Книга Демон и Бродяга - Виталий Сертаков

– Они погибли. Кроме одного.

– Но они плинесли тебе победу? – проницательно заметил Повар Хо. – Ах, малая сила и болсая отвага побездают любой враг, так, Белый царь?

– Это так. Мои красные друзья утопили целый флот.

Повар Хо оглядел подчиненных и гостей с таким победоносным видом, будто сам участвовал в сражении у берегов Сицилии.

– Моя болсая длуга Бродяга сегодня доставила настоясий плаздник. Селовек, умевший кормить класных змеев, заслузивает болсая подарок. Я дерзал эту вещь много лет. Мой пладед делзал ее много лет. Сегодня внизу, там, – он показал куда-то под землю, – я передам ее тебе. Подарок. Настоясий.

Артур никак не мог понять, придуривается хозяин или вполне серьезен. Он решил перехватить инициативу беседы:

– Что такое твое зеркало?

– Белый царь – болсая сутник, – хлопнул в пухлые ладошки Повар Хо. – Только тот, у кого есть собственное зелкало, мозет так сутить. Ты сегодня счастливая селовека. Для дальнего пути ты купила надезная орузие – ловчие семена. Я сегодня тозе счастливая село-век, я купил отличные скуры опасных хисьников. Ах, мы обязаны отплаздновать нашу встречу, а не предаваться тягостным мыслям.

Антип тем временем загнал грузовик во двор, распряг коней, а шестеро щуплых жилистых тибетцев резво заперли ворота и подняли мостки над черным рвом. Бродяга командовал грузчиками, тащившими китовраса. Вокруг Варвары и Бубы собралась целая толпа любопытных. Одни со знанием дела, присвистами и придыханиями осматривали роскошную белую женщину, другие дивились на синего полуголого дикаря. Собаки рычали, когда болотный дикарь проходил слишком близко.

– Хранители равновесия покупают у тебя травы? – Президент не мог забыть о запахе наркотиков, примерно так же воняло в лаборатории у русского «джинна» Дробиченко. – Когда они вернутся?

– Кому небо послало клепкие сапоги, тот не нуздается в крыльях, – ослепительно улыбнулся хозяин. Он недвусмысленно давал понять, что Белому царю на дракона в качестве транспортного средства рассчитывать не стоит.

– Ты хорошо говоришь по-русски, – сменил тему Коваль. – Ты поможешь нам вылечить этого… мальчика?

– Только если она сам себе помозет, – еще шире разулыбался хозяин. – То, что у него на груди… ведь ты заметила, Белый царь? Я знаю, сто заметила, хе-хе-хе…

– А что у него на груди? – Коваль подумал, что на этот вопрос тяжело не дать прямой ответ.

– На груди у него то, сто манит каздого, кто потерял детство, – рассмеялся Повар Хо и на долю секунды, на краткий миг, приоткрыл собеседнику свой возраст. Он ничего не предпринимал для этого, просто ненадолго прекратил улыбаться.

Повару Хо давно перевалило за девяносто.

Выяснилось, что в особняке есть не только верхний лючок, под самым коньком крыши, но и нижние, широкие ворота. Слуги Повара пронесли кентавра по коридорам, нежно опустили на два пролета под землю и положили на ковер, напротив стены, затянутой толстой байковой тканью.

– Зеркало, – прошептал Бродяга, указывая глазами на стену, затянутую белой тканью.

– И что? Не откроют? – Коваль сделал движение в сторону занавески, и тут же навстречу ему из ниши шагнули четверо с ружьями наперевес.

– Ваша добыся не умлет, – ласково произнес за спинами гостей Повар Хо. – Тому, кто взялся повелевать зизнью и смелтью подданных, следовало бы твердо отличать смелть от зизни.

Коваль стремительно обернулся, чтобы ответить на колкость, но вместо хозяина на лестнице покорно кланялся камердинер в своем золотом халате.

– Повар Хо с великой благодарностью принимает шкурки хищников. Из них получатся превосходные онгоны, шаманы будут довольны. Давно здесь не делали такие хорошие онгоны, давно не попадалась целая стая. Повар Хо говорит, что послушник храма Девяти сердец – лучший охотник. Если бы послушнику Кузнецу захотелось, он за сезон стал бы богатейшим человеком по обе стороны от хребта… Вам отведены три лучшие комнаты, по звуку гонга прошу всех в трапезную.

На какое-то время гости остались одни.

– Вот дела, ты, Кузнец, и тут наследил, – озадаченно произнесла Варвара. – Что за храм такой? Какие еще Девять сердец?

– Долго объяснять, проголодаемся, – отшутился Коваль. На самом деле, ему не терпелось взглянуть на загадочное зеркало, но хозяева постоялого двора были непреклонны.

Вначале – кушать, а чародейство – ночью!

– Кто же он такой, этот Хо? – По пути в трапезную Коваль снова полез с расспросами к старцу.

– Повар-то? – старец коротко хохотнул. – Ну, ты насмешил, Кузнец. Он, конечно, не из мортусов, таких-то я сразу разгляжу… однако ж почитай век тут коротает. И не один вовсе, там огольцов полный двор. Китайцы разное про Повара-то бормочут… помню одного, тоже из Сычуани бежал, от тамошних властей к нам в тайгу схоронился. Так тот брехал, мол, про Повара Хо дурные слухи шли. Мол, он вроде демона, но не демон. Вроде как с другой земли к нам сквозь зеркало бежал. Сбежать-то сбежал, а обратно тропинку забыл, ага, так и осел в Забайкалье.

В жарко натопленной зале расселись на шкурах вдоль низкого, гладко обструганного стола. Женщины в серых закрытых платьях, не поднимая лиц, непрерывно кланяясь, принесли блюда для омовения пальцев, а также палочки, жаровни и нагретую водку.

– Я видел. Я знаю. Я видел… с ногами, – затрещал внезапно Буба. – Видел лошадь. Ноги как лошадь. И голова. Смеялся.

– Тихо, тихо, уймись, – похлопал его по плечу Артур. – Уймись и растолкуй нам внятно – что, кто и когда? Ты хочешь сказать, что уже встречал такое… такого человека?

Все же Артур не смог произнести «животное». Совершенно очевидно, что ниже этажом тихо угасало разумное существо. Спасти его якобы мог только Повар Хо, но Повар не спешил.

– Я видел. Двое. Два. Синие. Огонь. Два, – зачастил Буба. – Буба был маленький. Брат был маленький. Сестра была. Мы трое ходили далеко. Ходили к дыркам, в дырки птицы Фа кладут яйца. Три дня, долго идти. Спать, и снова идти. Там дырки, но нет воды. Дырки вниз, там светло, потом темно. Мы прятались, Буба делал сетку для птиц. Я видел. Мы ждали птиц, потом убежали. Эти вышли из дыры…

– Вышли из-под земли, ты хочешь сказать?

Синекожий дикарь яростно закивал.

Вернулись молчаливые прислужницы, разложили на столе циновки, подожгли в углу благовония и несколько толстых свечей. Артур прислушался к своим внутренним ощущениям. Опасность не угрожала. Хозяин постоялого двора в друзья явно не набивался, но и камня за пазухой не держал. Варвара, правда, успела шепнуть, что за ночлег и ужин переплатили вчетверо.

Китоврас был без сознания, но его жизни, за запертыми дверьми, тоже ничего не грозило. Повар Хо пообещал, что к ранам пока приложат травы, но придется ждать ночь, только ночью зеркало поможет. Или не поможет. Вроде все понятно, и банька ароматная топится, и подкрепиться бы уже давно не мешало, и Варька вон как игриво косится, намекает на банный день…