Книга Трамвай в саду - Наталья Александрова

В собственный подъезд Леня проник украдкой, незаметно проскользнул мимо консьержки, поднялся на лифте и нетерпеливо позвонил в дверь своей квартиры.

Лола немедленно открыла ему дверь. Глаза ее вылезли на лоб, Пу И, которого она держала под мышкой, залился истеричным лаем.

– У нас не подают! – воскликнула Лола слабым голосом. – И вообще, кто вас впустил в дом?

– Лолка, ты меня наконец впустишь в квартиру? – раздраженно проговорил Маркиз. – Ты что, хочешь, чтобы меня в таком виде заметили соседи? Тогда придется срочно менять квартиру, наша репутация в этом доме будет окончательно загублена! И немедленно прекрати разыгрывать этот спектакль, ни за что не поверю, что ты меня не узнала!

– Да, вот теперь я тебя узнаю! – ответила Лола страдальческим голосом трагической героини и отступила в сторону. – Это неприкрытое хамство, эта грубость, это ужасное отношение к единственному близкому человеку… Конечно, это может быть только он, ужасный тип, которому я отдала свои лучшие годы!

– Хватит развлекаться! – оборвал ее Маркиз. – Я хочу немедленно принять ванну, выпить чашечку кофе…

– Да, ванну принять тебе не мешает… – Лола повела носом, принюхиваясь. – Ты что, ночевал на помойке?

В это время в коридоре появился Аскольд.

Обычно он за несколько минут предчувствовал появление хозяина и ждал его возле дверей, обернув лапы хвостом. На этот раз он прозевал судьбоносный момент, и на его выразительной морде читались растерянность и удивление. Подойдя к Лене, он собрался было потереться об его ноги, но вдруг почувствовал незнакомый запах, чихнул, попятился и немедленно исчез в направлении кухни.

– И ты, Аскольд! – горестно воскликнул Леня.

Он повернулся к Лоле и произнес с обидой:

– Признайся, ведь это ты его подговорила!

– Больно надо! – фыркнула Лола. – И вообще, у тебя телефон звонит!

И правда, в комнате Лени заливался мобильник. И разумеется, тот самый, по которому с Леней связывались заказчики.

– Антон Иоганныч интересуется! – простонал Леня, потому что надеяться, что по телефону хочет связаться с ним новый заказчик, значило бы здорово переоценивать силы провидения.

– Не ходи в комнату! – взвизгнула Лола. – Я сама принесу!

Она развернулась и бросилась бежать, выронив по дороге Пу И. Песик перекувырнулся в воздухе и удачно шлепнулся на мягкий пуфик.

– Молодец, – сказал Маркиз, – прямо цирковой пес.

Пу И поглядел с опаской и чихнул. Леня совсем расстроился.

– Как прошла операция? – холодно поинтересовался на том конце голос заказчика.

– Ну как вам сказать… – завел Леня.

– Говорите прямо, вы ее выкрали или нет? – Заказчик повысил голос.

– Ну-у…

– Кажется, я с вами напрасно связался!

Злить Маркиза не следовало, это знали его близкие знакомые. Таковых, надо сказать, было не много. То есть знакомых у него было полно – всяких разных, деловых, цирковых и просто людей, встреченных за бурную жизнь в разных городах нашей бескрайней страны. Но вот близких друзей было не много, Леня Маркиз мало кого пускал в свою жизнь.

– Господин Штемпель! – излишне спокойно произнес он. – Кажется, мы с вами заключили договор. Я согласился выполнить для вас кое-какую работу, а вы со своей стороны обязались не мешать мне и не контролировать мою деятельность. Вы не поставили четких сроков…

– Я предупреждал, что она нужна мне как можно скорее!

«Скоро только кошки родятся!» – хотел ответить Маркиз, но вовремя сдержался. С самой первой встречи ему хотелось разговаривать с заказчиком недопустимо грубо.

– Итак… – процедил заказчик, – когда я могу рассчитывать получить…

– Как только, так сразу, – любезно ответил Леня и поскорее отсоединился.

– Ох, чует мое сердце, не будет нам с этого дела ни почета, ни денег! – вздохнула Лола. – А будут большие неприятности и фальшивые хлопоты.

– Не каркай! – буркнул Леня, хотя его сердце чуяло то же самое.

Через полчаса Маркиз сидел на кухне, умытый, причесанный и переодетый, и пил кофе со сливками. Лола тем не менее то и дело демонстративно принюхивалась.

– Тебе не кажется, Леня, что у нас в доме что-то протухло? – проговорила она задумчиво. – Вот и Аскольд… ты видишь, что он не приходит на кухню? Согласись, что это на него совершенно не похоже… обычно он устраивается у тебя на коленях или где-нибудь рядом, чтобы быть в курсе событий…

– Прекрати! – недовольно процедил Маркиз. – Я тружусь один, делаю всю грязную работу, и вместо благодарности…

– Вот именно – грязную! – возмущенно подхватила Лола. – Очень грязную! И что в результате? В результате ты опять упустил эту дурацкую монету!

– Если бы ты не перепутала тогда собак, монета давно уже была бы у нас!

– Так это я, выходит, виновата? – Лола привстала, на ее щеках выступили красные пятна. – А не ты ли сам эту монету упустил? Если бы ты не бросил ее собаке…

– Лолочка, – проговорил Маркиз примирительным тоном, – зачем считаться, кто прав, кто виноват? Мы с тобой делаем одно общее дело. И нужно наконец закончить работу. Мы должны поддержать свою репутацию и получить гонорар. И вот, кстати, на следующей стадии операции я хочу подключить и тебя.

– Что?! – Лола отшатнулась, как от удара. – Ты хочешь, чтобы я тоже вырядилась бомжихой? Ты хочешь, чтобы мы с Пу И бродили по помойкам, собирали бутылки и просили подаяния? Ты слышал, Пу И, до чего додумался этот ужасный, жестокосердный человек? Он выгоняет нас на улицу! На паперть! На панель!

– Лолка, прекрати этот театр одного актера! – оборвал ее Маркиз. – Ни на какую помойку я тебя не гоню. И вообще, дадут в этом доме что-нибудь поесть, или я должен пустой кофе пить? А это, между прочим, вредно для здоровья!

Лола спохватилась, что и правда мужчина, приходя домой, всегда хочет есть, у него такой условный рефлекс, и что если Леньке не дать что-нибудь пожевать, он запросто может съесть ее саму, причем живьем и без соуса. Но завтрак давно прошел, а обедать было еще рано, Ленька же сам просил кофе…

Через минуту на столе появилась половина шоколадного кекса, песочный пирог с малиновым вареньем и миндальное печенье. Пу И мигом прискакал на кухню и радостно тявкнул.

– Сорок один – ем один! – закричал Маркиз, но тут же подсунул песику печенюшку.

Попугай Перришон, до этого мирно дремавший в клетке, приоткрыл один глаз и заорал свое обычное: «Перреньке орешков!»

Кот Аскольд явился на кухню и сел посредине, окинув хозяев непроницаемым взглядом. Кот никогда не унижался до попрошайничества, он придерживался принципа, изложенного в старой песенке: «Он не требует, не просит, желтый глаз его горит, каждый сам ему выносит и спасибо говорит».