Книга Москаль - Михаил Попов

— Угу.

— Шампанское или коньяк?

— Мартини.

— Отлично. За что? За твой приезд, да?

Не надо все время искать ее согласия, подумал он мельком, хотя бы видимость инициативы должна быть на стороне мужчины.

Встретивший их Елагин как раз провожал с дачи некую компанию, которая вяло, неохотно грузилась в микроавтобус. Приблизительно одетые, длинноногие девицы с жуткими, ненакрашенными лицами. Почему–то супермодельная фигура часто компенсируется деградацией физиономии, как будто общего объема привлекательности, выделенного природой конкретной деве, не хватает на все. Справедливости ради надо признать, что иногда очаровательная головка покоится на тумбе или спичках.

Некоторых из этих девушек Дир Сергеевич видел не впервые, отчего волна смущения снова плеснула в нем. Он не стал выбираться из машины, опустил взгляд к носкам туфель.

Майор распоряжался решительно и раздраженно, было понятно, что он рассчитывал избавиться от похмельной компании еще до приезда шефа. В данный момент Дир Сергеевич был благодарен ему за старание.

Уехали, и ладно.

— Здравствуйте, Дир Сергеевич.

— Здравствуй, Александр Иванович.

— Сейчас там убираются. Десять минут.

Из дома выбежал прислужник, достал из багажника сумку новой гостьи и вежливо предложил свои услуги, в смысле проводить до места квартирования. Кланяется, как какой–нибудь половой, рассеянно подумал Дир Сергеевич, потому что ни о чем другом не думалось. Глядя, как поднимается — с непреднамеренной грацией — по ступеням крыльца диканьковская Наташа, шеф спросил у начальника службы безопасности:

— А как она?

— Не понял?

— Как она меня нашла?

— Насколько я понимаю, вы дали ей свою визитку. Тогда, на хуторе.

То, что показания девушки и майора совпали, очень «наследника» обрадовало, сама собой растворилась подозрительность, сковывавшая душевные движения. Шеф заулыбался. Впрочем, тут же себя и окоротил. Успокаиваться рано. Ситуация оставалась странной и даже идиотской.

— Мне надо с ней поговорить, — произнес вслух Дир Сергеевич.

Майор пожал плечами, как бы говоря: что ж, и это можно.

— Я могу ехать?

— Можешь, конечно, но погоди, Александр Иванович.

— Слушаю вас, Дир Сергеевич.

Тот поморщился.

— Да нечего мне пока тебе сказать. Да, вот! а сколько ей лет?

— Совершеннолетняя.

— Я не в этом смысле… значит, я более чем в два раза ее старше.

Майор пожал плечами: да какое это имеет значение?!

— Я не о том, Александр Иванович, я не о том. А международный… резонанс?

Майор усмехнулся: да, мол, не смешите. Диру Сергеевичу стало стыдно. Для человека, задумавшего кровавую геополитическую диверсию против Украины, он явно мельчил.

— Ладно, свободны, — сказал он сухо и, вздохнув, пошел к дому. Всего четыре ступени. Коротка кольчужка. Остановился в прихожей, пытаясь по слуху определить, в каком из четырех номеров наверху распаковывается диканьковская ведьмочка. Как поступить? Вселиться в тот же номер или занять соседний? Ни в коем случае, это создаст двусмысленность в отношениях, которые и так весьма неоднозначны. Да и обидеть может. Она приехала к нему, а он в соседний номер. Он стал твердым шагом подниматься по лестнице на второй этаж.

Постучать или войти сразу? На первый раз надо постучать. Постучал и не получил ответа. Решительно нажал на ручку двери. Войдя в номер Наташи, он обнаружил, что она уже в постели. Замер в крадущейся позе. Глаза девушки плотно закрыты. Более того, если прислушаться, слышно тихое, мелодичное посапывание.

Спит?! В самом деле спит! Перенервничала. Трудная дорога. Трудное решение.

Как себя вести дальше? Растормошить со смехом? Вряд ли нарвешься на благодарность. Спросонья женщины капризны. Велеть принести шампанского в ведерке? И икры. Как–то уж слишком по–купечески! Самое невозможное — просто уйти. Это что ж — его, богатого, многогранного мужчину, можно отпугнуть тихим девичьим сапом?!

Ладно, пусть мы заснули врозь, но проснемся вместе!

Этому невинному плану не суждено было осуществиться. В комнату просунул нос один из охранников и, зажмурившись, сообщил, что шефа требуют к телефону. Дир Сергеевич сначала испугался, а потом возмутился, вспомнив, в каком он теперь чине.

Кто посмел?!

Оказалось, Светлана. Господи, он же начисто забыл о ней. В первый момент скандала казалось, что он погибнет под громадными обломками обрушившегося брака, а стоило выйти за дверь общего жилища — и как будто испарилась даже память о семейном прошлом.

— Вот ты где! — резко констатировала Светлана Владимировна. — В своей клоаке, ну тогда готовься. Ждать осталось недолго. — И шмякнула трубку.

Что это могло значить? Первое и очень неприятное — жена, пусть и бывшая, судя по всему, знает о существовании лесной сауны и о том, что муженек ее сюда порой похаживал. Но какое это теперь имеет значение. По большому счету ведь все равно, что он выделывал тут, если обнаружился факт его открытой измены. Просто придется признать, что ненависть и презрение Светы к нему будут выглядеть теперь более обоснованно. И ладно. А вот что она нагадала в смысле ближайшего будущего? Какого нового ужаса ему ждать «недолго»?! Самое жуткое — ее личный визит сюда. Дир Сергеевич прикинул боевые возможности Наташи и вздохнул. Светлана Владимировна в состоянии справедливой ярости и при явном весовом превосходстве будет фаворитом.

Кстати, можно ведь переехать. Срочно и тайно. В гостиницу. В Москве полно разных гостиниц. Бегство? Хоть бы и бегство, лишь бы не кровавая баня. Можно ведь потерять сразу обеих женщин. Дир Сергеевич почувствовал, что успел привязаться к Наташе. Чувство менее прочное, чем даже паутина, но оно есть.

Он робко заглянул в спальню. Девушка перевернулась на левый бок, и теперь можно было рассмотреть ту часть лица, что не потонула в подушке. Удивительные, трогательные линии — одухотворенный висок, нежная щека, волна вьющихся волос поверх. Плечо, с затаенно дышащей впадинкой над ключицей и бретелька поперек, бывают же, черт побери, бретельки, аж начинает наворачиваться что–то в глазах.

С ужасом Дир Сергеевич осознал, что не сможет ворваться с криком «подъем!», заставить паковаться и куда–то бежать. Вот каково оказаться между двумя женщинами, от которых зависишь по–разному, но сильно.

«Я не пущу Свету наверх», — решил он и отправился на первый этаж, запахивая полы халата. Велел принести две таблетки фенозепама и стакан воды. Может быть, переодеться? Нет, лучше предстать в халате: более оседлый, хозяйский вид. На улице пошел снег — крупный, жадный, снег–захватчик. Надо будет выйти к Светлане на крыльцо, халат позволит сократить беседу до минимума — боюсь простыть, извини!