Книга Случай в Кропоткинском переулке - Андрей Ветер

Затем повезло с поездом, ближайший поезд на Ростов-на-Дону отправлялся через тридцать минут. Юдин без труда купил купейный билет…

— Эй, молодой человек, — в тамбур вошла женщина и тронула его за локоть.

Юдин внимательно поглядел на неё, стараясь сосредоточиться на её словах и вернуться мыслями к действительности.

— Сигареткой не угостите? — спросила она. Её желтоватые волосы были забраны в пучок на затылке, открывая слегка оттопыренные уши и крепкую шею с хорошо видимой синенькой жилкой.

— У меня только «Беломор», — глухо ответил он.

— Пусть «Беломор», — милостиво согласилась она, — какая разница, чем травить себя?

Он достал из нагрудного кармана рубахи сплющенную пачку папирос и протянул незнакомке. Она была немного старше Юдина, может, года на четыре, стало быть, ей около тридцати. В уголках тёмных глаз притаились морщинки. Губы пухлые, весьма аппетитные. Ощупав эти губы взглядом, Юдин сглотнул слюну.

— Меня зовут Света, — сказала женщина, — а вас?

— Антон.

— Хорошее имя… — она подняла лицо к лампе на потолке и пустила дым в лампу. — Был у меня когда-то парень с таким именем. Красивый, на вас похож… — Света посмотрела Юдину в глаза, и её пухлые губы медленно вытянулись в улыбку.

— Я красотой не отличаюсь.

— Это ты не скажи, — женщина закачала головой, и было не совсем понятно, перешла ли она вдруг на «ты» или просто выразилась в такой форме. — Красота — штука неоднозначная, тонкая. Иногда смотришь на какое-нибудь дерево раскоряченное и не можешь глаз отвести от восторга, а оно ведь страшное, жуткое, уродливое…

— То дерево.

— Человек — что дерево. Это только кажется, что нет между нами ничего общего… А вы что-то бледный, Антон, — она поднесла руку к его голове. — Испарина… Вы не простужены? Вам бы сейчас стаканчик пропустить.

— Не помешало бы, — согласился он, выбрасывая окурок между вагонами.

— Пойдёмте ко мне в купе. У меня бутылочка есть, три шестьдесят две… Правда, у нас там мамаша с маленьким ребёнком, говорить можно только шёпотом.

— Тогда лучше ко мне, — предложил Юдин, — я вот здесь, в последнем купе, прямо возле туалета. Запах, правда, зато у нас одно место вообще свободно, а двое соседей моих махнули в вагон-ресторан. Так что можем посидеть спокойно, никого не беспокоя.

Антону вдруг жутко захотелось общения, он почувствовал, что ему было невыносимо оставаться наедине с собой.

— Я мигом, — она пошла по коридору, покачивая бёдрами.

Войдя в своё купе, Юдин в первую очередь ощупал рюкзак. Всё было на месте — тугие мешочки с золотом, пачки денег, пистолет.

Он устало сел и поставил локти на стол.

Через пару минут появилась Светлана. В одной руке она держала бутылку водки, в другой — пакет с яблоками.

— Вот и я.

Юдин умело сорвал пробку с бутылки и наполнил стаканы — каждому на четверть.

— За знакомство? — спросила она. — И переходим на «ты»?

Он кивнул, они чокнулись.

— Ты в Ростов надолго?

— Не знаю, — он пожал плечами, помолчал и добавил. — У меня отпуск, за два года набежало. Я на севере работал. Заглянул на несколько дней в Грозный к приятелю, теперь тётку хотел навестить в Ростове, а там видно будет.

Он посмотрел на Свету и неожиданно для себя жадно припал к её рту. Губы у неё оказались твёрдыми. Она не ответила на его поцелуй, но не отстранилась. Он отодвинулся и отвернулся.

— Ещё по одной? — спросил он и, не дожидаясь ответа, налил в стаканы. — Ты уж прости… Не сдержался… Изголодался я по женскому полу…

Она взяла свой стакан из его руки и выпила залпом. Он увидел на её лице улыбку.

— Тётка знает, что ты приедешь? — спросила она. — Ждёт?

— Нет.

— Тогда остановишься у меня, Антоша… — Она придвинулась к нему и провела языком по его губам. — Уж я сделаю всё, чтобы ты не чувствовал себя изголодавшимся. — Он увидел, как из бездны её тёмных глаз медленно, но неотвратимо поднималась волна страсти. — Сейчас давай ещё выпьем… И я пойду, чтобы твоим соседям не мешать. Небось уже возвратиться должны. А утром… Утром мы с тобой будем вместе.

— Света, — он прижал её к себе, — Света…

Его руки торопливо поползли по её груди.

— Всё, Антон, всё… Не можем же мы прямо здесь…

— А ну их всех к чёрту! — в его интонациях появилась свирепость. — Нам же хочется друг друга! Почему надо оглядываться на других?

— Мало ли что кому хочется. Иногда полезно держать себя в руках, Антон. От этого всё получается вкуснее…

* * *

За окном медленно проехала телега, гремя ободами. Кто-то лениво прокричал: «Валька! Куда ты, сука, прёшь?» Затем затарахтел мотоцикл. И снова в доме наступила тишина. Первые солнечные лучи, ещё очень робкие и бледные, ощупали пыльное оконное стекло и высветили внутри рамы густую паутину с чёрными точками ссохшихся мух.

Света приподнялась на руках, глядя сверху вниз на лежавшего перед ней Юдина, и кровать издала стальное взвизгивание, шевельнувшись под женским телом всеми своими пружинами. Эти проклятые пружины разрушали всю прелесть уютного существования, заполняя пространство натужным бренчанием и металлическим лязгом. Даже в казарме не было таких кроватей.

— Ну что, Антоша? — Света провела ладонью по груди Юдина. Она чувствовала себя вполне удовлетворённой, даже счастливой. Антон был замечателен. Возможно, он был замечателен тем, что должен был однажды уйти. Света прекрасно понимала, что ничто не связывало по-настоящему с этим молодым человеком, кроме секса. Отпуск его рано или поздно кончится, Антон уедет, исчезнет, да это, собственно и к лучшему. Зачем ей офицер? С одним она уже попыталась построить семью…

Антон потянулся, как сытый кот, и сонно улыбнулся.

— Чай будем пить? — спросил он.

— Чай не пьёшь — откуда сила? — задорно хохотнула Света, и её тяжёлые, налитые неисчерпаемой женской силой груди заколыхались перед лицом Антона.

Он поймал губами один из сосков. Соски у Светы были крупные, мясистые, тёмно-розовые, пробуждавшие в Юдине неукротимое животное желание впиться в них зубами, впиться зубами во всё Светланино тело, разорвать его, проникнуть в самое его нутро и наслаждаться слиянием с женщиной, забыв об окружающем мире.

— Сегодня мне на работу, — шепнула она.

Он промычал что-то в ответ, надавливая языком на захваченный губами могучий сосок и приходя в медленное безумство от ощущения женской плоти у себя во рту.

— Мне на работу, Антоша, — повторила Света и уверенно отвела его руку от себя.

— Какая ж ты…

— Какая? — она смотрела на него с нежностью. — Мне на работу пора собираться. И так уж припозднилась. Это ты вольный казак, милый мой, а я — тётка при обязанностях… Ненавижу возвращаться из отпуска. Я же неделю за свой счёт брала, к сестре в Грозный ездила. В контору иду, как на каторгу. Иногда думаю: пусть уж нам вообще не давали бы никакого отпуска, а то только душу травят…