Книга А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

И в конце концов Куцый появился в команде Гангута, быстро став его любимчиком.

Ветераны бригады встретили стремительное возвышение новичка глухим ропотом, не решаясь, однако, в открытую предъявлять Гангуту претензии, но зато при каждом удобном случае выказывали лично Куцему свое неуважение, что того всерьез задевало.

Раздражал нового заместителя бригадира и еще один момент. Гангут начал таскать его с собой на различные акции устрашения и вообще всякие силовые операции. Стал, по сути, делать из него, криминала-интеллектуала, заурядного боевика. Короче говоря, Куцый чувствовал себя в бригаде не слишком уютно.

Но уйти из группировки Прохора вот так, запросто, уволившись по собственному желанию, будто из какой-нибудь заготконторы, или написав рапорт об отставке, как это делается в ментовке, было невозможно. Случалось, кого-то из нее с великим позором выгоняли — так, к примеру, вытурили несколько лет назад угонщика Леху Жука, — но чтоб добровольно…

Да и с какой стати он должен покидать серьезную, авторитетную команду? Таких на всю Москву не более трех-четырех штук наберется, и не факт, что в них найдется для Куцего достойная вакансия.

Поэтому он мечтал о карьере внутри группировки: либо перебраться непосредственно под крыло Прохора, либо занять место Гангута. Тогда бы и братки из его бригады поуважительнее к нему стали.

Но все это были именно что мечтания, никаких конкретных действий к их воплощению в жизнь он не предпринимал. Ну разве что с Огоньком поближе познакомился.

Этот братан пользовался у московского криминалитета суровой славой. Он руководил при Прохоре особой группой пацанов. Раньше они занимались только личной охраной Прохора, а потом стали выполнять и его спецзадания. Проще говоря, устрашали неугодных и непослушных, а то и ликвидировали таковых. В общем, очень авторитетная фигура — этот Огонек.

Но зато он плохо разбирался в автоделах и как-то попросил Куцего подобрать ему надежную тачку, не слишком прихотливую в эксплуатации и адаптированную к российским областным дорогам и сибирскому климату. Заместитель Гангута телохранителю Прохора такое авто подобрал и примерно через год удостоился от него парочки добрых слов.

Постепенно Огонек стал чуть ли не корешем Куцего, а при их последней встречи так и заявил ему: «Если будут какие трудности, сразу обращайся ко мне. Я тебя, братан, из любой выгребной ямы вытащу».

Быть может, в этой выгребной яме он, Куцый, сейчас и находится?..

А дело было в том, что вчера он наконец решился рискнуть так, как никогда в жизни. Зам бригадира и сам не мог понять, какая сила подвигла его на столь невероятный поступок.

Куцего уже не одну неделю обхаживал Баклан, специализирующийся на перепродаже украденных автомобилей. Угон, перебивка номеров, изготовление техпаспортов и все такое… Куцый с давних пор, еще до своего прихода к балаковцам, работал на него в качестве наводчика. Когда Куцый оказался в бригаде Гангута — прямого конкурента Баклана, тот, конечно, обиделся. Но они поладили, договорившись втихаря сотрудничать.

В свою очередь, и Баклан с Гангутом договорились о разделе зон промысла. И все шло тихо-мирно, пока один из гангутовских братков не увел тачку с территории, подконтрольной Баклану. Тот узнал о подлянке от Куцего, который тут же пожалел, что проболтался об этом. Поскольку Баклан немедленно предъявил претензии балаковскому бригадиру, кои Гангут без раздумий отверг: ничего, мол, не знаю, впервые о таком слышу, базар не по делу. Баклан, понятно, не мог сослаться на Куцего, пришлось малининскому бригадиру осадить назад и сопеть в тряпочку.

Но, утерев сопли, он стал искать возможность нагадить Гангуту неким особенным образом. И Баклану в конце концов пришло в голову увести у него новую дорогую тачку. Он прямо зашелся от этой своей мысли и донимал Куцего просьбами, требованиями и даже угрозами помочь ему в угоне. Баклану нужно было узнать все о том, как охраняется машина балаковского бригадира.

Куцый, однако, не поддавался его натиску, держался твердо, поскольку понимал, к каким тяжелым последствиям для него может привести такой фольтик.

И вот вчера мир перевернулся с ног на голову. Осознав, что Гангут, захватив Финка и не сообщив об этом лидерам группировки, может за такое дело серьезно поплатиться, Куцый решился на совершенно безумный шаг.

Но на самом деле он был давно внутренне готов к нему, поскольку уже успел выяснить, где и в каких условиях содержится новая «БМВ» Гангута. Нужен был только внешний толчок, чтобы Куцый начал действовать. И вот этот толчок состоялся.

В первую очередь Куцый хотел добиться того, чтобы Гангут был убран с поста бригадира, полагая, что при пособничестве Огонька именно он займет освободившееся место. Само по себе неоповещение Прохора о захвате Финка могло и не поколебать слишком уж сильно позиции Гангута (тем более что и Финка-то поймал именно он), но побег кассира окончательно и бесповоротно решал судьбу бригадира.

Однако организованное Куцым исчезновение Финка открывало перед замом Гангута и другие перспективы. Если кассир окажется в его руках, вполне можно было рассчитывать на солидные отступные со стороны пленника.

Появлялся и другой приемлемый вариант. Куцый мог лично сдать Финка Прохору, придумав для этого подходящую легенду, — но только после того, как Гангуту подпишут приговор и приведут его в исполнение.

В общем, возможностей масса, но как взять Финка? Ведь надо вскрыть гараж, нейтрализовать сигнализацию и противоугонную систему, а потом отвезти и спрятать полуживого кассира в какое-то надежное место — непонятно, между прочим, какое. Куцый, будучи крупным теоретиком, никогда подобными вещами на практике не занимался.

Ему сразу пришла в голову мысль привлечь к этому делу Баклана. Но он хорошо понимал, что малининский бригадир способен лишь на относительно разумный риск, а захват прохоровского кассира будет выглядеть для него натуральным самоубийством.

И тогда Куцый решился на второй безумный шаг — использовать Баклана втемную.

Он полагал, что сможет проконтролировать весь процесс. После того, как люди Баклана уведут тачку Гангута, он сядет угонщикам на хвост и приедет вслед за ними в малининский гараж.

Там уж Баклану деваться будет некуда — дело-то сделано! И тогда Куцый сумеет с ним договориться.

Он приехал к малининскому бригадиру и сказал, что принимает его предложение, но соглашение действительно только на предстоящую ночь, поскольку, мол, как только что выяснилось, Гангут завтра, с раннего утра, перегоняет свою тачку в стационарный, хорошо охраняемый гараж. И тогда ловить нечего.

Баклан засуетился и в конце концов сообщил, что ему удалось подготовить операцию.

Куцый следил с довольно большого расстояния, как работает его человек, но рассмотреть этого парня в темноте не мог, что тогда, впрочем, не казалось существенным.

Он сел угонщику на хвост, но в конце концов упустил его. Куцый уже тогда понял, что сморозил глупость, но в тот момент еще не мог полностью оценить ее масштабы. Ему, конечно же, следовало пасти не угонщика, а самого Баклана, то есть попросту отираться у его гаража. Ведь ясно же было, что товар поступит непосредственно к малининскому бригадиру!