Книга Мушка - Люциус Шепард

Марина взяла Демпси за подбородок, повернула его лицо к себе:

– Как ты себя чувствуешь?

– Неважно. Настой здорово дал по мозгам. – Он не мог сосредоточить взгляд. Черты Марины расплывались, распадались, и он видел то утолок рта, то зрачок, то кончик подбородка.

– Все в порядке, – сказала она. – Ты в полном порядке.

– Уверена?

Она наклонилась, кивая, и прижалась лбом ко лбу Демпси.

Ритм барабанного боя становился все настойчивее, и Сара Пичардо вышагивала по кругу, время от времени встряхивая головой и останавливаясь, чтобы выкрикнуть несколько слов по-испански, на разные голоса; и Демпси внезапно осознал, что ритуал уже совершается, что он возник из простых разговоров примерно таким же непостижимым образом, как завивающаяся вокруг коленей юбка Сары вдруг словно выросла из пола подобием глиняного сосуда на гончарном кругу, как барабанный бой, который вдруг зазвучал громко, настойчиво, властно. И он подумал, как это должно быть естественно, когда жизнь сама собой претворяется в ритуал, вместо того чтобы оставаться замкнутой в каменном храме мыслей о боге, словно бог в своем величии настолько от вас далек, что вам требуется космических размеров церковь, чтобы соприкоснуться с ним.

Толстый усатый мужчина с лысиной вдруг резко вскочил на ноги, словно марионетка, приведенная в движение рывком незримой нити. Остальные последовали его примеру. Кресло, на котором сидел Демпси, казалось, меняет размеры, становится то слишком низким, то слишком высоким. На лбу у него выступил пот, грудь болезненно стеснилась. Барабаны выбивали дикие ритмы: то удары слоновьего сердца, то прыжок обезьяны; и Демпси никак не мог сосредоточиться. Голова у него резко дернулась в сторону, словно от электрического разряда, и комната предстала перед ним в виде ряда разрозненных, быстро сменяющих друг друга кадров. Ворох цветов; белый потолок; ручка кресла; смуглая пуэрториканка, вразвалку идущая на полусогнутых ногах и мерно выбрасывающая перед собой руки с растопыренными пальцами; Сара Пичардо, обнаженная по пояс, с блестящей от пота кожей, подхватывающая снизу ладонями свои груди и выставляющая их навстречу довольному божку на усыпанном цветами столе, резко прыгающая вперед и снова отскакивающая назад, в попытке соблазнить и возбудить идола. Пот заливал Демпси глаза. Очертания мушки дрожали, как паутина под тяжестью слишком большого паука. Он вдруг понял, что ходит по комнате. Сгорбленный чернокожий старичок нацепил котелок, раскурил сигару и стучал каблуками в пол. Стройная бледнокожая женщина налетела на Демпси и отпрянула с искаженным от страха лицом. Марина? Он снова увидел ее. Она танцевала, но не с обычной своей грациозностью. Шатко ходила кругами, порывисто хватала воздух скрюченными пальцами. Ну и местечко, подумал он. Сумасшедший дом. Больных не лечат, лекарств нет. Ему нужен воздух, решил он. Свежий воздух и тишина. Демпси резко развернулся, ища взглядом дверь. Никакой двери позади не было. Только белые стены, разрисованные замысловатыми извилистыми линиями. Горячая волна, вдруг возникшая в области таза, прокатилась вдоль позвоночника, и у него подкосились ноги. Он покачнулся и схватился за край стола. Затуманенным взором он увидел таракана, торопливо ползущего между цветов по уводящей во тьму улице. Демпси хотел пойти за ним в трактир, посидеть там с рассудительными насекомыми, которые курят кальяны, обсуждая населенный всевозможными демонами внешний мир. Еще одна мощная волна накатила на него. Он судорожно вцепился в край стола, нависая над ним всем телом. Перламутровые глаза статуи быстро вращались, источая белую струю тумана, тесно обволакивающую Демпси. Барабаны громко застучали в одном навязчивом ритме, своим грохотом подавляя все мысли, увлекая его все глубже в беспросветную бездну. Туман клубился, становился плотнее. Что-то плохое должно было вот-вот произойти. Демпси физически ощущал, как туман сгущается вокруг него. Белое облако сжималось, норовя войти в его тело. Чудовищным усилием он заставил себя выпрямиться, потом резко подался вперед и увидел свои руки, судорожно хватающие тарелку. Ослабевшей рукой он попытался отстранить статую, полагая, что именно она является источником таинственной силы, убивающей его. Пальцы Демпси бессильно скользнули по пьедесталу. Его поглотила белая тьма.

Когда Демпси вышел из дверей церкви в зимнюю ночь, он внезапно припомнил тот момент, когда, будто отделившись от своего тела и сильно сжавшись, он смотрел снизу вверх на себя самого, с искаженным от ужаса лицом, с усыпанными бисеринками пота лбом, с налитыми кровью стеклянными глазами. Если это было воспоминанием, то сейчас он чувствовал себя значительно лучше, чем несколько минут назад. Никакой слабости в ногах, никакой боли в глазу. Барабаны продолжали греметь в церкви, и Демпси решил немного размяться. Он взглянул на желтые массивы высотных зданий и испытал острое желание шагнуть в неведомое, бросить вызов опасности.

– Небольшая прогулка по дикой местности, – пробормотал он с блаженной улыбкой, вынимая из кобуры пистолет и проверяя обойму. – Обход заброшенной территории.

Он неторопливо двинулся вперед, но стал постепенно набирать шаг и к тому времени, когда достиг конца квартала, уже энергично размахивал руками, словно совершал пробежку по набережной. Было приятно снова двигаться. Испытывать силы. Демпси влетел в проулок между зданиями. Уличные фонари с разбитыми лампами, приглушенная музыка, доносившаяся из-за разбитых, заколоченных фанерой окон. Он подошел к нише в стене, где сидели двое мужчин в куртках с капюшонами; густо изрисованные ступеньки у них под ногами походили на китайские субтитры их шепота.

– Эй, козел! – сказал один. – Тебе чего?

– Героина не найдется? – Демпси остановился.

– Героина? – Они рассмеялись, и их лица частично выступили из тени капюшонов. – По-твоему, ты куда попал?

Демпси услышал вызывающие нотки, но похоже, вопрос про наркотики здорово удивил парней.

– А куда, по-вашему? – сказал он.

Парни посовещались, снова шепотом, а потом один сказал:

– Послушай, шеф…

– Вы, ребятки, смотрите слишком много старого кино по телику. Никто больше не говорит «шеф».

– Нет, до него не дошло, – сказал парень, а второй поднялся на ноги и кивнул:

– Ну, не дошло, так дойдет. – Он засунул руки в карманы и поглядел на Демпси. – Пройди вперед пару кварталов. Там найдешь чего тебе нужно.

Неприятный тревожный холодок разлился у Демпси между лопатками, но приподнятое настроение не позволило страху угнездиться в сердце. Он обратил внимание, что улица на удивление чисто убрана. Никаких расплющенных пивных банок, битых бутылок, замерзших кошек. Асфальт, бетон и снег. Снег казался девственно-чистым по сравнению с привычным городским снегом. «Сделаем город чище»? Школьники соревнуются за поездку в Диснейленд? Он прошел мимо другой ниши. На ступеньках целовались две женщины, лаская друг друга. Они даже не взглянули на него. Такая неосторожность показалась Демпси странной, как всякая демонстрация лесбийских утех, которые обычно не приветствовались в бандитских районах. Но может статься, подумал Демпси, он просто отстал от жизни?