Книга Интеллидженсер - Лесли Силберт

Они заняли позиции по сторонам арки, переглянулись, кивнули, а затем проскользнули за арку в комнату без окон, держа наготове «беретты» с глушителями.

Но не выстрелили. Там никого не оказалось. Однако на антикварном столе, накрытом скатертью из Дамаска, открытым треугольником стояли три стеклянные тарелочки с аппетитнейшими сооружениями из шоколада.

Внезапный голос у них за спиной заставил обоих вздрогнуть. Щеголеватый официант в белом галстуке и фраке держал третий стул.

— Синьор подумал, что вы и ваш хозяин, возможно, захотите откушать торта.

Пока сбитые с толку киллеры нервно озирали каменную комнату, в десяти ярдах от них и пятью ярдами ниже в проходе забытой христианской катакомбы одинокая фигура, насвистывая, ускользнула в темноте.

НЬЮ-ЙОРК — 9 ЧАСОВ 37 МИНУТ УТРА

— Наш мальчик де Толомеи водится с очень и очень темными мудаками, — сказал Макс, едва Кейт вошла в кабинет.

Она отдала ему кофе и пару круассанов из «Доума», а потом подсела к нему за центральным столом.

— Черт, опять саботируешь мою диету? — простонал Макс, поглаживая свой мягкий животик, вполне подошедший бы и Будде.

— Извини… не знала, что у тебя рецидив.

— Ну, благодаря тебе его нет, — отпарировал Макс, набивая рот. — Я поискал лицо де Толомеи. Ни одно из здешних агентств не заводило расследований на него, однако благодаря темным приятелям его рожа то и дело засвечивается. Несколько раз он с Хамидом Азади, как ты и предполагала, но кроме того, его засекли с наркодилерами, торговцами оружием, боевиками мафий, коррумпированными политиками — пока еще ни единого известного террориста, но все равно достаточно вонючая компания.

— Покажешь мне парочку-другую?

Макс пощелкал «мышью», и на экране возник де Толомеи с грузным плешивым мужчиной. Кейт узнала обстановку. Они сидели в кафе в Позитано на побережье Амальфи.

— Таддео Скрочче. Персона в Каморре, неаполитанской мафии. Главное занятие — наркотики, — сказал Макс, а затем показал еще двоих. — Торговцы оружием. Жан-Поль Брюер слева. Вольфганг Кесслер справа. По имеющимся сведениям, они все девяностые годы продавали Ираку то, что продавать никак не следовало. А этот очаровашечка, — продолжал он, демонстрируя новое изображение, — он из русской мафии.

— Черт! А это кто? — спросила Кейт, глядя на фотографию потрясающего красавца с длинными черными волосами и южноазиатским лицом.

— Хадар Хан. Текстильный бизнес в Пакистане. Видимо, контролирует половину производства героина в Афганистане. ДЕА много лет пытается его прищучить.

Макс допил кофе и повернулся к Кейт.

— Я искал возможные операции с наличностью между этими типами и де Толомеи. Так угадай что? На протяжении последних тринадцати лет он имел дело с ними со всеми.

— Ну, обычным торговцем предметами искусства его явно не назовешь!

— Никак, хоть обложись.

— И что ты думаешь?

— Что предметы искусства — крыша для контрабанды всего самого смертоносного.

— Ты все еще считаешь, что он бывал посредником в поставках ОМУ? — спросила она, употребив сокращенно обозначение оружия массового уничтожения.

— Исключить это мы не можем. А до тех пор…

— Знаю. Я этим и занимаюсь. Просто я утром прочла кое-какую прессу о нем, и он выглядит человеком, который по-настоящему ценит нормальную жизнь, хотя бы частично. Он утончен, прекрасно образован, а его вкус к искусству, насколько я сумела узнать, просто поразителен. Чтобы вооружать террористов, требуется куда больше, чем просто безразличие, знаешь ли. Для этого необходима злобная ненависть к человечеству вообще. Де Толомеи, насколько я могу судить, к этому типу не принадлежит.

— Кейт, если ему нравятся красивенькие картины, это еще не значит, что его душа не прогнила насквозь. — Тон Макса не был снисходительным, в нем звучало только любопытство. Кейт наивностью отнюдь не отличалась, но иногда, в самые неожиданные моменты, Макс замечал в ней странный идеализм — неприятная слабина в ее доспехах, по его мнению.

— Что-нибудь от наших людей в Риме?

— Проверяют каждый его шаг.

— Слышали что-нибудь интересное?

— Пока нет. Его окна заблокированы от направленных микрофонов, и подключиться к его телефонным линиям тоже непросто — он пользуется подземным оптоволоконным кабелем.

— Ну, завтра я с ним, наверное, встречусь.

— Быстро!

— Выяснилось, что де Толомеи — завсегдатай «Сотбис», а в их лондонском отделении завтра вечером аукцион только для приглашенных. Эдди Черри практически уверен, что он там будет, и обещал устроить мне приглашение.

— Лады. Ну так я напечатаю для тебя всю эту дрянь без задержки, — сказал Макс. — Слейда я введу в курс при первой возможности.

— А он не здесь?

— Наверху. Занят чем-то, к чему нам допуска нет. И на звонки не отвечает.

— Интересно бы знать, что происходит?

Макс пожал плечами.

— Понятия не имею. Когда он пришел утром, то горел неоновой табличкой «Не беспокоить!», и был в том своем настроении, когда, если он и говорит, его мимические мышцы практически не шевелятся. Ямочки плоские, как… — Он выразительно посмотрел на ее не слишком пышную грудь.

— Плоские, какой сейчас станет твоя физия?

Макс сверкнул улыбкой, но затем его лицо вновь стало озабоченным.

— Сердитым я его уже видел, но таким — никогда. Что-то совсем другое. Ну, знаешь, как если случается что-нибудь скверное, он становится воплощением спокойствия и контроля, и тебе ясно, что он все приведет в порядок, в чем бы дело ни заключалось.

Кейт кивнула.

— Я люблю у него это выражение.

— Знаю. И я тоже. Но сейчас — ничего похожего. И мне что-то не по себе.

— Серьезно? — сказала Кейт. Потом, взглянув на часы, добавила: — Ну, мне пора. Днем я встречаюсь с Мединой для дальнейшего, но я тебе позвоню перед тем, как уехать.

— У меня есть мыслишка получше. Что, если я подвезу тебя в аэропорт?

— Вертолет свободен?

— Для тебя все и всегда.

Кейт засмеялась.

— И где зарыта собака?

Макс помахал листком бумаги.

— Без налогообложения, детка. Список готов.

— Договорились, — сказала Кейт. — Я на одном из последних рейсов.

— Позвоню тебе попозже, и мы уточним.

— Прекрасно. Чао.

Макс услышал легкий скрип. Один из стеллажей совещательной комнаты повернулся наружу. Из проема появился Слейд и направился к лифту. Учитывая настроение своего шефа, Макс решил его не окликать. Но тут же вспомнил про поездку Кейт и сразу передумал.