Книга Золото - Уилбур Смит

Расположенный вдали от основных дорог, других поселков, шахт да и самого Китченервилля, спрятанный среди гор мусора, город, до которого можно было добраться только пешком и который никогда не посещали полицейские, идеально служил своему предназначению, выбранному тремястами жителями.

Каждая из хижин являлась притоном, обдираловкой, где по завышенным ценам продавалось разбавленное спиртное, где легко можно было купить марихуану, где собирались для пьяного разгула мужчины.

Они приходили сюда не ради выпивки. В каждом общежитии был бар с прекрасным выбором напитков по клубным ценам. Очень немногие приходили сюда за марихуаной. Среди этих сытых, работящих и уверенных в себе людей было мало наркоманов. Они шли сюда из-за женщин.

На каждой из пяти шахт в районе работали по десять – двенадцать тысяч человек. Здесь, в Мусор-сити, жили двести женщин, единственных доступных в радиусе двадцати миль. Молодым леди Мусор-сити не нужно было приставать к клиентам – даже самые жирные или, наоборот, иссохшие, беззубые могли вести себя словно королевы.

Большой Король спустился к Мусор-сити по дороге, ведущей от одного из отвалов. Он был не один, с ним шли пара дюжин приятелей, огромных шангаанов в боевых костюмах, с боевыми палками, еще не успокоившихся после танцев. Они почти бежали, и вел их вперед Большой Король. Они пели, но это были не мягкие мелодичные песни о любви, урожае или работе и не приветственный гимн.

Они пели боевые песни, как их предки, отправлявшиеся с копьями на поиски скота и рабов. Неистовый, зажигательный ритм, горячие патриотические слова так влияли на поведение простых шангаанов, что компания была вынуждена запретить эти песни.

Как шотландец при звуке волынки, шангаан, услышав эти песни, был готов к насилию.

Они замолчали, когда Большой Король подвел их к ближайшему бараку и откинул в сторону служащий дверью кусок брезента. Он наклонился, вглядываясь внутрь, а товарищи столпились за его спиной.

В бараке воцарилась хрупкая наэлектризованная тишина. Дым был настолько густым, а свет керосиновых ламп настолько слабым, что невозможно было разглядеть противоположную стену. В бараке развлекались сорок – пятьдесят мужчин. Запах пота и дешевого спиртного был почти осязаемым. Кое-где мелькали яркие пятна женских платьев, но постепенно и другие женщины, привлеченные пением, начали выходить из задних комнат, натягивая на себя одежду и прижимаясь к недавним партнерам. Увидев Большого Короля и его воинов, все замерли в ожидании.

Один из шангаанов прошептал на ухо Большому Королю:

– Басуто! Они все – басуто!

Он был прав, Большой Король и сам понял, что здесь собрались представители этого маленького независимого горного племени.

Большой Король вошел, покачиваясь, чтобы качались хвосты леопардов на юбке и шелестели перья цапли на голове, и подошел к примитивной стойке.

– Летящую птицу, – бросил он старой карге – владелице заведения, и та поставила на стойку бутылку бренди «Игл».[1]

Большой Король налил стопку и, чувствуя на себе взгляды всех клиентов притона, выпил.

Он медленно повернулся и внимательно оглядел комнату.

– Кто сидит на вершине горы, – произнес он голосом, слышным даже в дальних помещениях притона, – и вычесывает блох? Бабуин или басуто?

Шангааны взревели от восторга и бросились к стойке под недовольное ворчание других клиентов.

– У кого, – вскочил из-за стола один басуто, – перья на голове, и он каркает с навозной кучи? У петуха или шангаана?

Молниеносным движением Большой Король схватил со стойки бутылку и бросил ее. Она попала говорившему прямо в лоб, разбилась на сотни осколков, а басуто упал, увлекая за собой двоих товарищей.

Старуха схватила кассовый аппарат и куда-то убежала. Барак просто взорвался.

Теснота не позволяла использовать боевые палки, и Большой Король, поняв это, оторвал часть стойки и побежал по бараку, сметая всех и все на своем пути как ножом бульдозера.

От треска мебели, криков и воплей людей Большой Король обезумел совсем, им овладела атавистическая жажда крови.

Басуто, как и шангааны, были племенем воинов. Эти жилистые горцы бросались в драку с таким же диким восторгом, что и шангааны. А межплеменной конфликт вышел за пределы одного барака и охватил население всего Мусор-сити.

Девушка в одних разорванных трусиках – платье с нее уже сорвали в драке – залезла на остатки стойки и, покачивая огромными грудями, принялась пронзительно завывать. Таким криком женщины банту могли вызвать у воинов безумную жажду крови. К ней присоединились другие девушки, и Большой Король уже не мог вынести этого звука.

Держа перед собой стойку, он бросился прямо на стену, легко прорвал ее как бумажный мешок и побежал по узкой грязной улице, сбивая с ног всех на своем пути, разгоняя куриц и лающих собак.

В конце поселка он остановился и развернулся. Его недовольство росло. На улице никого не было, если не считать несколько валявшихся в пыли тел. Сквозь проломленную стену он вошел в притон, но и здесь драка уже прекратилась. Несколько человек лежали и стонали на ковре из битого стекла.

Большой Король обвел комнату свирепым взглядом: выместить ярость было больше не на ком.

– Король Нкулу! – Девушка все еще была на столе. Глаза ее горели от возбуждения, ноги дрожали.

Большой Король взревел и отбросил в сторону стойку. Та загрохотала у дальней стены.

– Ты – лев! – подбадривала его девушка. Потом она сжала ладонями огромные бархатистые черные груди и наставила их на него, поглаживая пальцами соски и дрожа от нетерпения. – Съешь меня! – закричала она.

Большой Король одним движением смахнул ее со стойки, забросил на плечо и выбежал на улицу. Легко удерживая девушку одной рукой, он побежал в кусты под отвалом, срывая на бегу юбку из хвостов леопардов.

35

В Париже тоже стоял субботний вечер, но некоторые люди еще работали, судя по ярко освещенным окнам верхнего этажа одного из посольств на рю Рояль.

Толстяк, который был хозяин в игорном доме в Йоханнесбурге, сейчас являлся гостем. Он сидел, развалившись, в кожаном кресле, а дородность и седина на висках подчеркивали его солидность. Его загорелое умное лицо было мрачным, взгляд – горящим и жестким, как бриллиант на пальце.

Он внимательно слушал человека примерно его же возраста, стоящего у экрана на одной из стен комнаты. Судя по манере поведения и речи, человек был ученым, и сейчас он адресовал свое выступление непосредственно тому, кто развалившись сидел в кресле.

– Сейчас вы видите план выработок пяти золотых рудников в районе Китченервилля. – Он поднял к экрану указку: – «Торнфонтейн», «Блаауберг», «Твифонтейн», «Дип-голд-левелс» и «Сондер дитч».