Книга Казино «Рояль» - Ян Ланкастер Флеминг

Он наблюдал за тем, как сменяются его сны, не делая ни малейшего усилия, чтобы как-то изменить их ход; между тем многие из его снов были жуткими и все без исключения мучительными. Он знал, что лежит на кровати лицом вверх, что он не может пошевелиться; в одно из тех мгновений, когда к нему частично возвращалось сознание, ему казалось, что вокруг него люди Но он даже не попытался открыть глаза и вернуться к реальности.

Он чувствовал себя в большей безопасности в забытьи и цеплялся за него.

На рассвете третьего дня его разбудил кровавый кошмар; дрожа и обливаясь холодным потом, он проснулся, почувствовав чью-то ладонь у себя на лбу. Он хотел сбросить эту ладонь, попытался поднять руку, но не смог. Его руки, тело были привязаны к кровати, прямоугольная конструкция из белой материи, похожая на гроб, укрывала его от груди до ног. Бонд прокричал целую обойму ругательств, но силы ему изменили, и последние слова были чуть слышны. Слезы отчаяния и жалости к себе катились у него из глаз.

Он слышал женский голос и постепенно стал разбирать слова. Голос был приятный. Бонду казалось, что он успокаивает, что это голос друга. И все же он не верил. Он был уверен, что находится по-прежнему в плену, что с минуты на минуту пытка возобновится. Он ощутил бережное прикосновение прохладной, пахнувшей лавандой салфетки к лицу, и вновь погрузился в свой сон.

Когда несколько часов спустя он открыл глаза, то уже не помнил, что ему снилось. Он чувствовал себя ожившим и очень слабым. Комната была наполнена солнечным светом, из открытого окна доносился шелест листьев. Было слышно издалека, как волны разбиваются о берег. Бонд пошевелил головой и услышал шуршание юбки; медицинская сестра, сидевшая у изголовья кровати, встала и подошла к нему так, чтобы он ее видел. Она была красивой. Она улыбнулась Бонду и посчитала ему пульс.

— Ну вот, я рада, что вы наконец очнулись. В жизни не слышала такой ругани.

— Где я? — спросил Бонд, улыбнувшись ей в ответ. Он был удивлен, что голос у него твердый и ясный.

— Вы в клинике Руаяль-лез-О, а меня направили сюда из Англии, чтобы я за вами ухаживала. Я здесь с одним из моих коллег. Моя фамилия Гибсон. А теперь полежите спокойно. Я пойду скажу доктору, что вы пришли в себя. Вы были без сознания с тех пор, как вас доставили сюда, и мы все очень тревожились.

Бонд закрыл глаза и мысленно ощупал свое тело. Сильнее всего болели запястья, щиколотки и располосованная ножом правая рука. Середину тела он не чувствовал, должно быть ему сделали местную анестезию. В остальных местах все ныло. Повязки сдавливали ноги, грудь, шею. Когда он поворачивал голову, подбородок скреб щетиной по наволочке подушки. Судя по всему, он не брился дня три, значит, с того утра, когда его пытали, прошло два дня.

Он обдумывал несколько коротких вопросов, когда дверь открылась и в комнату в сопровождении медсестры вошел врач. За их головами мелькнуло знакомое лицо Матиса; хотя он и широко улыбался, видно было, что он встревожен. Матис приложил палец к губам, на цыпочках прошел к окну и сел на подоконник.

Врач был француз с молодым умным лицом. Второе бюро откомандировало его для лечения Бонда. Он подошел к Бонду, пощупал ему лоб, глядя в температурный график, висящий на спинке кровати. Заговорив, он сразу перешел к делу.

— У вас к нам много вопросов, дорогой господин Бонд, — сказал он на прекрасном английском, — и на большинство из них я могу ответить. Не хочу, чтобы вы тратили силы, поэтому сам изложу вам основные факты. Затем вы сможете несколько минут поговорить с Матисом, который жаждет уточнить у вас одну или две детали. Честно говоря, немного преждевременно устраивать такие беседы, но я хочу, чтобы ваша душа была спокойна. Чтобы ваше моральное состояние не мешало нам заниматься вашим здоровьем.

Медсестра пододвинула врачу стул и вышла.

— Вы здесь уже два дня, — продолжил он. — Вашу машину обнаружил фермер, ехавший на рынок в Руаяль, он позвонил в полицию. Через некоторое время, когда Матису сообщили, что машина принадлежит вам, ваш друг со своими людьми немедленно выехал на виллу «Полуночники» и там нашел вас, Намбера и вашу знакомую мисс Линд. Она невредима и, по ее словам, не подвергалась никаким зверствам. Она была в состоянии шока, но теперь уже все позади. Она в отеле. Непосредственное начальство попросило ее остаться в вашем распоряжении в Руаяль до тех пор, пока вы не сможете вернуться в Англию... Вам, наверное, будет интересно узнать, что оба телохранителя Намбера были убиты выстрелами из пистолета 35-го калибра в затылок. По спокойному выражению их лиц можно предположить, что они не видели и не слышали, как к ним подошел тот, кто стрелял. Их нашли в той же комнате, что и мисс Линд. Намбер был убит выстрелом в переносицу из того же оружия. Вы видели, как его застрелили?

— Да, — кивнул Бонд.

— У вас серьезные повреждения, но жизнь вне опасности, хотя вы и потеряли много крови. Если все пойдет, как я предполагаю, обещаю вам полное выздоровление. Боюсь, что еще несколько дней вам придется пострадать, но я попытаюсь обставить ваши страдания максимальным комфортом. Теперь, когда вы в сознании, вам освободят руки, но вы не должны шевелиться. Медсестра имеет указание по-прежнему привязывать вам руки на ночь. В первую очередь нужно, чтобы вы отдыхали и восстанавливали силы. Пока у вас все еще состояние сильного физического и психического шока. Сколько времени вас пытали? — спросил он, помолчав.

— Около часа.

— В таком случае позвольте мне поздравить вас с тем, что вы выжили. Немногие мужчины выдержали бы то, что устроили вам. Может быть, вас это порадует. Матис мог бы подтвердить мои слова, мне пришлось лечить несколько человек, с которыми проделали подобную процедуру, и все они выбрались с большими потерями.

Врач еще несколько секунд смотрел на Бонда, потом резко повернулся к Матису.

— У вас десять минут, после чего я силой заставлю вас отсюда выйти. Если у него поднимется температура, будете отвечать.

Он широко улыбнулся и вышел из комнаты. Матис сел на место врача.

— Замечательный тип, — сказал Бонд. — Он мне нравится.

— Он работает у нас, действительно замечательный тип, — кивнул Матис. — Я вам как-нибудь о нем расскажу. Он считает вас феноменальным человеком, и я с ним согласен. Впрочем, все это потом. Как вы догадываетесь, вопросов у меня немало. Меня взгрел Париж, и, естественно, Лондон, и даже Вашингтон при посредничестве нашего друга Лейтера. Кстати, — попутно заметил Матис, — мне звонил лично М. Попросил передать вам, что он восхищен. Я спросил, что передать еще, и он сказал: «Скажите ему, что казна заметно успокоилась».

Бонд довольно улыбнулся. Приятнее всего было то, что М. сам позвонил Матису. Такого еще не случалось. Существование М., не говоря уже о его настоящем имени, тщательно скрывалось. Так что Бонд мог представить, какие эмоции вызвала вся эта операция в здании, где меры предосторожности возведены в абсолют.

— Высокий и худой человек, у него не хватает одной руки, прилетел из Лондона в тот же день, как вас кашли, — продолжал Матис, зная, что эти подробности более всего заинтересуют Бонда и доставят ему удовольствие. — Он сам подобрал для вас медсестру и вообще всем занимался сам. Контролировал даже, как ремонтируют вашу машину. Этот человек, похоже, патрон Веспер. Он долго беседовал с ней и дал ей четкие инструкции заботиться о вас.