Книга Убили Винни - Джереми Камерон

— Ладно, в общем, разберешься. Давай, уже два пятнадцать. Опоздаем. Нам в Аптон-парк[15]ехать, так что убирай книжку и пошли уже.

— Хорошо.

— И посмотри, как там трубки, какая куда идет, чтобы их потом обратно воткнуть.

— Ладно, посмотрел.

— Тогда двинули.

И двинули. В субботу посетителей много, нас никто и не заметил. Трубки вынули — ему малость больно было — и сунули под подушку. Одежда его была тут же, в тумбочке. Надели на него футболку, джинсы поверх морговских штанов натянули, кроссовки завязали — и вперед.

Я в пятницу пособие получил, кое-что у меня оставалось. Поймал такси, договорился, чтобы он нас туда и обратно отвез. Джимми пару раз вырубался, но, в общем, нормально доехали. Я ему на месте быстренько пива поставил, он сразу ожил. После игры даже порывался с лидзовскими уродами драться, чтобы не пели и не плевались. Я его еле удержал. Куда ты, говорю, у нас машина. Вернулись как раз к чаю. Иголки обратно воткнуть не получилось, пришлось пойти к сестре и сказать, что он упал с кровати и все трубки повылетали. Она на меня как-то подозрительно посмотрела, и я тут же слинял. Видел только, что Джимми опять вырубился. Решил, что в следующий раз кого-нибудь другого попрошу к нему сходить, а то решат еще, что я какой-нибудь крутой киллер, который по больницам специализируется. Пошел домой.

* * *

Сижу на полу, читаю книжку. Приходит Флокс, как всегда, вся из себя бодрая.

— Привет!

— Флокс, я тут по телефону звонил, ничего?

— Куда звонил-то? В Гонконг, мужикам из триад?

— В Чингфорд и в Лейтон.

— Ладно, не разорюсь. Ты поел?

— Я тебе все компенсирую, и за еду, и за все. У меня в конце недели будут деньги…

— Глупости не говори. Прямо на миллион он тут наел! Я, между прочим, может, такие деньги и не возьму: известно, как ты их у нас зарабатываешь.

— Мы благотворительный вечер устраиваем, чесслово, все по закону.

Флокс не то фыркнула, не то пукнула (нет, про «пукнула» — это я не буквально).

— Неужели? И ничего такого из-под полы толкать не будете?

Ну да, учителя хрен проведешь, у них работа такая.

— Флокс, а можно я еще побуду? Недельку еще? Пока не утрясется. Нет, если надо, я прямо сейчас могу уйти, но лучше бы, конечно, до следующего воскресенья. Потом — сто процентов.

Она подумала.

— Ладно, ты мне особо не мешаешь, не мусоришь, тебя не видно почти… Бог с тобой, оставайся. Но в воскресенье — чтобы кровь из носу. Иначе просто выгоню, даже если там снаружи дружки твои будут ждать. И ничего такого сюда не приносить, понял?

— Флоксик, ты — я прям не знаю. Ты — супер. Я тебя люблю на всю жизнь.

— Ладно, проехали. Куда идем?

— А?

— Сегодня суббота, ты первый раз дома за неделю. Планов у меня нет. Куда ты меня ведешь? Я хочу, чтобы с безобразиями, но без убийств и вообще без особых ужасов. Ты что сегодня хотел делать?

— Да думал видик посмотреть, чтобы лишний раз в районе не светиться. Мне теперь туда без охраны нельзя.

— А со мной в Уолтемстоу пойдешь?

— С тобой можно, наверно, ты же в другие места ходишь. Куда пойдем-то? На стадион, в учительский кабак, в игорный дом?

— В игорный дом, пожалуйста.

Я засмеялся. Мало кому так везет: сводить училку в игорный дом. Она меня во Францию возила, а я ее в притон на Гров-роуд.

Она сварила перловку, мы пожевали зерна и пошли к машине. У нее оказался дурацкий лилипутский «рено», я все боялся, что меня кто из знакомых увидит. На Гров-роуд за углом припарковались.

Большой такой дом у перекрестка, жалюзи везде спущены. Его держала старуха Фиби с Барбадоса. На дверях стоял Флойд — весь из себя крутой, типа британский легионер.

— Здорово, мужик!

— Ники! А с кем это мы, а?

— С учительницей.

— А, так вот с кого ты пример брал! Это вы его жизни блатной учили?

— Вот уж нет уж. Я его французскому учила.

— Надо же! И он молчит! Ники, ты что, правда по-французски можешь?

— Могу, только не с кем. Как дела?

— Дела идут. Заходите.

Внизу анаша и пул по фунту. Шума много, но все прилично, иначе выведут. На втором этаже карты: семьдесят девять, рамми, калуки, брэг.[16]Наверху домино, там полный дурдом, но чтобы дрались — я такого не видел. За вход пятерка, ром — стакан фунт, бутылка шесть. Но ром там так себе. Если хочешь в хороший подпольный кабак, надо идти в «Клэптон». А здесь в основном старье кому за сорок, слушают ска и рэгги, треплются про крикет. Я их и в районе никого не видел.

Мы встали в очередь на бильярд, рому выпили, расслабились, музычку послушали на автомате: Джимми Клифф, Питер Тош… Хорошо потусовались. Две игры сыграли, пошли смотреть, как народ в карты режется. Я ничего не опасался: Мики Дресслер в такие места не ходит.

Потом смотрю — и глазам не верю.

Входит сержант Грант из Чингфордского отделения! В нормальной одежде, а все равно видно, что сволочь.

Я:

— Ё-ё-о!..

А он мне:

— Что, Ники?

— А ты чего тут делаешь?

— Да с тобой вот пошептаться пришел.

— Нафиг-нафиг! Я таким не занимаюсь.

Как он меня нашел, не спрашиваю — не дождется.

— Да я не про то, Ники, ты же меня знаешь.

— А то ж! Прошу прощения, забыл представить. Флокс, это сержант Грант из чингфордского отделения, мент хитрожопый, специальность — нападения на сотрудников полиции. Живет в Эппинге… ну, дальше и так понятно.

— Хороший район, между прочим. А ты кто? Его телка новая?

— Ага, и квартирка у тебя ничего: тут хапнул, там хапнул. Давай говори, хрена тебе надо?

— А вот это уже клевета, Ники. Знать бы надо, не маленький. Ну все, ладно, я не трепаться с тобой пришел. Не знал я, однако, что ты крикетом увлекаешься и такое говно слушаешь. Ну да ладно. Пошептаться не желаешь?

— Ага, щас.

— Это в принципе тебе надо, а не мне. Просекаешь?

— Вроде того.

— Ты с крутыми ребятами связался, Ники, это тебе не в канасту играть.

— В какую еще канистру?

— В канасту. Эх, молодняк… Ладно, слушай…