выходу, забыв о сдаче. Ладно, ехать на ипподром сейчас уже поздно, но нужно хотя бы что-то съесть и выпить чашку горячего кофе. А потом он пойдет в кино и потихоньку придет в себя. Главное — к вечеру быть абсолютно трезвым.

Сегодня вечером — большая сходка, и ему, Джорджу Питти, надо прийти немного загодя. Важно поговорить с Джонни с глазу на глаз до того, как явятся остальные. Важно уверить Джонни в том, что он, Джордж, их не подведет.

* * *

Полузакрыв глаза, он смотрел на нее. Она лежала на постели, широко раскинув руки и глубоко дыша. Грудь мерно вздымалась, длинные ресницы прикрывали глаза. Господи, какая же она красавица, подумал он.

При этой мысли ему стало хорошо.

Он глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул, наблюдая за ней сквозь струйку дыма.

Следующая мысль была не столь приятной.

Шлюха. Самая натуральная шлюха. Потаскуха. Господи! Не прошло и часа с ее прихода, как они оказались в постели.

Беда в том, что она красива. Пусть и потаскушка, но он сходит по ней с ума.

Рехнуться можно! Да скажи кто ему, Рэнди Кеннану, что он встретится с бабой, к тому же с чужой женой, поговорит с ней чуток, побарахтается с ней в кровати и вдруг решит, что влюблен, он бы ответил, что место тому — в психушке.

Рэнди был полицейским и мыслил как полицейский. Для него существовали порядочные женщины и порочные. В порочности этой не было сомнений.

Черт, лучше бы ему сюда не приходить! А теперь он втрескался в нее по уши.

Наверное, все произошло потому, что он тоже порочен.

Рэнди швырнул сигарету в дальний угол комнаты, не удосужившись потушить ее. Она упала, брызнув пучком искр. Он наклонился к Шерри и жадным ртом впился в ее полуоткрытые губы, сочные, как раздавленные виноградины.

Она не открыла глаз — только простонала чуть слышно и, протянув руки, обняла его за плечи.

Когда Рэнди наконец оделся, было ровно пять пятнадцать. Напяливая пиджак, он заглянул в ванную.

— Позвоню тебе завтра, детка, — сказал он. — Извини, что не жду, — через пятнадцать минут должен быть в участке. Иначе холку намылят. А отсюда звонить не хочу.

— Беги, — сказала Шерри, надевая туфельку. — Меня самой тут через десять минут не будет. Хочу попасть домой до прихода Джорджа.

Она подняла голову и послала ему воздушный поцелуй. Рэнди улыбнулся и вышел из квартиры.

Натягивая второй туфель, Шерри вспомнила, что надо торопиться. Иначе она опоздает на встречу с Вэлом. Они договорились встретиться в коктейль-холле на Ист-Сайде ровно в половине шестого, а Вэл Кэннон не любит ждать.

Вдруг она поймала себя на мысли, что ей все равно, дождется он ее или нет, и удивилась. Впервые за несколько месяцев она почувствовала равнодушие к Вэлу и к тому, как он себя поведет по отношению к ней.

Затем ее мысли возвратились к Рэнди. К Рэнди Кеннану, полицейскому.

Да что с ней! Почему она не может устоять? Почему всегда влюбляется в мерзавцев? Вот и с Рэнди то же. Она влюблена. Эта мысль осенила ее так же внезапно, как и Рэнди.

Она не торопясь подкрашивала губы перед зеркалом в ванной. Дождется ее Вэл — хорошо. А нет — ей все равно.

Она твердо решила, что если он ее и дождется, то говорить они будут только о предстоящем налете. Больше он от нее ничего не услышит. При этой мысли она невольно улыбнулась. Собственно говоря, узнать ничего не удалось. С шестифутовым красавчиком-ирландцем они обсуждали другие темы — так сказать, личного характера.

Она тщательно привела все в порядок: смыла пудру с раковины, выбросила несколько бумажных салфеток в унитаз и спустила воду. Дверь она оставила незапертой, как велел Рэнди. Ключи лежали на столе в гостиной.

Шерри вызвала лифт, спустилась вниз и торопливо вышла из дома. Не оглядываясь по сторонам, она пошла в восточном направлении.

Джордж Питти уже было сделал шаг с тротуара на противоположной стороне улицы и вдруг застыл. Он побледнел как полотно и вдруг почувствовал, что теряет сознание. Затем, как в замедленной киносъемке, его нога нащупала опору, и он отступил обратно на тротуар.

Когда он шел за своей женой на расстоянии в полквартала от нее, в его помутившемся мозгу стучала только одна мысль: так вот почему Джонни не избил ее.

Он хотел пойти за ней в метро, но вместо этого нырнул в ближайший подъезд: слезы катились по его щекам, и люди косились на него. Джордж сам не понимал, плачет он от жалости к себе или от ненависти к Джонни.

Глава 7

Искушение было почти непреодолимым.

Марвин Ангер не был подвержен искушениям. Решая какую-нибудь проблему, он подходил к ней хладнокровно и обстоятельно. Он принимал решение, руководствуясь трезвым расчетом, а приняв его, неукоснительно выполнял.

Теперь, в десять часов тридцать минут утра, в субботу, меря шагами крошечную гостиную, он испытал совершенно непривычное для себя ощущение. Он уже решил для себя, что ехать на ипподром сегодня после обеда — не только неоправданный, но и безрассудный риск. Всю нужную информацию, которая удовлетворит его любопытство, он получит по радио или из вечерних газет. У него были все основания держаться в этот день подальше от ипподрома.

И тем не менее в тот самый момент, когда солнечные лучи, пробившись сквозь грязное стекло окна, протянулись по полу у его ног, он почувствовал почти непреодолимое желание поехать на Лонг-Айленд. Он хотел понаблюдать за тем, что произойдет, — разумеется, с безопасного расстояния. Марвин попытался подкрепить свое желание разумными доводами. Возможно, именно поход на ипподром гарантирует ему безопасность. В конце концов, если план сорвется, возможные последствия не застанут его врасплох. При мысли об этом его тонкие губы скривились в горькой улыбке.