Книга Джонни Д. Враги общества - Брайан Барроу

Работа была выполнена легко и чисто, и Диллинджер сумел все сделать своими силами. У него росла уверенность в себе.

После месяца поисков похитителей Уильяма Хэмма следствие зашло в тупик. В Сент-Поле агенты опросили множество темных личностей, но так и не нашли доказательств, что это дело рук Элвина Карписа и братьев Баркер. А тем временем эта банда поселилась в коттеджах на берегу озера неподалеку от Чикаго. Мамаша Баркер оставалась в своей чикагской квартире, не в силах оторваться от собирания пазлов.

В среду 19 июля в чикагском офисе ФБР раздался звонок. Секретарша соединила звонившего с начальником отделения. Эту должность занимал 29-летний уроженец Южной Каролины Мэлвин Пёрвис — человек, которому предстояло стать ключевой фигурой во всей Войне с преступностью. Он был похож на подростка: ростом пять футов семь дюймов, с тонким лицом и высоким гнусавым голосом. Карьера адвоката в родном городе у него не сложилась, и в 1926 году он поступил на службу в бюро, где быстро пошел вверх по служебной лестнице.

Пёрвис был любимчиком Гувера. По сохранившейся переписке видно, что директор ФБР обращался к нему в гораздо более дружеском тоне, чем к другим агентам. Гувер начинал свои письма с «дорогой Мэл» и подписывался «Дж. Э. Г.» или «Джэйи». Пёрвис обращался к нему «мистер Гувер» до тех пор, пока тот не велел ему «прекратить употреблять слово „мистер“». Излюбленной темой Гувера было то, что Пёрвис очень нравится женщинам. В одном из писем Гувер приглашал Пёрвиса приехать в Вашингтон на костюмированный бал и обещал дать ему в сопровождение секретаршу из управления ФБР «в целлофановом халате». Гувер шутил, что газеты описывают внешность Пёрвиса так, будто он звезда Голливуда: «Не понимаю, как киношники могут упустить такого парня: „стройный светловолосый джентльмен с карими глазами“. Всю власть Кларку Гейблу нашей службы».[35]Секретарша Пёрвиса Дорис Роджерс рассказывала: «Мы все подозревали, что Мэлвин — фаворит Гувера, папочкин любимчик. Конечно, директор считал его очень утонченным, своего рода украшением бюро, но в то же время понимал, что Пёрвис чрезвычайно умен и всегда готов заниматься делами».[36]

Что действительно отличало Пёрвиса от невозмутимых агентов в черных костюмах и начищенных до блеска ботинках, так это его аура превосходства, присущая джентльменам из южных штатов. Самоуверенный до дерзости, он в то же время обладал развитым вкусом, был хорошо воспитан и не стеснялся все это демонстрировать. Обычно он носил стильный двубортный костюм, из кармана которого торчал воздушный носовой платочек, и соломенное канотье. Как правило, неженатые агенты снимали квартиру на шестерых и ездили на работу надземной железной дорогой. Пёрвис привез в Чикаго собственную лошадь, которую поместил в конюшню в Линкольн-парке, и по выходным занимался верховой ездой. Он привез с собой чернокожего слугу по прозвищу Президент, и тот отвозил Пёрвиса на службу в ослепительной «пирс-эрроу» — «машине старомодной, но весьма престижной», вспоминала Дорис Роджерс. «Это была машина из тех, которым оборачиваются вослед. И это вполне в духе Мэлвина. В нем сразу угадывался джентльмен из Южной Каролины».[37]

Ко времени описываемых событий Пёрвис занимал место начальника Чикагского отделения всего восемь месяцев и, как будет видно по его дальнейшим поступкам, еще не полностью уяснил тонкости тайной политики преступного мира Чикаго. По телефону звонил главный следователь из управления прокурора штата — бывший чикагский полицейский Дэн Гилберт по прозвищу Туббо. Вместе с этим человеком Пёрвис занимался расследованием странного похищения одного из членов гангстерского синдиката — мошенника Джейка Фэктора по кличке Парикмахер. Многие в Чикаго полагали, что это похищение было не более чем мистификацией, с помощью которой Фэктор пытался избежать экстрадиции в Британию, где его ждал суд. Но Пёрвис все же полагал, что его действительно похитили. Это было одно из первых громких дел, связанных с похищением людей.

В то утро Туббо Гилберт сообщил, что дела Фэктора и Хэмма неожиданным образом пересеклись. Две недели назад Гилберт рассказал журналистам, что Джейка Фэктора скорее всего похитил ирландский гангстер Роджер Тохи{34} — человек, владевший в пригородах Чикаго бутлегерской и игровой империей и соперничавший с самим Аль Капоне. После того как Капоне попал за решетку по обвинению в уклонении от уплаты налогов, Тохи вступил в борьбу с его наследником Фрэнком Нитти{35} за контроль над несколькими крупными бандитскими кланами. Теперь Гилберт нашел доказательства, что именно Тохи похитил Хэмма. Более того, Гилберт только что узнал, что Тохи и еще троих из его банды арестовали этим утром после автомобильной аварии в Элкхорне (Висконсин).

Неизвестно, звонил ли еще раз в тот день Гилберт Пёрвису, однако к вечеру Пёрвис был уже совершенно уверен, что Тохи виновен в похищении Хэмма. Никакого независимого расследования в отношении Тохи Пёрвис не предпринял. Одного слова Гилберта оказалось достаточно, чтобы ФБР ему поверило.

В пятницу утром Гилберт и два человека Пёрвиса прибыли в Элкхорн. Арестованных доставили в Чикаго, и там были сняты их отпечатки пальцев. После этого Тохи привели в кабинет Пёрвиса, и тот объявил гангстеру:

— Вы арестованы в связи с похищением Хэмма.

— Что, мистер Пёрвис? Я что, украл сандвич с ветчиной? Или, может, целую отбивную? — пошутил Тохи.{36}

На следующий день в Чикаго прибыли Уильям Хэмм и несколько очевидцев его похищения. Они должны были опознать бандитов, глядя на них с тыльной стороны специального зеркала. Как Хэмм ни всматривался в лица этих людей, уверенности в том, что это его похитители, у него не прибавлялось. Так он и сказал репортерам. Но один из очевидцев, таксист Лео Эллисон, опознал преступников, и Пёрвису этого оказалось достаточно.

Он вышел из своего кабинета к журналистам и объявил, что бюро собрало «железные доказательства» того, что Хэмма похитил именно Тохи. «Все четверо арестованных были опознаны, — сказал Пёрвис. — Сотрудники федеральной службы проделали свою работу тщательно и основательно, и мы уверены в результатах».[38]

Гувер в Вашингтоне был взволнован. «Это отличная работа, которая была доведена до конца только благодаря неустанным усилиям и изобретательности всех сотрудников Чикагского отделения», — писал он Пёрвису.[39]